Трофимов подсказал Романову дальнейшие действия.
Максим отыскал и выдернул контровочный тросик системы быстрого сброса, что позволило мгновенно избавить Гусева от бронежилета и найти второе ранение. Так как у комбата при себе был только один перевязочный пакет, Трофимову пришлось вытаскивать ИПП из своих запасов.
- Как себя чувствуете, товарищ майор? – спросил Романов, когда все неотложные действия были закончены.
- Норм, - кивнул Женя. – Продержусь.
- В боку не понять, насколько тяжко, - сказал Юра. – Может, в медпункт?
- Нет, - комбат помотал головой.
Они сменили место, потом ещё раз. Взрывы некоторое время преследовали их, но потом прекратились – видимо, бездушный разведчик, который корректировал огонь, улетел восвояси. Несколько часов подразделения бригады пытались двигаться вперед, потом маневрировать по фронту. В эфире крики сменялись чёткими и спокойными фразами, потом опять лились боль и страдания. Несколько раз появлялся знакомый голос генерала Миронова, который в бешенстве от остановки продвижения орал в открытый эфир, «лично инструктируя» Демидова и командиров рот о порядке действий в бою:
- Услышал, что летит – присел! Разрыв – встал! Рывок вперёд! Чего вы там сидите? Подняли свои жопы и вперёд!
- А ты иди сюда и личным примером нам это покажи, - нашёлся кто-то из офицеров.
- Это кто сказал? – заорал Миронов. – Кто там такой смелый?
- Я смелый, а ты - трус! – донеслось в эфире с поля боя – уже другим голосом.
Перебранка в эфире не была чем-то неожиданным. Люди, находящиеся под огнём врага, и считающие последние минуты своей жизни, презрев субординацию, высказывали сейчас всё, что они думали о том, кто загнал их в эти условия – при том, что при постановке задач вероятность обстрела, как и вообще, сопротивление, были прямо отвергнуты планировщиками наступления.
Когда со всей очевидностью стала ясна невозможность дальнейшего продвижения, Михайлов, находящийся на пункте управления бригады, дал команду на отход.
- «Скиф» командует «откат», - доложил комбату связист.
По докладам командиров рот вернувшихся из боя, раненых было тридцать человек, убитого привезли одного, ещё восемь погибших бойцов остались на поле боя. Вернее, никто не мог точно сказать, где осталось восемь человек, а убитыми их посчитали, ибо так было удобнее думать, чтобы избавить себя от мысли, что брошенными оказались не убитые, а раненые бойцы.
Гусев доложил комбригу обстановку, хотя, скорее всего, Михайлов знал её глубже – на него работал «Элерон», и он мог видеть разворот событий «сверху». Тут же на пункте управления появился командир группы спецназа Сергей Шаманов, который загрустил, предположив предстоящую задачу.
- И что ты предлагаешь делать? – командир бригады выговорился по оставленным бойцам, и сейчас уже начал успокаиваться.
- Надо идти… - растерянно ответил Женя Гусев, как бы не имея в виду себя в качестве исполнителя.
- И кто пойдёт? – Михайлов давил своим положением, заставляя подчинённых искать ответы, которые его должны были удовлетворить.
Он обвёл взглядом присутствующих и остановился на разведчике. Группа находилась в оперативном подчинении командира бригады, и поэтому Шаманову отвертеться не удалось. Михайлов быстро поставил задачу, практически не глядя офицеру в глаза.
- На двух БМП выдвигаетесь к роще «Ива-2», затем спешиваетесь и проходите по лесополке… - Николай карандашом стал водить по карте, хотя все присутствующие прекрасно понимали, что эти указания даются им впустую – те, кто пойдут искать убитых и раненых, всё равно действовать будут по собственному усмотрению, сообразуясь с обстановкой. – Затем переходите сюда…
- Есть, так точно, - отвечал Сергей, делал вид, что запоминает порядок действий.
- Ты, - комбриг посмотрел на Трофимова. – Работаешь в прикрытии. Хоть какой-то толк от тебя будет.
В словах командира соединения продолжала сквозить злость за невозможность использовать «целого майора» в качестве командира в боевых батальонах.
- Есть, - ответил Трофимов.
Озадаченные офицеры вышли из помещения. Возле выделенных для поездки боевых машин пехоты развернули карту, чтобы прикинуть реальный план действий. Ротные, участвовавшие в попытке штурма, рассказали, откуда по ним пускали противотанковые ракеты, и этому направлению было решено уделить особое внимание.
- Я там утром видел небольшой пригорок, - сказал Юра. – Лягу там с АСВКМ, буду прикрывать. На пределе дальности, тысяча триста, мы достанем ракетчиков.
- На каждую машину посажу по три человека, - сказал разведчик. – Больше брать не буду – незачем подвергать людей лишнему риску.
- Тогда и я возьму с собой только одного, - решил Трофимов.
Пообедав здесь же принесёнными кем-то сухими пайками, снайпера и разведчики заняли места на двух БМП-3. Оказалось, что в одной машине куда-то пропал наводчик-оператор, явно спрятавшийся, чтобы снова не идти в бой. Сергей занял его место.
Перед пересечением железнодорожной насыпи, Юра и Максим Романов сошли в лесопосадку. БМП, ревя моторами, ушли дальше. Снайпера двинулись вдоль лесополосы, которая шла в подъём – пока не достигли верхней точки холма. Здесь, к своему удивлению, они встретили разведчиков из мотострелковой и воздушно-десантных дивизий, которые находились на этом месте с самого утра, отказавшись идти по назначенным им маршрутам. Согласно «плану», они должны были находиться километрах в четырёх впереди – гораздо дальше от того места, где под раздачу попали батальоны мотострелковой бригады. Как минимум, это спасло их от бессмысленной гибели. Командира десантной разведгруппы Юра видел на постановке задач, и поэтому тот быстро нашёл своим действиям оправдание.
- Вы же всё сами видели… - старший лейтенант посмотрел на Трофимова. – Как тот полковник пальцем по пустой карте водил. Имел бы я в виду таких палка-водцев… ни боевого распоряжения, ни утверждённого решения. Мы на войне, или где? Я из-за таких гениев не хочу свою жизнь почём зря отдавать. Я воевать учился, а не умирать.
Выбирая себе место, Юра натолкнулся на двух снайперов-десантников. Они были с винтовками СВД, лишёнными даже самых минимальных наворотов типа сошек и тактических глушителей. Трофимов и Романов легли рядом с ними.
- Куда стреляем, пацаны? – спросил майор.
- Туда, - ответил один из десантников, махнув рукой в сторону Осиновки, до которой было несколько километров.
Убедившись, что он видит рубеж предполагаемого размещения противотанковых средств противника, Юра по рации сообщил Шаманову о своей готовности. БМП, остановившиеся в лесопосадке, взревели моторами и двинулись к месту прошедшего боя. В течение следующих двух минут по ним было выпущено четыре ракеты, но все прошли мимо. Как Трофимов не пытался разглядеть операторов с пусковыми станками, сделать это не удалось. Шаманов, встретив
