были похожи на необъявленную войну. Дрейк был в авангарде английской кампании. В сентябре 1585 года он возглавил огромный флот - двадцать пять кораблей (два предоставила королева) и двадцать три сотни человек - чтобы посеять хаос на испанских территориях в Новом Свете. По сути, это была кампания террора: Дрейк и его люди, включая Мартина Фробишера и Кристофера Карлейля, сжигали, портили и грабили испанские поселения на пути из Санто-Доминго на Испаньолу, в Картахену и на Кубу.
Затем Дрейк двинулся на север и в мае 1586 года достиг Сент-Огастина, испанского форпоста во Флориде. Англичане считали, что цель этого форта - "удерживать все другие народы от заселения любой части этого побережья". Поэтому Дрейк разграбил город, разрушил форт и забрал все, что смог найти, что могло пригодиться поселенцам в Роаноке. Затем он отправился на поиски своих соотечественников.
Прибыв в Роанок, Дрейк обнаружил, что колония оказалась гораздо меньше, чем он ожидал, и терпит бедствие. Он предложил Лейну один из своих небольших кораблей, "Фрэнсис", а также людей и припасы, чтобы колонисты могли продержаться до возвращения Гренвилла. Но когда на побережье разразился шторм и рассеял флот Дрейка, "Фрэнсис" исчез за горизонтом, а вместе с ним и надежды тех колонистов, которые хотели остаться в Виргинии. Наконец, вся компания покинула Роанок и села на корабли Дрейка, чтобы вернуться домой.
Всего через несколько дней после отплытия поселенцев в Англию в Роанок прибыло небольшое судно с припасами, организованное Ралегом. Не обнаружив англичан, оно развернулось и отправилось домой. Вскоре после этого прибыл Гренвилл со своей более крупной экспедицией. Когда он тоже обнаружил, что поселение заброшено, то принял необъяснимое решение. Он не стал высаживать всю свою компанию из трехсот-четырехсот человек и не увел их всех домой. Вместо этого он оставил всего пятнадцать человек с провизией на два года - крошечный отряд англичан, поселившихся на клочке острова, который, как мечтал Уолтер Ралег, находившийся за четыре тысячи миль от них, однажды станет местом основания великой империи.
Глава 13. Основные навигации
Когда в конце июля 1586 года колонисты из Роанока вернулись в Англию после всего лишь одного года пребывания в Вирджинии Ралега, они обнаружили, что Англия находится в состоянии высокого напряжения из-за необъявленной войны с Испанией. Разграбление испанских колоний сэром Фрэнсисом Дрейком вызвало возмущение на всем Пиренейском полуострове. "Чудовищный грабеж" - так охарактеризовал действия Дрейка Мендоса, который теперь находился в Париже, будучи высланным из Лондона за заговор с целью свержения Елизаветы.
Но Эль Драк был не единственным английским капитаном-мародером, преследовавшим испанцев. Елизавета издала сотни грамот, разрешающих жаждущим наживы купцам использовать свои частные корабли для захвата испанских судов и конфискации их товаров, якобы в качестве компенсации за потери товаров или грузов, которые они сами понесли от рук испанцев или португальцев. Эти каперы - или "добровольцы", как их называли в то время, - часто превышали свои полномочия и, по сути, вели непрерывную военную кампанию преследования вдоль и поперек испанского побережья и Атлантики.
Вскоре после того, как Елизавета выпустила на волю этот фактический флот, Филипп в ответ объявил о запрете на любые путешествия в Вест-Индию, которые не отправлялись из испанского порта Севилья. Запрет был практически неисполним, а каперство приобрело такой размах, что Мендоса с трудом мог за всем этим уследить. В ноябре он написал обширный доклад Филиппу, в котором объяснил, как трудно было собрать сведения о том, что происходит в Англии. Он пытался "соблазнить" или подкупить "купцов всех наций", чтобы они снабжали его информацией, но они были слишком напуганы. Ни один из его шпионов не мог пробраться в английские порты, потому что "прибытие человека или даже мухи", которого не знали в округе, было бы замечено. Как мелодраматично выразился Мендоса, любой иностранец, ступивший на английскую землю, "тащит за собой веревку палача".
Для Уолтера Ралега обострение конфликта стало всепоглощающим, и теперь он был одним из самых занятых людей в Англии, едва ли способным найти время, чтобы в полной мере оценить последствия провала своей колонии. За тот год, что Ральф Лейн и его друзья-переселенцы отсутствовали, Ралег занял три чрезвычайно влиятельные должности: лорда-лейтенанта Корнуолла, вице-адмирала Запада и лорда-надзирателя Станнари - корнуоллских оловянных рудников. Первые две должности возлагали на Ралега ответственность за оборону графств на юго-западе. По сути, он был личным посланником Елизаветы в этих регионах и отвечал за мобилизацию солдат и моряков в случае вторжения. Корнуолл был особенно уязвимым местом для Англии. Это была практически отдельная земля, где все еще говорили на кельтском языке и где туманные болота и сотни бухт контрабандистов могли стать убежищем для вторгшихся испанских войск. Но должности Ралега не только налагали на него новые обязанности, но и давали новые возможности для увеличения личного богатства. Как вице-адмирал и лорд-лейтенант, он мог извлекать прибыль из каперских подвигов английских моряков. Как глава Станнари он мог получить долю в одной из самых ценных отраслей промышленности страны.
Выполняя эти обязанности, Ралег воспользовался возможностью сделать то, что пытался и не смог сделать его любимый сводный брат, Хамфри Гилберт: основать колонию в Ирландии. За несколько месяцев до возвращения колонистов из Роанока Джон Перрот, лорд-наместник Ирландии, написал Уильяму Сесилу и остальным членам Тайного совета письмо, в котором предупредил о "больших приготовлениях... испанского короля против этого королевства". По его мнению, силы вторжения Испании "скорее всего, будут направлены против Мюнстера", особенно его городов и поселений, "которые, по правде говоря, очень слабы".
Чтобы не допустить попадания Мюнстера в руки испанцев, Тайный совет при ведущей роли Сесила и Уолсингема разработал планы по привлечению потенциальных колонистов, особенно из "молодых домов английских джентльменов", которые могли бы извлечь выгоду из возможности создать династические поместья в Мюнстере. Как и во времена Гилберта, Тайный совет исходил из того, что Ирландия, населенная лояльными англичанами, с меньшей вероятностью объединит свои силы с Испанией, чем враждебно настроенное туземное население, которое может захотеть "стряхнуть английское правительство". В июне 1586 года, когда колонисты из Роанока готовились покинуть Виргинию, Ралег получил жалованную грамоту, дававшую ему и его соратникам право на владение землями в графствах Корк и Уэксфорд. По условиям патента, ни один инвестор не должен был получить более одного земельного участка, или сеньории, площадью 12 000 акров. Но Ралег всегда был исключением. К февралю 1587 года он претендовал на 42 000 акров.
Поскольку эта деятельность занимала так много его внимания, приверженность Ралега к Роаноку вполне могла ослабнуть. Не помогло и то, что некоторые из вернувшихся поселенцев выдвигали обвинения в бесхозяйственности, завышенных ценах и неоправдавшихся
