что я не знаю миссис Бирд и, по сути, никогда не слышал ее имени до разговора с мистером Хьюмом", - пояснил он. "Более того, я никогда не знал об обязательствах ITT по отношению к Бюро съездов Сан-Диего до декабря 1971 года, - несмотря на то, что являлся членом правления ITT, - когда прочитал об этом в открытой печати. Это произошло через шесть месяцев после того, как было достигнуто антимонопольное соглашение. Поэтому для меня было буквально невозможно принять участие в каком-либо разговоре относительно этого обязательства".
В течение всего первого дня слушаний другие сенаторы выясняли у Феликса, Макларена и Клейндинста обстоятельства антимонопольного урегулирования с ITT и последствия меморандума Диты Бирд, но "тройка" твердо стояла на своем, не веря ни в какую связь. Тем не менее осталось четкое впечатление, что Феликс попросил и получил экстраординарный доступ к высшим правительственным чиновникам, которым было поручено принять решение о возбуждении или отказе в возбуждении исторического антимонопольного дела против его крупнейшего клиента. Более того, вмешательство Феликса сработало, хотя он и сказал сенатору Бэйху, что, по его мнению, "мое влияние и убедительность были явно потрачены впустую", когда после телефонного разговора 17 июня он снова пришел к Клейндинсту в его офис, чтобы пожаловаться на жесткость предложения об урегулировании. Спустя несколько минут Феликс отказался от своей ложной скромности.
"Справедливо ли оценивать вашу ценность для ITT, говоря, что ваше влияние было потрачено впустую, когда продажа компании, которая должна была нанести ей наибольший ущерб, Хартфорд, не увенчалась успехом?" задался вопросом Бэйх.
"Я надеюсь, что сыграл хорошую роль, сенатор, потому что считаю, что это было правильное решение", - ответил Феликс.
"Значит, вы не можете сказать, что ваше влияние пропало даром?" ответил Байх.
"Нет, сэр, я вношу поправку в это заявление", - сказал Феликс.
Неудивительно, что после этого сенаторы захотели выслушать Диту Бирд, особенно после того, как Клейндинст заявил, что выводы ее меморандума "категорически ложны", а Макларен сказал по этому поводу: "Я думаю, что это ужасно серьезные обвинения, и я умоляю комитет привести ее сюда и заставить под присягой рассказать, что она там наговорила". Клейндинст позже дал показания, что меморандум Бирда был "ничем иным, как меморандумом, написанным бедной душой, довольно больной женщиной". Несколько сенаторов-демократов согласились не утверждать назначение Клейндинста на пост генерального прокурора до тех пор, пока Бирд не даст показания. Но она исчезла. Когда она появилась через несколько дней после начала слушаний, ФБР сообщило, что она находится в больнице Денвера с серьезным сердечным заболеванием после того, как не кто иной, как Г. Гордон Лидди, бывший агент ФБР, работавший на перевыборную кампанию Никсона, который ранее организовал арест Тимоти Лири в Миллбруке, штат Нью-Йорк, увез ее из города после появления первых двух колонок Андерсона. (В конце концов она дала показания, находясь на больничной койке в окружении сенаторов, но не передала ничего существенного). Оставшаяся часть слушаний имела характер театра абсурда, глупость которого становится гораздо менее забавной, если учесть, что не один, а два генеральных прокурора - Митчелл и Клейндинст - нанесли себе увечья в своих показаниях. Клейндинст в конце концов был утвержден, но не раньше, чем была сыграна прелюдия к трагедии Уотергейта.
Действительно, в Белом доме росло беспокойство по поводу характера слушаний по делу Клейндинста. Два ближайших советника Никсона, Чак Колсон и Джон Дин, с самого начала ставили под сомнение разумность настояний Клейндинста на проведении слушаний. Теперь стало известно, что Комиссия по ценным бумагам и биржам начала собственное расследование возможных обвинений в инсайдерской торговле против некоторых руководителей ITT, которые, возможно, продавали акции ITT во время и после объявления о слиянии с Hartford (и впоследствии заключили мировые соглашения с Комиссией по ценным бумагам и биржам). В рамках этого расследования SEC начала требовать от ITT все соответствующие документы, что вызвало много споров после сообщений об уничтожении документов в офисе ITT Диты Бирд, когда ее выпроваживали из города. На Колсона была возложена задача изучить содержание все более тревожных меморандумов ITT. Эрлихман и Фред Филдинг, помощник Джона Дина, также просмотрели все документы ITT, включая тринадцать "политически чувствительных", которые юристы ITT доставили Эрлихману в Белый дом 6 марта. 30 марта Колсон написал конфиденциальный меморандум на имя Холдемана, главы администрации Никсона, о том, что он обнаружил. Этот меморандум - не что иное, как поразительный документ; он был бы взрывоопасен, если бы стал известен в то время, когда был написан.
Колсон предупредил своего босса: "Самый серьезный риск для нас - это то, что нас проигнорируют... Существует возможность серьезного дополнительного разоблачения в результате продолжения этой полемики. Клейндинст не является мишенью; ею является президент... но борьба вокруг Клейндинста повышает значимость дела ITT и, по сути, гарантирует, что дело останется в силе. Ни Клейндинст, ни Митчелл, ни [Роберт] Мардиан [сотрудник Министерства юстиции] не знают о потенциальной опасности. Я намеренно не сказал об этом ни Клейндинсту, ни Митчеллу, поскольку оба они могут быть вызваны в качестве свидетелей, а Мардиан не понимает сути проблемы". Далее Колсон рассказал о содержании горстки сверхсекретных записок, которые прямо противоречили показаниям Митчелла, Генина и Эрвина Грисволда, генерального солиситора, данным в предыдущие недели в судебном комитете Сената. Клейндинст неоднократно лжесвидетельствовал в своих показаниях. Колсон рассказал Холдману, что обнаружил письма, которые опровергали показания Грисволда о том, что он принял решение не подавать апелляцию по делу Гриннелла в Верховный суд. В этих письмах приписывалось непосредственное вмешательство в решение Джона Коннелли, тогдашнего министра финансов, и Пита Петерсона, тогдашнего министра торговли. (Феликс стал попечителем слепого траста Петерсона, созданного при его приходе в администрацию Никсона 25 мая 1971 года, в разгар активного лоббирования Феликсом и ITT интересов правительства по урегулированию антимонопольных исков; Петерсон, разумеется, сейчас является очень уважаемым председателем Blackstone Group, одной из крупнейших в мире фирм, занимающихся частным капиталом).
Кроме того, в записке вице-президенту Спиро Агню от Неда Геррити из ITT, адресованной "Дорогой Тед", содержалось согласие Митчелла поговорить с Маклареном после встречи Генина с Митчеллом только об антимонопольной политике, а не о делах ITT. И Митчелл, и Генин свидетельствовали, что во время их тридцатипятиминутной встречи в августе 1970 года они говорили только об антимонопольной политике. "Это имеет определенный вес, поскольку служебная записка [от Геррити] была написана во время встречи", - написал Колсон. Далее в записке говорится, что Эрлихман заверил Джинна, что президент "проинструктировал" министерство юстиции в отношении политики крупного бизнеса. (Конечно, президенту подобает давать указания министерству юстиции по
