должно
отправиться к тропею, воздвигнутому отцом Германика, Друзом.
— Тропей? — Арминий не мог вспомнить значение этого слова.
— Это своего рода алтарь, сделанный из шлемов, щитов, копий, доспехов и тому подобному. Тропей Друза был построен из добычи, взятой у
маркоманов. Я не уверен в его точном местонахождении, но он находится на
севере или северо-востоке. Это самая дальняя точка, через которую римская
армия когда-либо заходила в Германию, — добавил Галл с оттенком
гордости.
— Ах, это. Я знаю, где это, — сказал Арминий, к нему вернулось
хорошее настроению. Он взглянул на Малловенда, который не говорил по-латыни. — Похоже, Германик намерен идти к алтарю, построенному его
отцом более двадцати лет назад. Ты знаешь тот, что на западном берегу реки
Альбис, в краю долгубниев?
— Да. Он находится в глуши и много лет назад был снесен местными
жителями. — Малловенд недоверчиво покачал головой. — Чем поможет его
кампании посещение груды ржавого металла?
— Возможно, он хочет добиться такой же славы, как его отец. Просить
у богов благословения было бы сильным жестом, — сказал Арминий. —
87
Какова бы ни была его причина, путешествие уведет его легионы почти на
сотню миль дальше на восток. Из-за этого к нам захотят присоединиться
другие племена, не в последнюю очередь долгубнии – они будут недовольны
захватом их земель. Могу поспорить, что семноны тоже будут нервничать, и
у нас будет возможность сразиться с римлянами. Если мы сможем направить
Германика к одной из рек, скажем, к Аларе или Амисии, и расположить наши
силы по одну сторону, в то время как его армия будет находится на другом
берегу, это будет прекрасно, не так ли?
— Ты имеешь в виду, атаковать его солдат, когда они будут
переправятся? — Улыбка Малловенда была мимолетной. — Германик не
дурак. Он раскусит нашу уловку.
Арминий сделал пренебрежительный жест. — Так или иначе, мы
загоним пса в угол. Когда это произойдет, мы сокрушим его солдат, как
делали это раньше. — Он обхватил один кулак пальцами другой руки. —
Спасения не будет.
— Мне нравится, как это звучит, — сказал Малловенд, ухмыляясь. —
Ты хочешь продолжить допрашивать римлянина?
— Не вижу необходимости – он низкого звания.
— Ты больше заинтересован допросом этих, — заявил Малловенд, указывая на трех воинов, которых выделил Арминий.
— Да. С твоего разрешения?'
— Делай с ними, что хочешь. Если бы они были частью отряда, захватившего мою жену, я бы, ну... — Выражение лица Малловенда стало
убийственным. — Мои люди будут довольны остальными и римлянином.
— Превосходно. — Арминий выхватил кинжал, уходя от Галла. Трое
воинов дрогнуло; один начал просить о пощаде еще до того, как Арминий
добрался до него. Арминий не произнес ни слова. С угрюмым лицом он
одной рукой схватил просителя за голову и притянул его к себе. Изо рта
борющегося воина вырвались вопли, когда Арминий ощупал его и нанес удар
своим клинком. Последовал краткий брызг крови, более глубокий звук боли, и глазное яблоко обвиняемого упало на землю прямо перед ним. Двое его
товарищей в ужасе уставились на него.
— Это только начало, — сказал Арминий приятным тоном, все еще
крепко сжимая свою стонущую жертву. — Теперь скажи мне. Принимал ли
кто-нибудь из вас участие в набеге, в ходе которого моя жена Туснельда
была взята в плен, а ее отец-личинка, Сегест, освобожден?
Пара уставилась на него, и Арминий позволил кончику своего кинжала
остановиться чуть ниже второго глаза своей жертвы. — Ну? — спросил он.
— Арминий! — воскликнул Галл, прерывая его.
88
Он повернул головой. Галл был прижат к земле, воины держали
каждую из его конечностей. Пятый стягивал нижнее белье Галла, нож лежал
рядом с явным указанием на цель воина. Арминий усмехнулся. — Что?
— Ты сказал, что даруешь мне быструю смерть! — В голосе Галла
слышался неприкрытый ужас.
— Я солгал, — прорычал Арминий, отворачиваясь.
— Неееет! — завопил Галл, его протест превратился в пронзительный
крик, когда воин с ножом приступил к работе.
Арминий не чувствовал сочувствия. Галл заслужил мучительную
смерть, как и каждый римлянин, перешедший Ренус с огнем и мечом.
Германик и его легионы, столь жестоко обращавшиеся с племенами, должны
были усвоить этот урок на собственном горьком опыте.
До этого у Арминия была возможность отомстить кому-то из тех, кто
похитил его жену. Это был
