смысле, что она с каждым крутит. Просто тебе доверяю.
— Интересно, куда жить пойдет теперь.
— Думаю, что на пляж. С предателем жить не станет, знаю я ее.
— Почему на пляж?
— А куда? Нет у Настены никого. И денег нет, не отдаст ей Андрюха то, что она скопила. Знаю, как он к ней относился всегда.
— Как? — история все интереснее, но я почти знаю, чем помочь девушке.
— Как к добытчице, все деньги забирал, что она зарабатывала. Еще и хвалился, что Настя работает без выходных, обеспечивает его, чаевые неплохие приносит.
Мне стало противно. Морду бы разбил, встреться сейчас мне этот придурок. Так нельзя поступать с девушками.
— Так, я погнал, мне пора улицы патрулировать. А ты жди, сейчас оформят пропуск, и Настя выйдет, может удастся поговорить.
Я выхожу на крыльцо, жду. Что ей сказать. Ведь сейчас она меня ненавидит так же, как того предателя. И подруга… коза, блин.
Настена выскакивает на крыльцо, оглядывает улицу, ища кого-то, явно не меня. Светло-пшеничные волосы до поясницы окутывают ладную фигурку, и моя фантазия набирает обороты, теплая волна проходится по паху, даже зубы стискиваю. На бывшую никогда такой реакции не было.
Девушка оглядывается на меня, фыркает и сбегает со ступеней. Но я не дам ей уйти, напомню про долг. Будет повод встретиться и пообщаться.
Глава 4
Настя
Вырвавшись на свежий воздух из здания участка, первым делом замечаю наглого блондинчика. На скрип двери он оборачивается, встречается взглядом со мной и на его лице расплывается самодовольная улыбка. Я фыркаю и прохожу мимо, выискивая глазами черную машину Дроздова в ряду припаркованных автомобилей.
Странно, ее нет. Не пешком же он пришел. И вдруг как током — если вообще пришел. Тогда кто внес залог?
Оглядываюсь на белобрысого. Он внимательно за мной наблюдает, стоя на верхней ступеньке. Ирония светится в его глазах. Интересно, какого они цвета? Что-то светлое… Серые? А может синие. Ой, да какая разница!
Постояла немного и повернула в сторону моего дома. Надо расставить точки, да и запятые. А возможно и восклицательные знаки вместе с вопросительными. Тот еще вечерок мне предстоит. Отошла шагов десять и слышу топот сзади. Мистер наглый блондин догоняет меня уже возле кустов, которые скрывают нас от здания полиции.
— Так и уйдёшь, Настен? Даже спасибо не скажешь? — преграждая мне путь, ловит мои руки.
Я складываю их на груди и смотрю прямо в его глаза. Карие! Огромные радужки цвета светлого молочного шоколада. Моего любимого, между прочим. Прямо так и тянет лизнуть с краешку…
— За что, гражданин Веденин? За то, что заявление писать не стали? Так можете пройти в отделение полиции и написать, — произнесла я с изморозью в голосе.
— Меня Артем зовут. И я внес залог за тебя, — произносит он и наблюдает за моей реакцией. Я удивлена, нечего сказать, но лишь надменно вздёргиваю свой курносый нос. — А еще я договорился с Михалычем. Он не станет заявлять на тебя. Часть денег за погром он вычел из твоей зарплаты, а часть я отдал. Так что, ты теперь мне должна. Могу я узнать, когда вернешь долг?
— Ох-х… я… я… Спасибо, конечно, но не стоило, — промямлила я, готовая провалиться сквозь асфальт.
Вот чёрт! Я же не просила совершенно чужого человека платить за меня. У меня нет денег, и взять негде. Пока работу найду, пока…
— У меня пока нет денег. И работы. Если дашь свои координаты, обещаю, что отдам долг при первой возможности, — выдала я, собравшись, наконец, с мыслями.
— А кто тут о деньгах говорил? — хитро прищурился негодник и потянул за полу моей футболки. — Я не против, если ты заплатишь… иным способом. Скажем так, услугой за услугу.
Он тянет меня к себе, и только я собираюсь врезать нахальному блондину в глаз, как вижу машину Андрея в конце улицы. Недолго думая, бросаюсь в объятия Артема, обнимая его за шею.
— Поцелуй меня! Быстро! — зловеще шиплю я и вижу непонимание в его глазах. Тогда я сама впиваюсь в податливые и мягкие губы парня. — Э-х-х…
Парень не промах. Он с радостью запускает свои горячие ладони мне под футболку и гладит спину, совсем не обращая внимания на мои тихие возмущения. Я краем глаза наблюдаю за приближением черного авто и закрываю глаза. Пусть и этому изменщику будет больно!
Вдруг губы Артема приобретают вкус. Что-то сладкое, медовое… и вкус апельсина. Мне хочется ощутить этот вкус сильнее, и я провожу кончиком языка по нижней губе парня. Тот прерывисто вздыхает и сильнее прижимает меня к себе.
Он не подыгрывает мне, целует по-настоящему, и я неожиданно понимаю, что никогда так сладко не целовалась. Мысли об Андрее напрочь вылетают из головы, забываю о нем. Когда Артем отстраняется от меня, я испытываю лёгкую панику. Хочу еще! Но когда вижу его самодовольный взгляд, не выдерживаю и толкаю кулачком в грудь.
— Я просила просто изобразить поцелуй, а не присасываться, как пиявка! — демонстративно вытираю губы, сморщив носик. Оглядываю улицу, и не вижу машину своего бывшего. Похоже, мы сегодня подерёмся с ним. — Фу-у… Вдруг ты заразный?!
— Я не заразный. Вот, — смеясь, он достает из кармана бейдж со своей фотографией и именем. — Я врач — хирург! А значит, не могу быть больным. А вот ты…
— Что я? У меня всё в порядке. Давай свой номер телефона, как заработаю, так позвоню, чтобы отдать долг. Кстати, сколько?
— Я сказал, мне деньги не нужны. Пару встреч на нейтральной территории, и мы квиты, — с озорной улыбкой снова хочет притянуть меня к себе, но я отталкиваю и обхожу его.
— Я не продаюсь! Так что, зря ты выкинул свои денежки. Или жди, когда отдам, — не оборачиваясь, иду в сторону дома.
— Посмотрим! Я найду тебя!
Чем ближе к дому, тем больше трясутся поджилки. Андрей видел наш с Артемом поцелуй, несомненно. Да и его за измену прощать не собираюсь. Он мне стал противен, почему-то, даже разговаривать с ним не хочу. Но придется, потому что машина стоит на своем месте.
Выдохнула и уверенно вошла в дом. В прихожей кучка моей одежды на полу, прямо у порога. И Дроздов стоит в дверном проеме. Похоже, в дом не собирается впускать, так и выскажем всё друг другу возле вешалки.
— Собирай своё барахло и вали, — ладно хоть не орёт, а то у него в привычку вошло надрывать горло по поводу и без. Ледяные бесцветные глаза уставились в упор, будто заморозить хочет.
— Чемодан принеси, не в руках же
