во мраке. Царь стал наощупь пробираться к графине.
— Где вы, Элен?
— Здесь. Идите на мой голос.
— О, графиня, ваш голос слаще мармелада!
— Мерси, ваше величество. Но где же вы?
Наткнувшись на фонтан, царь плюхнулся лицом в чашу с водой.
— А-а! Проклятие…
— Что случилось, государь? — всполошилась Элен.
— Ничего, любовь моя. Просто я решил помыть руки.
— О, это что-то новое в нашем придворном этикете.
— Как говорят англичане, у джентльмена, ухаживающего за леди, должны быть храброе сердце и чистые руки.
— Ваше величество, идите же скорее. Я изнемогаю!
— Иду, иду… Так… ногу сюда, а теперь… Ага, здесь, кажется, проход. Я чувствую, Элен, что вы уже близко. Я слышу ваше дыхание… и запах духов. Вот, кажется спинка дивана…
— Нет, это моя грудь. Неужели она такая плоская?
— Напротив, но она такая упругая, что я подумал…
— Ах, молчите. Какие глупости! Идите сюда…
Она дернула его за руку, привлекая к себе, и они слились в страстном объятии.
— О, Александр! Вы и голову успели вымыть?
— Да, Элен, ради вас я был готов вымыть и ноги, но не хотелось терять время.
— Ваше величество, вы весь мокрый. Вы простудитесь.
— Не волнуйтесь за меня, mon ange, я сейчас разденусь. Но позвольте начать с вас.
— Я в вашей власти, государь.
— Зовите меня просто Сашей.
— Саша, вы куда-то не туда!.. Здесь подвязка. Берите левее…
— О господи, опять подвязка… А это еще что такое? Ничего не понимаю… Графиня, где же ваша жопа?! Ох уж это мне французское белье!
Поручик Ржевский в темпе вальса носился по дому Коневских в поисках уборной. Присутствие Наташи Ростовой, этой восторженной наивной девушки, лишало его возможности сходить за первую попавшуюся штору. Он никак не мог от нее отделаться. Девушка возомнила, что в его странном поведении, в этих загадочных метаниях по комнатам и лестницам заключена какая-то жуткая тайна. И поручик, понимая ее чувства, не решался разрушить ореол таинственности, возведенный ею вокруг него.
— Да где же, наконец, ваш друг, поручик? — вопрошала Наташа, дергая его за рукав ментика.
— Здесь, где-то поблизости.
«Лопнет, — в отчаянии думал Ржевский. — Ей — богу, сейчас рванет, как бомба. Чертов пузырь!»
Наташа сочувственно заглядывала ему в лицо.
— Вы так бледны, поручик. У вас какие-то неприятности?
Ржевский загадочно молчал.
«У сон ле туалет? — думал он по-французски. — Черт побери, где же этот проклятый нужник?»
Толкнув плечом очередную дверь, он увидел перед собой зимний сад. При виде такого изобилия деревьев и кустов поручик понял, что спасен.
Ржевский переступил порог. Наташа проскользнула за ним. Он закрыл дверь, и стало совсем темно.
— Это здесь, поручик? — тихо спросила девушка.
— Что?
— Здесь прячется ваш друг артиллерист?
— Да. Подождите меня у дверей.
Но она не выпускала из рук его ментика.
— Поручик, мне страшно.
— Тогда выйдите.
— Но мне интересно. Ой, пролетел кто-то!
— Это птичка, сударыня. Птичка — невеличка, две ляжки, два крыла, — раздраженно проговорил Ржевский. — Подумаешь невидаль!
От шума журчащей со всех сторон воды его мутило. Он заскрипел зубами.
Тем временем император Александр лежал на Элен Безуховой и, затаив дыхание, прислушивался к разговору незваных гостей.
— Прогоните их, Саша, — прошептала она.
— Т — с — с, не шевелитесь. Они сейчас сами уйдут.
— Что-то не верится.
— Тише…
Наташа испуганно вглядывалась во тьму.
