шекспировской труппы, которая стала "людьми короля". Пьесы Шекспира регулярно ставились перед королем и получали широкое королевское одобрение. Три сезона между 1604 и 1607 годами принесли поэту полноту его гения и горечь. Отелло" (1604?) столь же силен, сколь и невероятен. Зрители были тронуты жалостью к преданности и смерти Дездемоны и очарованы разумной злобой Лаго; но, изображая такое несмешанное и безмотивное зло в человеке, Шекспир впал в марловскую ошибку монолитных характеров, и даже Отелло, несмотря на его союз генеральства и глупости, лишен той богатой примеси элементов, которая делает Гамлета и Лира, Брута и Антония людьми.
Макбет" (1605?) - еще более мрачное созерцание неискоренимого зла. Шекспир мог бы сослаться на Холиншеда за суровые факты, но он сделал историю еще более мрачной благодаря своему страстному разочарованию. Настроение достигло своего апогея, а искусство - своего апогея в "Короле Лире" (1606?). Сказка была разработана Джеффри Монмутским, перенесена Холиншедом и недавно поставлена неизвестным драматургом в "Правдивой хронике короля Лира" (1605); сюжеты были общим достоянием. В предыдущей пьесе, вслед за Холиншедом, Лир получил счастливый конец - воссоединение с Корделией и восстановление на троне; Шекспир, очевидно, виновен в безумии и смерти короля, и он добавил на сцене кровавое ослепление Глостера. Горечь - органный тон пьесы. Лир призывает к процветанию блуда и увеличению числа прелюбодеяний, "ибо мне не хватает воинов";15 Все добродетели, по его мрачному мнению, - прикрытие для разврата, все правительство - подкуп, вся история - натравливание человечества на себя. Он сходит с ума, осознавая глубину и очевидность победы зла, и теряет всякую веру в поддерживающее его Провидение.
Антоний и Клеопатра" (1607?) достигает меньших высот и глубин. В поражении Антония есть что-то более благородное, чем в ярости Лира, в увлечении римлянина египетской царицей есть что-то более правдоподобное и терпимое, чем в неправдоподобной жестокости бритта к нелепо откровенной дочери; а Клеопатра, трусливая в бою, великолепна в самоубийстве. И здесь Шекспир опирался на предыдущие пьесы и вновь превзошел их, обновив и скрасив давно рассказанную историю более тонким анализом характеров и неустанным волшебством и блеском своей речи.
В "Тимоне Афинском" (1608?) пессимизм сардоничен и неослаблен. Лир направляет свои удары на женщин, но испытывает запоздалую жалость к человечеству; герой "Кориолана" (1608?) презирает народ как непостоянное, подхалимское, безмозглое отродье беспечности; Тимон же порицает всех, и высоких, и низких, и проклинает саму цивилизацию как деморализовавшую человечество. Плутарх в своей жизни Антония упоминает Тимона как известного мизантропа; Лукиан ввел его в диалог; английская пьеса была написана о нем примерно за восемь лет до того, как Шекспир с неизвестным соавтором взялся за эту тему. Тимон - афинский миллионер, окруженный восприимчивыми льстивыми друзьями. Когда он теряет деньги и видит, что его друзья исчезают в одночасье, он отбрасывает пыль цивилизации со своих ног и удаляется - как Жак в унылом серьезе - в лесное уединение, где, как он надеется, "самые недобрые звери окажутся добрее, чем люди".16 Он желает, чтобы Алкивиад был собакой, "чтобы я мог хоть немного любить тебя".17 Он живет корнями, копает, находит золото. Друзья появляются снова; он прогоняет их с презрением; но когда приходят проститутки, он дает им золото, при условии, что они заразят венерической болезнью как можно больше мужчин:
Потребление сеять
В полых костях человека; поразите их острые голенища,
И браки мужчин подстегивают [браки]. Расколоть
голос адвоката,
Чтобы он никогда больше не мог утверждать ложный титул,
И пронзительно звучат его квиллиты; хрипло
фламен [священник],
Это ругает качество плоти,
И сам себе не верит; долой нос,
Спуститесь с него плашмя; уберите мост совсем...
И пусть не запятнанные хвастуны войны
От вас исходит боль: чума на всех;
Чтобы ваша деятельность победила и подавила
Источник всех эрекций. Там есть еще золото;
Вы проклинаете других и позволяете этим проклинать вас...18
В экстазе ненависти он требует, чтобы природа перестала плодить людей, и надеется, что звери размножатся и уничтожат человеческий род. От избытка этой мизантропии она кажется нереальной; мы не можем поверить, что Шекспир чувствовал это нелепое превосходство над грешными людьми, эту трусливую неспособность переварить жизнь. Подобное reductio ad nauseam наводит на мысль, что болезнь очищается, и вскоре Шекспир снова улыбнется.
IV. АРТИСТРИЯ
Как человек с таким низким уровнем образования смог написать пьесы с такой разнообразной эрудицией? Но это была не совсем эрудиция. Ни в одной области, кроме психологии, она не была обширной и точной. Шекспир знал Библию лишь в той мере, в какой ее могли открыть ему его мальчишеские занятия; его библейские ссылки случайны и обыденны. Его классическое образование было случайным, небрежным и, по-видимому, ограничивалось переводами. Он знал большинство языческих божеств, даже менее значимых и слабых, но эти знания могли быть почерпнуты из английской версии "Метаморфоз" Овидия. Он допускал мелкие ошибки, которых никогда не допустил бы, например, Бэкон: называл Тесея герцогом, заставлял Гектора одиннадцатого века до нашей эры ссылаться на Аристотеля третьего,19 и позволил персонажу "Кориолана20 (пятый век до н.э.) цитирует Катона (первого).
Он почти не знал французского и еще меньше итальянского. Он немного знал географию и наделял свои пьесы экзотическими местами от Шотландии до Эфеса; но Богемию он наделил морским побережьем,II и отправил Валентина морем из Вероны в Милан,23 а Просперо - из Милана на океанском судне.24 Многое из римской истории он взял у Плутарха, из английской - у Холиншеда и из более ранних пьес. Он совершал исторические промахи, не имеющие значения для драматурга: поставил часы в Риме Цезаря, бильярд в Египте Клеопатры. Он написал "Короля Джона", не упомянув о Магна Чарте, и "Генриха Vlll", не побеспокоившись о Реформации; и снова мы видим, как прошлое меняется с каждым настоящим. В общих чертах английские исторические пьесы верны с нашей точки зрения, в деталях они недостоверны, в позициях они окрашены патриотизмом - Жанна д'Арк у Шекспира всего лишь беспутная ведьма. Тем не менее многие англичане, например Мальборо, признавались, что большую часть своих знаний об истории Англии почерпнули из пьес Шекспира.
Как и другие елизаветинские драматурги, Шекспир использует множество юридических терминов, иногда неправильно; он мог почерпнуть их в судебных иннах - юридических школах, в которых были поставлены три его пьесы, - или в нескольких судебных процессах, в которых участвовали его отец или он сам. Он богат музыкальными терминами и, очевидно, был чувствителен к музыке - "Не странно ли, что овечьи кишки вытягивают души из человеческих тел?".25 Он с любовью вспоминает цветы Англии, нанизывает
