зрелищем парада 2-го батальона Королевских шотландских фузилеров в Новороссийске, а в порту царит анархия, неудивительно, что Главком Красной армии Каменев с особой срочностью издал приказ о немедленном занятии 11-й Красной армией "всей территории бывшей Бакинской губернии".
Маловероятно, что небольшая азербайджанская армия смогла бы оказать эффективное сопротивление этому натиску красных - не в последнюю очередь потому, что в ней не было опытных генералов: мусульманам вообще было запрещено получать звания в имперских российских войсках. Поэтому по мере приближения советских войск военный министр Азербайджана генерал Самед-бей Мехмандаров (Махмандаров) ошеломил парламент в Баку, признав, что вся азербайджанская армия не может надеяться разгромить даже один батальон красных. Кроме того, многочисленные турецкие советники азербайджанской армии, стремившиеся (чтобы не нарушить послевоенное урегулирование в отношении Анатолии) наладить более тесные связи между Москвой и новым кемалистским режимом в Анкаре, двусмысленно говорили азербайджанцам, что им нечего бояться большевиков. Таким образом, сопротивление, скорее всего, было бы минимальным, даже если бы 22 марта 1920 года не ознаменовалось новой, к сожалению, отвлекающей вспышкой военных действий в азербайджано-армянской войне, которая продолжалась с 1918 года. На этот раз жестокие бои разгорелись на крайнем западе страны, в горячо оспариваемом регионе Нагорного Карабаха, кульминацией которых 26 марта 1920 года стало массовое убийство азербайджанской армией армянских мирных жителей в Шуше ("Шушинская резня"). Вскоре после этого восстание местных большевиков, к которым присоединилось левое крыло партии Гуммет (ныне переименованной в Азербайджанскую коммунистическую партию), захватило часть Баку, и 28 апреля 1920 года туда прибыли передовые части 11-й Красной армии, чтобы проконтролировать немедленное провозглашение Азербайджанской Советской Социалистической Республики.
Хотя сотни азербайджанских офицеров были немедленно посажены в тюрьму, а многие казнены, а советские войска вызвали немедленную и повсеместную ненависть за чрезвычайно жестокое подавление восстания на севере Елизаветпольской губернии ("Гянджинское восстание", 25-31 мая 1920 года), в ходе которого было убито более 1000 мусульманских повстанцев, многие другие азербайджанские офицеры и мужчины вскоре были призваны в ряды красных. Некоторые из них, надо сказать, пополнили ряды не слишком охотно, поскольку следующими шагами 11-й Красной армии было вытеснение армян из Шуши (5 июня 1920 года), затем возвращение Карабаха новоиспеченному Советскому Азербайджану, а затем присоединение к турецкому наступлению на армянские войска, занимавшие Нахичевань, что позволило (28 июля 1920 года) вытеснить армянскую армию из другого региона, на который претендовал Азербайджан. Впоследствии, 10 августа 1920 года, в Ереване при советском посредничестве было подписано соглашение о прекращении огня , по которому все еще, хотя и неуверенно, независимая Армения (очень неохотно) признала азербайджанский контроль над Карабахом и временную независимость (под совместной азербайджано-советско-турецкой защитой) Нахичевани, хотя спорадические столкновения продолжались.
Тем временем с сентября по ноябрь 1920 года Демократическая Республика Армения вела последние бои с турецкими войсками (турецко-армянская война) за территории Восточной Анатолии, которые после антитурецкого восстания армян 1915 года ("Ванское сопротивление") и наступления русских войск в 1916 году превратились в администрацию Западной Армении. К концу ноября 1920 года боевые действия продвинулись почти до ворот Еревана. Хотя после этого было заключено турецко-армянское перемирие, эта и другие борьбы - не говоря уже о наплыве десятков тысяч голодных и больных беженцев - настолько опустошили Армению, что страна оказалась совершенно неспособной противостоять второму советско-азербайджанскому вторжению 28 ноября 1920 года (поводом послужили новые вспышки межэтнического насилия в Шаруре и Карабахе, которые, как утверждалось, были спровоцированы правительством в Ереване). 4 декабря 1920 года красные войска вошли в Ереван и подготовили провозглашение Армянской Советской Социалистической Республики, тем самым фактически положив конец армяно-азербайджанской войне (которая, в пропорциональном отношении, была одной из самых кровопролитных в эпоху гражданских войн). По последующим Московскому договору ("Братский договор", 16 марта 1921 года) между РСФСР и кемалистским Великим национальным собранием Турции и Карсскому договору (13 октября 1921 года) между тремя закавказскими республиками и Турцией спорный Александропольский район был возвращен Армении, а Нахичевань стала автономной областью Азербайджана.
Все это было явной попыткой советского правительства умиротворить кемалистскую Турцию (которой Красная армия переправляла оружие через Черное море после взятия Одессы в феврале 1920 года) и подкрепить враждебность Анкары к союзникам. Кроме того, как утверждают (без преувеличения) армянские националисты, это было наказание, постигшее Армению в результате широкомасштабного восстания против советской власти, охватившего страну в феврале 1921 года и на время вытеснившего Красную армию из Еревана - восстания, которое продолжало сковывать советские войска в южном Зангезуре, где была провозглашена независимая Горная Республика Армения, до июля 1921 года. Карсское и Московское поселения вызывали горькое возмущение армян, которые через них потеряли не только Нахичевань (в дополнение к Нагорному Карабаху) для Азербайджана, но и, что самое болезненное, свои претензии на территории в восточной Анатолии, которые были обещаны им союзниками по Севрскому договору (10 августа 1920 года) и на которых находились два самых заветных символа армянской идентичности: Гора Арарат и древняя армянская столица Ани (Абникум). В последующие десятилетия Армения пережила волны арестов, тюрем и казней своей культурной и политической элиты - отчасти из-за подозрений Москвы в связях Армении с ее огромной диаспорой на Ближнем Востоке и во всем мире. Не то чтобы это свидетельствовало о каком-то реальном благосклонном отношении Москвы к Азербайджану: советское руководство с острой тревогой воспринимало близость Баку к многочисленному азербайджанскому населению северной Персии (недавно нахлынувшему потоку политических беженцев из Закавказья) и поэтому в последующие годы развязало серию чисток против азербайджанской элиты - особенно жестоких в 1924 и 1930 годах. В то же время, как и в других странах нового Советского Союза, кампания против исламской религии привела к закрытию тысяч мечетей и религиозных школ.
* * *
Четырехмесячную паузу между советскими наступательными операциями в Нагорном Карабахе и Нахичевани в июне-июле 1920 года и наступлением на Ереван в ноябре того же года можно объяснить началом общих советско-польских военных действий в апреле-мае того же года, которые вскоре переросли в полномасштабную войну, а также угрозой со стороны белых, вновь возникшей в Крыму в июне-июле 1920 года. Кроме того, советские власти были озабочены тем, чтобы не расстроить своих партнеров по продолжающимся и очень деликатным переговорам, которые должны были привести к заключению англо-советского торгового соглашения (в марте 1921 года), слишком поспешными действиями в области, в которой Лондон - особенно та часть Вестминстера, которая закрыта дверью с надписью "Керзон" - имел особый интерес.
Эти факторы также на некоторое время смягчили и позволили выжить Грузинской Демократической Республике. Меньшевистский режим в этой стране продержался, несмотря на несколько советских зондов (в апреле-мае 1920 года), через Дарьяльское ущелье, в Южную Осетию (Цхинвал)