— Вы слышали, поручик? Мне показалось какие-то голоса…
— Это за стеной. Или от воды.
Он подвел ее к увитому плющем окну.
— Полюбуйтесь на звезды, Натали.
— А вы?
— А я пока отойду за дерево.
— Вы думаете, там прячется ваш друг?
— По крайней мере, не сомневаюсь, что он окажется там одновременно со мной. Пардон, мне не терпится пожать ему руку.
Ржевский пошел от нее, на ходу расстегивая штаны.
Элен жарко задышала императору в ухо.
— Мы будем продолжать или нет?
— Мм…
— Саша, со мной будет истерика…
— Ну, хорошо, попробуем. Только вы не хлюпайте…
— Это уж как получится…
Диванные пружины заскрипели.
— Ой! — вздрогнула Наташа, тщетно пытаясь разглядеть во тьме силуэт поручика. — Вы слышите? Какие-то странные звуки.
— Это птички, говорю я вам, — откликнулся из темноты Ржевский. — Смотрите на звезды, Натали, развлекайтесь.
Дерево, облюбованное поручиком, располагалось как раз у изголовия дивана, на котором сейчас возлежал царь со своей любовницей. Но он их не замечал.
«Гип — гип, ура! — ликовал Ржевский, пристроившись за деревом. — Понеслась, родимая!»
От избытка чувств он даже стал напевать:
Соловей, соловей, пташечка,
Канареечка жалобно поет.
Раз поет, два поет, три поет.
На четвертый раз петь перестает!
Развеселившись, поручик принялся поигрывать струей. И безбожно мазал мимо дерева.
— Что это, ваше величество? — в изумлении прошептала Элен. — кажется, над нами протекает крыша?
— Ничего страшного, заработал еще один фонтан.
— Но с какой стати он должен на нас брызгать?
— Наверное, плохо отрегулирован. Зато водичка какая теплая.
— Этот дурацкий фонтан испортит мне всю прическу.
— Тише… ради бога, тише…
— Тогда продолжайте.
— О чем это вы? Ах да…
И царь снова вспомнил о своем мужском достоинстве.
Застегнув штаны, Ржевский с легкой душой направился назад к окну. Ему не терпелось прижать к груди ожидавшую его девушку. Но тут он неожиданно свалился в бассейн, распугав сонных золотых рыбок. Бассейн был небольших размеров и глубиной всего-то в один аршин, но поручик уместился в нем целиком.
— Три тысячи чертей!
— Что с вами, поручик? — встревожилась Наташа.
— Да вот… рыбку хотел для вас поймать, — ответил он, выбираясь на пол. С него ручьями стекала вода.
— И поймали?
— Она, стерва, больно скользкая. Но если вы на самом деле проголодались, Натали, я ее вам сейчас саблей порублю. Вы любите филе из золотой рыбки?
— Нет, пожалуйста, не обижайте рыбешек! — взмолилась девушка.
— Что ж, как скажете.
Ржевский пошел было к ней, но вдруг прислушался. Неподалеку раздавался какой-то странный шум. Что-то знакомое и близкое будили в душе поручика эти размеренные звуки.
— Кто здесь? — крикнул он, вглядываясь во тьму.
— Я, Наташа Ростова, — откликнулась девушка.
— Да это я не вам. Здесь еще кто-то есть.
— Птички.
— Какие, к черту, птички! Эй, кто здесь? Отвечайте, а не то…
Элен дернула императора за ухо.
— Саша, я в экстазе. Я сейчас закричу.
— Молчите.
— Не могу. Я всегда в таких случаях кричу.
Александр зажал ей ладонью рот. Она укусила его за палец. Их крики слились в один жизнеутверждающий вопль. Вопль торжествующей любви.
Наташа, завизжав от страха, бросилась бежать и с размаху плюхнулась к золотым рыбкам.
— Натали, не бойтесь, — усмехнулся Ржевский. — Это кот кошку дерет!
Нашарив на декоративной горке гладкий камень, он бросил
