2337d547953f41468185489517784d49 - Автор Неизвестен

считаем справедливым и необходимым отдать всю землю тру-дящемуся народу»1. Но эти запоздалые заявления не подкре-плялись реальными законами. Политика компромисса не удо-влетворяла ни правых, ни левых. Первые противились любому

отчуждению помещичьей собственности, вторые (эсеры), наоборот, были против любой частной собственности на землю — как помещичьей, так и крестьянской, выступая за тради-ционную общинную собственность. С этой точки зрения они

критиковали даже решение правительства наделять землёй в

частную собственность участников войны.

Но главное — позиция белых в земельном вопросе не могла удовлетворить — а значит, и привлечь на их сторону — самих

крестьян, в том числе и одетых в солдатские шинели. 27 июля

1919 г. начальник Осведомительного отдела штаба Верховного

главнокомандующего (Осведверха) полковник Г.И. Клерже докладывал второму генерал-квартирмейстеру Ставки: «Представители осведорганов в один голос говорят о неблагоприятном

впечатлении, производимом в армии и среди прифронтового

населения неопределённостью правительственных актов в области вопросов земельного и созыва Национального Учредительного собрания, а также в области рабочего законодательства»2.

Практически единственное, что успели крестьяне по факту

получить при Колчаке — это конфискованные 21 июня 1919 г.

по указу Верховного правителя в пользу семей воинов Белой

армии (в соответствии с законом от 14 марта) государственные

земли, находившиеся в пользовании мятежных крестьян села

Тасеево Каинского уезда и села Степно-Баджейского Красно-1 Сибирская жизнь. 1919. 3 августа.

2 ГАРФ. Ф. р-6219. Оп. 1. Д. 11. Л. 28.

131

В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России

ярского уезда Енисейской губернии1. Также в мае 1919 г. МВД

внёс в Совмин проект «Положения о государственном призре-нии лиц, пострадавших от преступных деяний, совершённых

приверженцами советской власти по политическим побужде-ниям, и семейств сих лиц», по которому пострадавшим назна-чались одинаковые пенсии и пособия2.

Отдельные, наиболее дальновидные политики призывали

правительство признать факт крестьянского «чёрного передела»

помещичьих земель нерушимым — и сделать это до созыва Национального или Учредительного собрания, чтобы обнадёжить

крестьян в сохранении всей земли за ними. Ведь от позиции

крестьянства, составлявшего (без казаков) около 3/4 населения

России, в конечном итоге зависел исход Гражданской войны.

Компромисс в этом вопросе не сулил перспектив, ибо дворянство как класс сошло с исторической сцены. Это понимали

и отдельные члены правительства. В «Записке о направлении

аграрной политики правительства» премьер П.В. Вологодский

в марте 1919 г. писал: «То неопределённое и выжидательное отношение к аграрному вопросу, которое имеет место в настоящее время, уже не может и не должно продолжаться долее», особенно при распространении власти правительства на Евро-пейскую Россию «с острым и нервным отношением её населения к вопросу о земле»3.

О том, что привлечь крестьян на свою сторону было вполне

реально, показывают колеблющиеся настроения крестьянства, порождённые советской политикой продразвёрстки. Как свидетельствуют приговоры волостных сходов, крестьяне Каша-гачской волости Корум-Алтайского уезда постановили 2 мая

1919 г. пожертвовать на армию 10 тыс. руб. и 20 лошадей4. Одна

из апрельских сводок Особого отдела государственной охраны отмечала поворот крестьян Амурской области на сторону

1 ГАРФ. Ф. р-176. Оп. 4. Д. 2. Л. 313.

2 ГАРФ. Ф. р-1700. Оп. 4. Д. 3. Л. 113–114.

3 ГАРФ. Ф. р-193. Оп. 1. Д. 42. Л. 16.

4 ГАРФ. Ф. р-1700. Оп. 7. Д. 29. Л. 4.

132

Глава 5. Вопросы управления и социальная политика

белых под влиянием бесчинств партизан1. И таких примеров

масса. А задержки с окончательным решением земельного вопроса, политика компромисса показывают недооценку зло-бодневности проблемы как военными лидерами белых, так и

большинством их политических советников. Те и другие оставались в плену идеи земельной компенсации помещикам и

формальных законодательных процедур. Верность принципам

довлела над тактическими соображениями момента.

В целом же можно согласиться со словами американского историка: «В Гражданской войне крестьянство держалось

особняком, поносило обе воюющие стороны и мечтало, чтобы

его оставили в покое»2.

Подводя итоги, признаем очевидным, что социальная программа белых представляла в целом разумную попытку компромисса между помещиками и буржуазией, с одной стороны, и крестьянством и рабочими — с другой. Но теперь, когда

представители ранее господствовавшего меньшинства были уже

«экспроприированы» большевиками, эта программа была запо-здалой. Её осуществление было возможно в отношении возврата

предприятий их хозяевам, поскольку здесь речь шла о возврате

собственности от государства (в конце концов, какая разница рабочему человеку, на государство работать или на хозяина, главное, чтобы платили достойно и отношение было человече-ским) . Правда, её содержание всё равно не могло привлечь рабочий класс в целом (не считая наиболее высокооплачиваемой

его части, как это было на Урале) на сторону белых, поскольку

рабочие в своей массе немало получили от большевиков (достаточно широкие права, 8-часовой рабочий день), были распропа-гандированы ими, считали их своей партией и верили им.

Но решающее значение имела всё-таки позиция белых в земельном вопросе. А она, в отличие от предыдущей, была совершенно ошибочной. Здесь речь шла о возврате собственности

старым владельцам — пусть даже частичном! — не от абстракт-1 ГАРФ. Ф. р-147. Оп. 8. Д. 28. Л. 26–26 об.

2 Пайпс Р. Указ. соч. Т. 3. С. 173.

133

В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России

ного государства, а от вполне конкретных новых владельцев —

крестьян, составлявших большинство населения России. В данном вопросе белые оказались заложниками идеи компромисса.

И если в Сибири положение было проще (за