сделал предложение публично, с помпой? Отвел тебя в шикарный ресторан, где весь высший свет за вами наблюдал, или опубликовал предложение на большом рекламном табло, чтобы весь мир узнал о его намерениях?
— Нет, Нейт. — Иззи покачала головой и посмотрела на меня так, будто это она была жертвой и имела полное право обижаться.
— Или камень оказался больше? — Я вглядывался в ее лицо, выискивая признаки лжи. — Банковский счет? Семейные связи? Одобрение родителей? Частный самолет, на котором он прилетел тебя спасти? Что повлияло?
— Как ты можешь такое говорить? — Ее щеки вспыхнули и даже кончики ушей покраснели. — Ты знаешь, что я не такая!
— Я считал, что ты не такая, — признался я. — Но потом увидел тебя в аэропорту, мне сказали, что я должен тебя охранять, а на тебе было кольцо с бриллиантом, который видно за десять тысяч километров, и оказалось, ты все-таки пошла в политику, хотя клялась, что никогда не пойдешь! — Неужели с тех пор прошло всего девять дней? — И я бы смирился, если бы речь шла о порядочном парне, но осел с юридического?
— Господи боже мой. Ты можешь хотя бы на секунду замолчать? — Иззи повысила голос.
— Конечно. Все самое обидное ты уже сказала. Хуже быть не может.
Она гневно прищурилась:
— Я никогда не говорила «нет».
— Снова-здорово. — Я сложил руки на груди.
— И еще я никогда не говорила, что не люблю тебя. — Иззи медленно направилась ко мне. — Я точно это знаю, потому что ни разу тебе не соврала. Ни разу. А ты можешь похвастаться тем же?
Я поморщился:
— Я рассказывал тебе, что мог.
— Сколько времени мы провели вместе за всю жизнь? Дней двадцать? — Иззи с усилием сглотнула.
— Двадцать семь, и, если сейчас ты скажешь, что глупо делать предложение человеку, с которым провел всего двадцать семь дней, я напомню, что знал тебя семь лет и из них любил четыре года.
Ее губы разомкнулись.
— Я не об этом. Мы провели вместе меньше двадцати дней, а я так сильно тебя любила, что даже не представляла, какой может быть моя жизнь без тебя.
— Ты любила меня и не согласилась выйти за меня замуж? — Я смотрел на нее; мне было интересно, что она скажет в свое оправдание.
— Да, я сказала, что не могу за тебя выйти, но это не значит, что я тебя не любила! Проблема была не в этом, Нейт! По крайней мере, для меня. — Иззи нахмурилась.
— Ты не согласилась из-за того, что я не приехал на Палау? Или потому, что на Фиджи я отказался откровенничать, когда ты спросила, что со мной? — Сердце сжалось. Зачем я сейчас выпытываю у нее ответы? Зачем открыл ящик с надписью «Изабо Астор» в своем сердце?
— Нет… дело не в этом. — Она сделала еще шаг ко мне. — Хотела ли я, чтобы ты был со мной откровенен? Да. Это все, чего я всегда хотела, но это не…
— Ты хочешь, чтобы я тебе все рассказал? Хорошо. Я убил своего лучшего друга, Иззи. Как тебе такая откровенность? — Я всплеснул руками.
Она раскрыла рот и замерла.
— Что, уже жалеешь, что попросила быть откровенным? — Мои руки безвольно упали.
— Не понимаю. — Иззи растерянно хмурилась. — То есть Джу…
— Да! — прервал ее я. — Он погиб по моей вине! Во время отбора в спецназ мы бежали марафон, шестьдесят километров, и на дороге лежала гремучая змея. Он меня оттолкнул, и она укусила его. — Впервые я кому-то об этом рассказывал.
Иззи моргнула:
— Нейт, но ты тут ни при чем.
