о разочарованиях, об ошибочных решениях, об ударах судьбы и обо всем остальном. Разом Жюль оказался далек от всего этого. Все неприятное, что он привез из своего мира, приятным образом улетучилось. Старая жизнь померкла, как пейзажи, оставленные позади в конце каждого железнодорожного туннеля. Теперь Жюль принадлежал не своему прошлому, а своему будущему.
В одночасье он осознал, что в поисках Шарлотты вернулся к той жизни, которая в молодости никогда его не разочаровывала, в которой он был как дома. Он почувствовал, как начинает раскрываться тайный план, невидимый, как звезда на дневном небе.
Зажить настоящей жизнью еще не поздно. Зажить настоящей жизнью никогда не бывает поздно. В душе Жюля воцарился благотворный покой.
Путь из его мира в мир Шарлотты был чем-то большим, чем просто сменой обстановки: это был путь к самому себе. С опозданием на двадцать, может быть, тридцать лет Жюль впервые в жизни начал понимать, кто он.
Глава 47
Призраки прошлого были изгнаны. Или знание о том, что произошло, только породило новых? Более двадцати лет Антуан носил на себе шрамы разочарования. Всякий раз, когда он вспоминал тот день, когда его бросила мать, он спасался чувством несправедливо пережитых страданий. Теперь он не мог даже этого.
Антуан не поехал к Марлен. Вместо этого он все больше отдавался работе, ища в ней убежища.
Через неделю после того, как он получил письмо от матери, произошло нечто странное: двое парней принесли в больницу девушку, держа ее под руки, один слева, другой справа. Антуан чуть не столкнулся с ними на велосипеде у ворот на подъездной дорожке. Стояла засуха, и в воздухе было полно пыли. Они появились внезапно, как будто их фигуры резко возникли из дымки. Антуан уже начал падать, но тут же поймал равновесие. Когда он увидел стеклянный взгляд парней и усталость в их глазах, он посмотрел на девушку. Словно больная пташка, она хватала ртом воздух. Бледная как смерть, мышцы обессилены. Антуан бросил велосипед на песчаную дорожку и помог молодым людям – братьям девушки, как выяснилось вскоре.
Больница была старая, со старым оборудованием и еще более старыми медикаментами, никоим образом несопоставимая с медицинскими учреждениями западных континентов. Густые кусты и вьющиеся растения маскировали пришедшее в упадок здание. Однако внутри этот упадок ощущался отчетливо: от стен повсюду отслаивалась штукатурка, обнажая либо цвета предыдущих слоев краски, либо стену под ней, операции проводились прямо в смотровых кабинетах, а больные лежали в большом зале, отделенные друг от друга одними тканевыми занавесками. Пахло карболовой кислотой, болезнью, и – что заметнее всего – страхом.
Все вперемешку имитировало бессистемную попытку стать квалифицированным лечебным учреждением, но это было лучшее, что имелось в округе.
Девушку осторожно положили на носилки и отнесли в один из смотровых кабинетов. Братья, оба черноволосые, небритые, с резко очерченными лицами, закрыли глаза, чтобы спрятать слезы. Когда они снова их открыли, капли просочились сквозь густые ресницы, высвободились и оставили на пыльных лицах следы. Один из братьев вытер их тыльной стороной кисти, смешав с грязью на щеках. Выносить тишину в комнате было едва ли не труднее, чем шум в коридоре.
Даже без объяснений братьев Антуан понял, что девушка страдает неизлечимым – предположительно врожденным – заболеванием легких. Он понял, что она умрет. Не сейчас, но скоро. Если ей повезет, и он сможет помочь, жизнь подарит ей еще один год. Возможно, два. Не больше.
На мгновение девушка пришла в себя, открыла глаза и посмотрела на Антуана тихим внимательным и безмолвным взглядом, затем вновь сомкнула веки и, обессиленная, уснула. Антуан надел на нее ингаляционную маску, чтобы слизь в бронхах разжижилась и девушка наконец откашлялась и снова смогла дышать, затем он заменил ингаляционную маску на кислородную. К обескровленному лицу девушки начала медленно приливать краска, но сон больше не отпускал ее.
– Часто случаются приступы удушья? – спросил Антуан.
– С каждым годом все чаще, но таких еще не было, – ответил один из братьев.
Антуан кивнул.
– Ей нужно отдохнуть пару часов, прежде чем вы заберете ее домой.
– Как думаете, она когда-нибудь выздоровеет?
Антуан покачал головой и опустил веки.
– Быть этого не может. Этого не может быть, – вдруг сказал второй.
– Мне очень жаль, – произнес Антуан и на мгновение положил руки на плечи братьев. Затем подошел к медицинскому шкафу, дерево которого за прошедшие годы покоробилось от влажности, выдвинул ящик и достал оттуда пузырек. Он вручил его братьям и сказал:
– Добавляйте по двадцать капель в горячую воду утром и вечером. Вашей сестре нужно дышать водяным паром. Это поможет поддерживать бронхиальный секрет в жидком состоянии.
– Надолго это поможет? – спросил один из братьев.
– Как получится. Извините. Боюсь, ничего другого я вам не могу предложить. Будем надеяться, что надолго.
Братья кивнули.
– А сейчас я должен позаботиться о других больных, – сказал Антуан. – Вы можете остаться с сестрой и подождать. Примерно через два часа я вернусь и осмотрю ее еще раз. Если к тому времени она проснется, вы сможете ее забрать.
Антуан вернулся раньше. Он постоянно думал о братьях и не мог избавиться от ощущения, что каким-то непостижимым образом с ними связан. Когда он вошел в комнату и увидел там лежащую девушку, сначала его взгляд упал на ее изящно очерченное лицо, затем на декольте, от которого исходил тонкий аромат, и наконец остановился на медальоне на шее. Откуда-то ему было знакомо это бронзовое перо с афганским лазуритом. Где-то он уже видел этот амулет раньше. Но где? Мимо Антуана, словно нежное перышко по воздуху, проплыла мысль, однако только он хотел ее схватить, она снова ускользнула.
Он увидел это в глазах девушки. Увидел по тому, как она приподнималась, опираясь обеими руками на кушетку. Увидел в ее взгляде. Взгляде, который замечал все, даже то, что было скрыто от большинства людей.
Антуан пользовался успехом у женщин, однако все они быстро теряли к нему интерес, так как ни в одной из них не было души, которую он искал. Но в этой девушке было что-то такое, что чудесным образом привлекло Антуана.
– Вы меня спасли. Спасибо, – сказала она.
– Это был не я, – ответил Антуан.
– А кто же?
– Удача.
– Удача?
– Зачастую она предоставляет нам лишь небольшую лазейку. И, если мы не проскальзываем через нее достаточно быстро, она снова закрывается, и мы упускаем момент. Вы успели проскочить. Так что благодарите себя и удачу.
Девушка улыбнулась. Какая улыбка.
Братья помогли ей встать, придерживая обеими
