что гору Сеир Я дал во владение Исаву;...не вступай во вражду с Моавом и не начинай с ними войны; ибо Я не дам тебе ничего от земли его во владение, потому что Ар отдал Я во владение сынам Лотовым;...Когда ты приблизишься к аммонитянам, не тревожь их и не побуждай к войне, потому что от земли, принадлежащей аммонитянам, Я не дам тебе во владение ничего. Я дал ее во владение потомкам Лота...
И эти отрывки не уникальны. На протяжении всей Библии мы обнаруживаем, что политические устремления пророков Израиль - не империя, а свободная и единая нация, живущая в справедливости и мире среди других свободных наций.
Таким образом, Библия предлагает новую политическую концепцию: государство одной нации, не заинтересованное в подчинении своей власти своих соседей. Этим государством правят не посторонние, которые ответственны перед правителем далекой страны, а цари, правители, священники и пророки, взятые из рядов самой нации - индивиды, которые именно по этой причине могут лучше ощущать потребности своего народа, своих "братьев", в том числе и менее удачливых.
Кроме того, поскольку израильский царь является одним из народа, а не представителем какого-то абстрактного универсального эго, его власть ограничивают, чтобы предотвратить злоупотребления. В отличие от царей Египта и Вавилона, израильский царь, согласно Моисеевой конституции, не уполномочен издавать законы, ибо те являются наследием нации и не подчиняется его прихоти. Он также не имеет права назначать священников, тем самым делая юридические и религиозные институты ему не подчиненными. Более того, Моисеев закон ограничивает право царя взимать налог и делать людей рабами, и точно так же накладывает ограничения на границы Израиля, предотвращая царские мечты о всеобщем завоевание.
Важно отметить, что представление израильтян о нации не имеет ничего общего с биологией или тем, что мы называем расой. Для библейских народов все зависит от единого понимания истории, единого языка и религии, которые передаются от родителей к детям, но к которым могут присоединиться и другие. Так, книга "Исход" учит, что было немало египтян, присоединившихся к евреям-рабам, спасаясь бегством из Египта, и что они приняли Десять Заповедей вместе с остальным Израилем. Точно так же Моисей приглашает мадианитянского шейха Джетро присоединиться к еврейскому народу. А Руфь Моавитянка становится частью Израиля, когда она с готовностью говорит Ноэми: "Твой народ - мой народ, и твой Бог - мой Бог", и сын ее становится предком самого царя Давида. Но включение Израилем этих рожденных вовне индивидов в свои ряды зависит от готовности последних принять Бога Израиля, его законы и понимание история. Без принятия этих центральных аспектов израильской традиции они не станут частью Израильского народа.
II: Римская церковь и ее Видение Империи
Евреи были не единственным народом, видевшим потенциал в национальной форме политической организации как оплоте против тирании всемирной империи. Греческий историк Полибий обвинял греческие города-государства в том, что они не действовали сообща, как единая нация, и проиграли борьбу с Римом. Греческого национального государства никогда не существовало в истории. Но перед Полибием были примеры армян и евреев времен Маккавеев - двух народов, которые при его жизни успешно восстали против Селевкидской греческой империи и утвердились в качестве независимых национальных государств - и он, очевидно, надеялся, что однажды аналогично возникнет объединенная Греция.
Однако на протяжении большей части истории Западных народов идеал национальной независимости оставался недейственным. Христианству в конце концов удалось утвердить себя в качестве государственной религии Рима. В процессе этого оно восприняло и римскую мечту о всемирной империи, и идеологию римского права, стремящегося обеспечить единую основу pax Romana - "римского мира" - распространяющегося на все народы. Таким образом, в течение более тысячи лет христианство преследовало не идеал освобождения народов, предлагавшийся еврейскими пророками, но вдохновлялась жаждой, приведшей к возникновению имперского Египта, Ассирии и Вавилона - жаждой основать универсальную империю мира и процветания.
Считая себя "католической", то бишь "универсальной" церковью, Римская церковь стала теоретически, а часто и на практике, союзником германских императоров Священной Римской империи, на которых была возложена задача основать всемирную христианскую империю. В этом контексте римско-католическая политическая мысль шла параллельно идеям мусульманских халифов и китайских императоров, полагавших своей задачей принести мир и процветание человечеству под властью своих собственных универсальных империй.
Но христианская политическая мысль отличалась от ислама и китайской философии, по крайней мере, одним решающим аспектом: в основе христианства лежала еврейская Библия с ее видением справедливого мира, состоящего из независимых наций. Это видение не переставало причинять беспокойство идее универсальной католической империи, хотя многие христианские мыслители и колебались, следует принимать Старый Завет слишком глубоко.
Именно наличие еврейской Библии в христианском каноне сформировало историю своеобразного французского католицизма, принявшего национальный характер, смоделированный по образу библейского царства Давида, и упорно сопротивлявшегося контролю пап и императоров. Оно сформировало также уникальные национально-религиозные традиции англичан, поляков и чехов задолго до Реформации.
Таким образом, когда в XVI веке возник протестантизм, наряду с изобретением печатного станка и широким распространением Библии, переведенной на языки народов, новый призыв к свободе толкования Писания вне авторитета католической церкви повлиял не только на религиозное учение. Под влиянием мыслителей, ориентированных на Ветхий Завет, таких как Ульрих Цвингли и Жан Кальвин, протестантизм быстро стал завязан на уникальные национальные традиции народов, настроенных против идей и институтов, ощущавшихся ими как чуждые. В 1534 г. Генрих VIII установил независимость англо-англиканской нации. Этот статус утвердился окончательно с победой его дочери Елизаветы в 1588 г. над вторгшимся испанским католическим флотом. Восстание голландцев против испанских владык также углублялось восстанием кальвинистов против католической империи, кульминацией чего стало провозглашение голландцами независимой нации в 1581 г.
Шотландский Национальный Ковенант того времени, основанный на библейском еврейском завете, имел аналогичную мотивацию. Самовосприятие этих протестантских народов как правомочно независимых перед лицом имперской оппозиции часто явным образом моделировалось на попытках библейского Израиля вырвать свою национальную и религиозную свободу из-под диктата египетской и вавилонской универсальных империй.
Тридцатилетняя война, закончившаяся Вестфальским миром в 1648 г., часто называют "религиозной войной" между протестантами и католиками. Но это не совсем так. Война фактически затронула возникающие национальные государства: Францию, Нидерланды и Швецию (нации, бывшие, соответственно, католиками, кальвинистами и лютеранами) против немецкой и испанской армий, приверженных идее о том, что универсальная империя отражает волю Бога, и что только такая империя может принести истинное благополучие человечеству. Именно во время Тридцатилетней войны господствовавшая концепция всемирной христианской империи, удерживавшая Западную политическую мысль, была решительно повергнута.
III: Протестантская организация Запада
Период между "Актом о супрематии Англии" и Вестфальским договором придал Западу новую, протестантскую структуру. К середине семнадцатого века кольцо независимых национальных государств в западной части Европы
