свою прерогативу входить в королевский дворец во время родов, последовали за королевой до самых дверей ее апартаментов, выкрикивая в самых грубых и вульгарных выражениях, что именно она, а не ее невестка, должна обеспечить наследников французской короны. Королева поспешила закрыть дверь за этими развратницами и, закрывшись в своей комнате, вместе со мной оплакивала свое бедственное положение.41
Как она могла объяснить народу, что король - импотент?
Франция ждала приезда императора Священной Римской империи, чтобы выйти из тупика. В апреле 1777 года Иосиф II прибыл в Версаль под псевдонимом графа фон Фалькенштейна. Он влюбился в королеву. "Если бы вы не были моей сестрой, - сказал он ей, - я бы без колебаний женился снова, чтобы иметь такую очаровательную спутницу".42 А их брату Леопольду он писал:
Я проводил с ней час за часом и не замечал их ухода. ... Она очаровательная и благородная женщина, несколько молодая, немного легкомысленная, но в сущности порядочная и добродетельная. ... Она также обладает духом и остротой, которые меня удивляют. Ее первая реакция всегда верна; если бы она только действовала в соответствии с ней, ... и меньше обращала внимания на сплетни, ... она была бы совершенна. У нее сильная тяга к удовольствиям, а поскольку ее вкусы известны, она пользуется своей слабостью. . . .
Но она думает только о своем удовольствии, не любит короля и опьянена экстравагантностью этой страны. ... Она силой подталкивает короля к тому, чего он не желает делать..... Короче говоря, она не выполняет обязанностей ни жены, ни королевы.43
Она объяснила, почему они с королем спят в разных комнатах: он хотел ложиться спать пораньше, а они оба считали разумным избегать сексуального возбуждения. Джозеф навестил короля, и тот ему понравился. "Этот человек, - писал он Леопольду, - немного слаб, но не имбецил. У него есть идеи и здравые суждения, но его разум и тело апатичны. Он разумно разговаривает, но у него нет ни желания учиться, ни любопытства; ...в сущности, фиат люкс еще не наступил; дело еще не имеет формы".44 Император говорил с Людовиком так, как никто не осмеливался говорить с ним; он указал, что препятствие в королевском препуции можно устранить простой, хотя и болезненной операцией, и что король обязан иметь детей для своей страны. Людовик пообещал подчиниться ножу.
Перед отъездом из Версаля Жозеф написал для королевы лист "Инструкций". Это замечательный документ:
Вы стареете, и молодость уже не может служить вам оправданием. Что будет с вами, если вы будете медлить с исправлением? ...Когда король ласкает вас, когда он говорит с вами, разве вы не проявляете раздражение, даже отвращение? Думали ли вы когда-нибудь, какое влияние ваши интимные и дружеские отношения... должны оказывать на публику? ... Взвешивали ли вы ужасные последствия азартных игр, компании, которую они собирают, и тон, который они задают? . . .
И о ее любви к маскарадам в Париже:
Зачем смешиваться с толпой распутников, проституток и незнакомцев, выслушивать их замечания и, возможно, делать такие же? Как неприлично! ... Короля оставляют одного на всю ночь в Версале, а вы входите в общество и смешиваетесь с парижским сбродом! ...Я очень боюсь за ваше счастье, потому что в конечном счете оно не может обернуться ничем хорошим, и будет жестокая революция, если вы не примете мер против нее".45
Королева была тронута его упреками. После его отъезда она написала матери: "Уход императора оставил пустоту, которую я не могу заполнить. Я была так счастлива в течение этого короткого времени, что теперь все это кажется сном. Но что никогда не станет для меня сном, так это все его добрые советы, которые навсегда запечатлены в моем сердце".46 Что действительно исправило ее, так это не советы , а материнство. Ведь летом 1777 года Луи, по-видимому, без всякой анестезии, перенес операцию, которая оказалась полностью успешной. Он отпраздновал свой двадцать третий день рождения (23 августа 1777 года), заключив наконец брак. Он был горд и счастлив. "Мне очень нравится это удовольствие, - признался он одной из своих тетушек, - и я сожалею, что был лишен его так долго".47 Однако только в апреле 1778 года королева забеременела. Она объявила об этом королю в своей веселой манере: "Сир, я пришла пожаловаться, что один из ваших подданных был настолько дерзок, что пнул меня в живот".48 Когда Людовик уловил ее смысл, он сжал ее в объятиях. Теперь он как никогда потакал ее капризам и выполнял ее просьбы. Десять раз в день он посещал ее апартаменты, чтобы получить последние сообщения о ходе подготовки ожидаемого наследника. А Мария-Антуанетта, переживая таинственное преображение души и тела, говорила королю: "Отныне я хочу жить иначе, чем прежде. Я хочу жить как мать, нянчить своего ребенка и посвятить себя его воспитанию".49
После тяжких мучений, усугубленных неуклюжим акушером, королева родила 19 декабря 1778 года. Родители сожалели, что ребенок - девочка, но король был счастлив, что врата жизни открыты, и уверен, что со временем на свет появится сын. Молодая мать радовалась, что наконец-то ее счастье исполнилось. Марии Терезии (вступавшей в последний возраст) она писала в 1779 году: "Дорогая маменька может быть очень довольна моим согласием. Если раньше я и была виновата, то только потому, что была ребячлива и легкомысленна. Теперь, однако, я стала гораздо благоразумнее и прекрасно понимаю, в чем состоит мой долг".50 Ни двор, ни народ не верили в это, но "общепризнанный факт, - писал граф де Сегюр, - что после рождения первого ребенка она постепенно стала вести более регулярный образ жизни и серьезно заниматься собой. Она более тщательно избегает всего, что может вызвать скандал. Ее веселые вечеринки стали менее частыми и менее оживленными. ... Экстравагантность уступает место простоте; пышные наряды сменяются маленькими льняными платьями".51 Долгое наказание Марии-Антуанетты заключалось в том, чтобы народ Франции не понял, что избалованная и безрассудная девушка превратилась в нежную и совестливую мать. Ничего не потеряно, но за все приходится платить.
Она знала, что французский закон не допускает женщин к трону. Она приветствовала вторую беременность и молилась о сыне, но у нее случился выкидыш, настолько мучительный, что она потеряла большую часть своих волос.52 Она попыталась снова, и 22 октября 1781 года у нее родился мальчик, которого назвали Луи-Жозеф-Ксавье. Циники сомневались в отцовстве ребенка, но счастливый король не обращал на них внимания. "Мой сын Дофин!" - кричал он. "Мой сын!"
IV. КОРОЛЬ-БОНХОММ 53
За исключением возраста, Луи был всем
