по установлению новой системы налогообложения; такие полномочия принадлежали только Генеральным штатам (États Généraux - т. е. национальной конференции депутатов, избранных тремя этами, или классами). Подобное собрание не созывалось с 1614 года.
Лафайет, один из нотаблей, одобрил большинство предложений Калонна, но не доверял ему. Он обвинил Калонна в том, что тот продал некоторые королевские земли без ведома короля; Калонн потребовал от него доказать это обвинение; Лафайет доказал это.20 Людовик XVI был возмущен тем, что Калонн обратился к общественности через голову правительства; он понял, что Калонн обманул его относительно состояния казны, и видел, что не сможет добиться сотрудничества от нотаблей, пока Калонн будет контролером. Когда Калонн попросил уволить своего критика барона де Бретей, который был личным другом Марии-Антуанетты, она посоветовала королю уволить Калонна вместо него. Утомленный волнениями, он последовал ее совету (8 апреля 1787 года). Калонн, узнав, что Парижский парламент планирует расследовать деятельность его администрации и его личные дела, бежал в Англию. 23 апреля Луи попытался успокоить нотаблей, пообещав экономию в правительстве и публичность государственных финансов. 1 мая, опять же по совету королевы, он назначил одного из нотаблей главой Совета финансов.
III. ЛОМЕНИ ДЕ БРИЕНН: 1787-88 ГГ.
Он был архиепископом Тулузы, но настолько известным вольнодумцем, что философы приветствовали его приход к власти. Когда за шесть лет до этого его рекомендовали на место Кристофа де Бомона в митрополии, Людовик XVI протестовал: "Мы должны иметь хотя бы архиепископа Парижа, который верит в Бога".21 Одним из самых приятных для него переворотов на посту министра финансов стал перевод себя в архиепископство Сенс, которое было гораздо богаче Тулузского. Он убедил нотаблей одобрить его план по сбору восьмидесяти миллионов франков за счет займа, но когда он попросил согласия на новый земельный налог, они снова сослались на отсутствие полномочий. Видя, что нотабли больше ничего не сделают, Людовик вежливо отстранил их от должности (25 мая 1787 года).
Бриенн попытался сэкономить, попросив сократить расходы каждого департамента; главы департаментов сопротивлялись; король не поддержал своего министра. Людовик сократил свои домашние расходы на миллион франков, и королева согласилась на такое же сокращение (11 августа). У Брженна хватило мужества отказаться от денежных требований двора, друзей королевы, брата короля. К его заслугам можно отнести то, что он провел через неохотно согласившийся Парламент (январь 1788 года), вопреки сопротивлению большинства своих коллег-прелатов, королевский эдикт, расширяющий гражданские права протестантов.
Ему не повезло: он пришел к власти в то время, когда неурожаи и конкуренция со стороны британского импорта привели к экономическому спаду, продолжавшемуся до самой революции. В августе 1787 года голодные бунтовщики в Париже выкрикивали революционные лозунги и сожгли чучело некоторых министров. "Все чувствуют, - отмечал Артур Янг 13 октября, - что архиепископ не сможет освободить государство от бремени его нынешнего положения; ... что произойдет нечто чрезвычайное; а банкротство - идея совсем не редкая".22 А семнадцатого числа: "Всю компанию охватило одно мнение, что они находятся накануне великой революции в правительстве; ...сильное брожение во всех рядах людей, жаждущих перемен; ...и сильная закваска свободы, усиливающаяся с каждым часом со времен Американской революции".23
Реформы, за которые выступали Калонн и Бриенн и которые принял король, еще не были зарегистрированы и признаны парламентом в качестве закона. Парижский парламент согласился с освобождением торговли зерном и заменой корве на денежный платеж, но отказался санкционировать введение гербового налога. 19 июля 1787 года он направил Людовику XVI декларацию о том, что "только нация, представленная Генеральными штатами, имеет право предоставить королю ресурсы, которые могут оказаться необходимыми".24 Парижская публика одобрила это заявление, забыв о том, что Генеральные штаты, до сих пор известные в истории Франции, были феодальным институтом, в значительной степени ориентированным на привилегированные классы. Не забыв об этом, дворянство шпаги одобрило декларацию и отныне вступило в союз с парлементами и дворянством мантии в том дворянском движении, которое подготовило Революцию. Людовик не решался созвать Генеральные штаты, опасаясь, что они покончат с абсолютизмом монархии Бурбонов, утвердив законодательные полномочия.
В августе 1787 года он представил Парламенту эдикт о налоге на все земли всех классов. Парламент отказался его регистрировать. Людовик созвал членов Парламента в Версаль на судебное заседание и приказал зарегистрировать его; члены Парламента, вернувшись в Париж, объявили регистрацию недействительной и снова потребовали создания Генеральных штатов. Король изгнал их в Труа (14 августа). Провинциальные парламенты поднялись в знак протеста; в Париже начались беспорядки; Бриенн и король уступили, и Парламент был отозван (24 сентября) под всеобщее ликование.
Конфликт возобновился, когда Парламент отказался санкционировать предложение Бриенна о займе в размере 120 000 000 ливров. Король созвал "королевскую сессию" Парламента (11 ноября 1787 года), на которой его министры представили аргументы в пользу регистрации этой меры. Парламент все равно отказался, и герцог д'Орлеан воскликнул: "Сир, это незаконно!". Людовик, в необычайно безрассудной вспышке темперамента, ответил: "Это не имеет никакого значения! Это законно, потому что я так хочу", тем самым открыто заявляя о своем абсолютизме. Он приказал зарегистрировать эдикт, что и было сделано, но как только он покинул зал, Парламент отменил регистрацию. Узнав об этом, Людовик сослал герцога д'Орлеана в Виллер-Коттерец, а двух магистратов отправил в Бастилию (20 ноября). Протестуя против этих и других арестов без суда и следствия, Парламент направил королю (11 марта 1788 г.) "ремонстранс", содержащий слова, которые понравились и дворянам, и простолюдинам: "Произвольные действия нарушают незыблемые права. ... Короли правят либо завоеванием, либо законом. ... Нация просит у его величества величайшего блага, которое король может дать своим подданным, - свободы".25
Министерство решило успокоить Парламент, уступив его требованию опубликовать доходы и расходы правительства. Это только усугубило ситуацию, выявив дефицит в 160 000 000 ливров. Банкиры отказались предоставить государству дополнительные займы, если Парламент не даст на это санкции; Парламент поклялся, что не даст. 3 мая 1788 года он выпустил "Декларацию прав", в которой напомнил Людовику XVI и его министрам, что Франция - это "монархия, управляемая королем и следующая законам", и что Парламент не должен отказываться от своего древнего права регистрировать королевские эдикты до того, как они станут законами. Он вновь призвал к созданию Генеральных штатов. Министры приказали арестовать двух лидеров Парламента, д'Эпремесниля и Гойслара (4 мая); это было сделано на фоне дикого смятения в зале и гневных протестов на улицах. 8 мая Бриенн объявил о намерении правительства учредить новые суды во главе с Пленарным судом, который отныне будет иметь право регистрировать королевские эдикты; парламенты должны были быть ограничены
