усыпляющих, безопасных голливудских блокбастеров. Читая о том, как он использует нелинейные повествования и реконструирует жанровые тропы, я начал понимать, что изучение кино влияет на то, как я думаю о своем собственном писательстве. Например, большинство моих последних нехудожественных книг, как правило, используют стиль, который я неофициально называю "умной самопомощью", сочетающий в себе условности стандартных советов - жанра, в который я погрузился, будучи подростком и молодым человеком, и к которому я испытываю чрезвычайную привязанность, - и более сложные формы общей нехудожественной литературы. Большинство книг в этих категориях, как правило, попадают в одну корзину или другую: вы либо Стивен Кови, либо Малкольм Гладуэлл. Мне нравится смешивать их. Я не особо задумывался над этим решением, просто оно казалось мне естественным. Однако, изучая Тарантино, я понял, что работа с низшими жанровыми тропами при преследовании высших целей, если уделить ей должное формальное внимание, может быть мощным творческим упражнением. Кино не имеет никакого отношения к моей писательской карьере, но изучение кино расширило мои авторские амбиции.
В этом примере нет ничего особенного в кино. Более важное наблюдение заключается в том, что погружение в сферу, отличную от вашей, может быть полезным. Непосредственное изучение выдающихся работ в вашей профессии может быть пугающим, поскольку вы уже знаете о них слишком много. Столкновение с разрывом между достижениями мастеров и вашими нынешними возможностями удручает. Когда вы изучаете область, не связанную с вашей профессией, давление ослабевает, и вы можете подойти к теме с большей игривой открытостью. Когда я читаю великих авторов нехудожественной литературы, я часто обнаруживаю, что сжимаю книгу в кулак, пытаясь понять, что они делают такого, чего не делаю я. Это полезно, но и утомительно. В отличие от этого, когда я изучаю великий фильм, я могу просто наслаждаться им без всяких оговорок, получая при этом освежающий заряд вдохновения. Подумайте об этом на своем пути к развитию одержимости качеством. Поймите свою собственную область, но также сосредоточьтесь на том, что есть замечательного в других областях. Именно здесь вы сможете найти более гибкий источник вдохновения, напоминающий о том, что делает акт творчества таким захватывающим.
СОЗДАЙТЕ СВОЙ СОБСТВЕННЫЙ ИНКЛИНГС
В середине 1930-х годов К. С. Льюис, в то время профессор английской литературы в Магдален-колледже Оксфордского университета, организовал неформальный писательский и дискуссионный клуб. Он пригласил туда своих друзей, в том числе, в частности, Дж. Р. Р. Толкиена, который в то время также был профессором Оксфорда. Сначала они встречались каждую неделю или около того в комнатах Льюиса в Магдалене, где читали незавершенные работы и обсуждали свои литературные амбиции. Позже они добавили традицию встречаться раз в неделю утром за пивом и обсуждением в пабе "Орел и дитя", расположенном в центре Оксфорда. Они называли себя "Инклингами".
Именно на этих встречах Льюис начал интересоваться написанием спекулятивной фантастики. В 1938 году, опираясь на поддержку и руководство группы, он опубликовал "С безмолвной планеты", рассказ о космическом путешествии, в котором попытался исправить некоторые дегуманизирующие тенденции, которые он и Толкиен наблюдали в ранней научной фантастике того периода. Это был первый из трилогии романов , заложивших основу для смещения его фантастических устремлений в мир фэнтези, что в конечном итоге привело к созданию серии "Хроники Нарнии". Толкиен, в свою очередь, в значительной степени опирался на отзывы группы, чтобы помочь сформировать растущую коллекцию связанных между собой вымышленных мифологий, которые позже в его жизни превратятся во "Властелина колец". Действительно, биограф Толкина Раймонд Эдвардс описывает "Инклингов" как "частичную повивальную бабку" для шедевра фэнтези Толкина.
Позднее комментаторы описывали "Инклингов" как объединение для выполнения особой миссии - отвергнуть модернизм и ввести фантастические формы повествования, которые могли бы сделать христианскую мораль более доступной. Но, как утверждает Эдвардс, такой анализ был одновременно "излишне торжественным" и "преувеличенным". Как он уточняет, " "Инклинги" были, прежде всего, собранием друзей Льюиса. . . . Как и большинство "писательских" групп, их основной функцией была аудитория, чтобы слушать, критиковать и поощрять". Именно здесь мы находим урок "Инклингов", который можно экспортировать. Когда вы собираетесь с другими людьми, разделяющими схожие профессиональные амбиции, коллективный вкус группы может превосходить индивидуальный. Отчасти это объясняется разнообразием подходов, которые люди применяют к творчеству в той или иной области. Когда вы объединяете мнения нескольких профессионалов своего дела, появляется больше возможностей и нюансов. Кроме того, выступление перед толпой дает эффект фокусировки. Когда вы хотите произвести впечатление на других людей или внести значимый вклад в беседу, ваш разум переключается на более высокую передачу, чем та, которая легко доступна при одиночном самоанализе. Создание группы профессионалов-единомышленников, стремящихся улучшить то, что они делают, - это короткий путь к улучшению вашего вкуса , мгновенное повышение стандарта качества, к которому вы стремитесь.
КУПИТЬ ПЯТИДЕСЯТИДОЛЛАРОВУЮ ЗАПИСНУЮ КНИЖКУ
Весной 2010 года, в начале моего первого года работы в качестве постдока в области компьютерных наук, я по собственной прихоти решил купить дорогую лабораторную тетрадь, которую увидел в продаже в книжном магазине Массачусетского технологического института. В нем была плотная бескислотная бумага архивного качества со светлым рисунком в виде сетки и большими черными номерами страниц в правом верхнем углу. Блокнот был скреплен прочной двойной спиралью и имел обложку из толстого картона. Ученые лаборатории серьезно относятся к этим блокнотам. Записи экспериментов и результатов не только упорядочивают их работу, но и могут стать ключевым доказательством в патентных спорах. (Например, тщательно ведущиеся лабораторные тетради Александра Грэма Белла сыграли решающую роль в его успешном патентном споре с конкурирующим изобретателем телефона Элишей Греем).
Компромиссом за это повышенное качество является цена. Хотя я не помню точно, сколько я заплатил за этот ноутбук в 2010 году, я помню, что это было много для меня в то время - вероятно, где-то около пятидесяти долларов. Однако именно эта цена и привлекла меня. Зная, сколько я потратил, я полагал, что буду более внимательно относиться к тому, что пишу на его страницах архивного качества, что заставит меня быть более структурированным и осторожным в своих мыслях. Это может показаться странным, но прогресс в теоретических исследованиях в области информатики часто сводится к игре в когнитивную курицу, в которой тот, кто сможет дольше продержаться, испытывая душевный дискомфорт от проработки в уме элемента доказательства , в итоге получит более четкий результат. Самой большой моей самокритикой как исследователя в то время было то, что я слишком рано отключался, когда пытался напряженно думать над теоремой или новым алгоритмом. Я надеялся, что модный блокнот поможет мне продержаться
