(1594), - легкомысленные пустяки, пестрящие теперь надоевшим балаганом; поучительно видеть, что Шекспиру пришлось расти к величию упорным трудом. Но рост был быстрым. Взяв пример с "Эдварда Иля" Марлоу, он нашел в английской истории множество драматических тем. Ричард II (1595) сравнялся с предыдущей пьесой; Ричард III (1592) уже превзошел ее. В какой-то мере он впал в ошибку, сделав из одного качества целого человека - короля-горбуна - вероломное и убийственное честолюбие; но он то и дело поднимал пьесу за пределы досягаемости Марлоу глубиной анализа, интенсивностью чувств и вспышками блестящей фразы; вскоре "Лошадь! Лошадь! Мое королевство за лошадь!" стало лондонским клише.
Затем, в "Тите Андронике" (1593), гений ослабел; подражание взяло верх и представило отталкивающую пляску смерти. Тит убивает на сцене своего сына, а другие убивают его зятя; невеста, изнасилованная за кулисами, выходит на подмостки с отрезанными руками, вырезанным языком, изо рта которой хлещет кровь; предатель отрубает руку Титу на глазах у зрителей; отрубленные головы двух сыновей Тита выставляются напоказ; кормилицу убивают на сцене. Почтительные критики старались возложить на соавторов часть или всю ответственность за эту бойню, исходя из ошибочной теории, что Шекспир не мог писать чепуху. А ведь он написал ее немало.
Примерно на этом этапе своего развития он создал свои повествовательные поэмы и сонеты. Возможно, из-за чумы, которая привела к закрытию всех лондонских театров в 1592-1594 годах, у него остался скудный досуг, и он счел целесообразным обратиться с надеждой к какому-нибудь покровителю поэзии. В 1593 году он посвятил "Венеру и Адониса" Генри Уриотесли, третьему графу Саутгемптону. Лодж адаптировал сказку из "Метаморфоз" Овидия, а Шекспир - из Лоджа. Граф был молод, красив и пристрастен к мздоимству; возможно, поэма пришлась ему по вкусу. Многое в ней кажется усталым годам; но в этом разросшемся соблазне есть отрывки чувственной красоты (например, строки 679-708), какие Англия редко читала прежде. Поощряемый аплодисментами публики и подарком Саутгемптона, Шекспир в 1594 году выпустил "Растирание Лукреции", где соблазнение было выполнено с большей экономией стиха. Это была последняя из его добровольных публикаций.
Около 1593 года он начал писать, но скрывал от печати сонеты, которые впервые утвердили его первенство среди поэтов своего времени. Технически наиболее совершенные из всех произведений Шекспира, они в значительной степени заимствуют темы сонетов из сокровищницы Петрарки: преходящая красота возлюбленной, ее жестокие колебания и непостоянство, тоскливое ползание неиспользованного времени, ревность и жажда влюбленного, хвастовство поэта, что в его рифмах прелесть и слава дамы будут сиять вечно. Даже некоторые фразы и эпитеты заимствованы у Констебла, Дэниела, Уотсона и других сонетистов, которые сами были звеньями в цепи краж. Никому не удалось расположить сонеты в каком-либо последовательном повествовательном порядке; они были случайным трудом разрозненных дней. Мы не должны слишком серьезно относиться к их туманному сюжету: любовь поэта к юноше, его страсть к "темной леди" при дворе, ее отказ от него и принятие его друга, завоевание этого друга поэтом-соперником и отчаянное увлечение Шекспира мыслями о смерти. Возможно, что Шекспир, выступая перед двором, бросал отстраненные тоскливые взгляды на фрейлин королевы, столь опьяняюще благоухающих и облаченных в платья; вряд ли он когда-нибудь говорил с ними или шел за запахом к добыче. Одна из таких дам, Мэри Фиттон, стала любовницей графа Пемброка. Кажется, она была блондинкой, но, возможно, это была лишь мимолетная окраска. Однако она была незамужней, в то время как шекспировская леди нарушила свой "постельный обет", полюбив поэта и его "мальчика".10
В 1609 году Томас Торп опубликовал сонеты, по-видимому, без согласия Шекспира. Поскольку автор не прислал посвящения, Торп, к недоумению многих веков, приписал его: "Единственному создателю этих последующих сонетов мистеру У. Х. все счастье и вечность, обещанные нашим вечно живым поэтом, желает желающий приключений в изложении". Подпись "Т. Т.", предположительно, означает Томаса Торпа, но кто такой "У. Х."? Инициалы могут означать Уильяма Герберта, третьего графа Пембрука, который соблазнил Мэри Фиттон и которому вместе с его братом Филипом суждено было получить посвящение посмертного Первого фолио как "величайшему Меценату, обращенному к ученым людям, из всех пэров своего времени или после него". Герберту было всего тринадцать лет, когда он начал писать сонеты (1593), но их сочинение растянулось до 1598 года, и к этому времени Пемброк созрел для любви и покровительства. Поэт горячо говорит о своей "любви" к "мальчику"; "любовь" тогда часто использовалась для обозначения дружбы; но сонет 20 называет парня "хозяином-хозяйкой моей страсти" и заканчивается эротической игрой слов; а сонет 128 (очевидно, адресованный "прекрасному мальчику" из 126) говорит об амурном экстазе. Некоторые елизаветинские поэты были литературными педерастами, способными довести себя до восторженной любви к любому состоятельному человеку.
Главное в сонетах - не их сюжет, а их красота. Многие из них (например, 29, 30, 33, 55, 64, 66, 71, 97, 106, 117) богаты строками, чья глубина мысли, теплота чувств, блеск образов или изящество фразы заставляют их веками звенеть по всему англоязычному миру.
III. МАСТЕРСТВО: 1595-1608 ГГ.
Но искусственность и сдержанность сонета подрезали крылья фантазии, и Шекспир, должно быть, радовался свободе чистого стиха, когда, еще молодой и пылкий, дал себе волю в одной из величайших любовных поэм всех времен. История Ромео и Джульетты пришла в Англию из новеллы Мазуччо и Банделло; Артур Брук переложил ее в повествовательный стих (1562); а Шекспир, следуя за Бруком и, возможно, за более ранней пьесой на эту тему, поставил своего Ромео и Джульетту около 1595 года. Стиль пьесы изобилует придумками, которые, возможно, прилипли к его перу еще во время написания сонетов, метафоры разгулялись, Ромео слабо рисуется рядом с пылким Меркуцио, а развязка представляет собой сочетание абсурдов. Но кто из тех, кто помнит молодость или в чьей душе осталась мечта, может услышать эту медовую музыку романса, не отбросив все каноны достоверности и не поднявшись по велению поэта в этот мир стремительной пылкости, трепетной заботы и мелодичной смерти?
Почти ежегодно Шекспир одерживал драматическую победу. 7 июня 1594 года еврейский врач Елизаветы, Родриго Лопес, был казнен по обвинению в получении взятки за отравление королевы. Доказательства были неубедительными, и Елизавета долго не решалась подписать смертный приговор; но жители Лондона приняли его вину как должное, и в пабах разгорелся антисемитизм.11 Возможно, Шекспир проникся этим настроением, написав "Венецианского купца" (1596?). В какой-то мере он разделял чувства своей аудитории;I Он позволил Шейлоку быть представленным как комический персонаж в неряшливой одежде и с огромным искусственным носом; он соперничал с Марлоу в том, чтобы показать