— Неужели? Я настаивал, что мы должны об этом сообщить, а он возражал. Сказал, мол, не для того дошел почти до конца отбора, чтобы загреметь в лазарет и пропустить собеседование. Первый этап отбора… — Я накрыл голову руками и зажмурился. — Это было самое сложное в моей жизни. В жизни каждого из нас. — Я дважды глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и продолжил: — И я сказал ему: ладно. Я никому не скажу, а ты сразу после собеседования беги в медпункт. И он улыбнулся мне, Из. Улыбнулся, ни капли не сомневаясь, что мы оба пройдем отбор. Я отпустил его на собеседование после укуса ядовитой змеи, и, когда настал мой черед и мне сообщили, что мой лучший друг только что умер в соседней комнате от анафилактического шока, я ничего не сделал, решил, что это часть испытаний. Решил, что в подразделении им нужны хладнокровные, спокойные, собранные солдаты, и отреагировал спокойно. Думал, мы оба после посмеемся, а выяснилось, что он умер на самом деле.
Ну вот. Я все ей рассказал.
В дверь постучали.
— О боже. Но, Нейт, ты его не убивал. — В глазах Иззи застыла печаль, но я не заслуживал ни капли ее жалости.
— Неправда. Если бы я обо всем рассказал, если бы раньше позвал на помощь, он был бы жив. А теперь я в отряде, а он в могиле. Ну что, Иззи, довольна моей откровенностью?
В дверь снова постучали.
— Так вот почему ты был в таком состоянии… Не просто потому, что твой лучший друг умер… — Она приблизилась, и на ее лице отразилась такая боль, что мне захотелось взять все свои слова обратно. — Я так и поняла, что с тобой что-то не так. Я так волновалась, что полчаса простояла под проливным дождем…
— Когда я ушел, ты была в коридоре.
— Я побежала за тобой!
— Ты… что? — Проводки в моей голове замкнуло; я ничего не понимал.
В дверь уже не стучали, а били кулаком.
— Не хочу вам мешать, ребята, но есть срочный разговор, — крикнул Грэм из-за двери.
— Я побежала за тобой, — шепотом повторила Иззи и в отчаянии схватила меня за грудки.
— Заходи, — сдавленно проговорил я.
Дверь открылась, и вошел Грэм с серьезным лицом.
— Что случилось? — Я напрягся, приготовившись услышать плохие новости.
— Мазари-Шариф вот-вот сдадут. Мне очень жаль.
Глава двадцать восьмая Иззи
Нью-Йорк
Октябрь 2018 года
— Что ты сделала? — воскликнула Серена, заворачиваясь в полотенце и глядя на меня как на ненормальную.
В истерике я вытащила сестру из душа, не обращая внимания на маму и папу в гостиной. Они ждали ответов, которых у меня не было.
— Ты меня слышала!
— И ты просто взяла и его отпустила? — Она вытаращилась на меня.
— А как я могла его остановить? — Господи, он был такой… потерянный. Сердце умоляло побежать за ним и дать ему все, в чем он нуждался. — Что мне было делать? Держать его силой?
— Ну, например, ты могла сказать «да», раз очевидно несчастна без него и у него была вполне уважительная причина не приехать на Палау.
— Сказать «да»? Да он был сам не свой. Он и не собирался делать мне предложение, Серена! Он похоронил Джулиана. Это говорила его травма.
— Погоди. Он сегодня похоронил друга? Ты об этом не упомянула. — Она нахмурилась. — А Джулиан — это который?
На ум пришел высокий блондин с ухмылкой.
— Кажется, его фамилия Роуэлл. Они вместе проходили отбор в спецназ. Он был одним из его лучших друзей. — Я растерла лицо ладонями. — Ему было так больно, Серена. И это я причинила ему боль. Но как мне принять его предложение, если он явно не рассуждал здраво? Я все пыталась найти изъян в его доводах, показать, что он ведет себя неразумно. Нейт, которого я знаю, никогда бы так не поступил, и когда я это сказала… — Стоило мне представить его лицо, как в горле застрял комок. — Ему сейчас нужно как следует отоспаться, ему помощь нужна, а не помолвка.
Если бы он попросил меня выйти за него в любой другой ситуации, я бы бросилась ему на шею и никогда не отпустила.
— Ты правда считаешь, что он отсюда пойдет прямиком к психотерапевту? — Серена схватила
