и таким, будто в любой момент мог упасть. Я сразу понял, что он не читал текст. Я посмотрел направо на Титзи, который смотрел на меня. Я застегнул две из трех расстегнутых пуговиц на рубашке. Тици сделала то же самое. Я выключил звук на компьютере. Сейчас было бы не самое подходящее время для "ка-чинга".
"Ну что, ублюдки, как вам мир?"
Джей Би устроился в своем кресле. Он освежил свой PnL. Я изо всех сил старался не смотреть на него, но периферийным зрением видел, как кровь отлила от его лица. Он нажал на кнопку Марко, словно рефлекторный инстинкт.
"Марко, где три месяца?"
Треск. Пауза. "41-44."
"Что это за хрень?"
Я не смотрел на Джей-Би, я смотрел на его колонку. Свет у Марко не горел. Это означало, что он разговаривает со мной.
"Это три месяца, приятель. Ты получил удар за эти три месяца. Я говорил тебе об этом - это в тексте! Ты что, не видел текст!?"
Он был у меня. Он не видел сообщения. Мы оба знали, что он не видел сообщения. Мы оба знали, что он должен был это сделать.
Джей Би медленно встал и опустил руку в карман. Он вытащил телефон, как будто это был пистолет. Он медленно, по одному слову, прочитал текст.
"Ты. Попал. Хит. В. Три месяца. Это... не... выглядит... хорошо".
Джей Би положил телефон и остался стоять, и я тоже встала. Он повернулся ко мне лицом, и теперь мы были в квадрате. Джей Би повторил последние три слова прямо мне в лицо.
"Выглядит не очень. Не... выглядит... хорошо".
Я на секунду задумался.
"Ну... то есть... это не совсем... правда?"
Джей Би поджал губы и начал быстро, почти незаметно кивать.
"Что ты собираешься делать?"
Было очевидно, что он говорит. У меня было более двадцати четырех миллионов долларов. Эта сделка вывела Джей-Би в минус. Я не сомневаюсь, я абсолютно уверен, что сам Джей Би принял бы эту сделку.
Я вспомнила, как впервые встретила Джей Би. Как он принял меня. Как он первым из трейдеров заговорил со мной, как подарил мне мою первую книгу. Я помню, как он утешал меня, когда я потерял восемь миллионов долларов. Я вспомнил слова, которые он мне сказал: "Тяжелые времена не проходят, а тяжелые люди проходят". Потом я посмотрел на его красное лицо и увидел четыре роскошные квартиры с видом на Биг-Бен.
Я глубоко засунул язык в щеку и сильно прикусил ее.
"Тяжелые времена не длятся JB. А вот трудные люди - да".
Джей Би взорвался. Он поднял свой тяжелый коричневый телефон и на полной скорости запустил его в свои экраны. Телефон ударил центральный экран прямо в середину, тот прогнулся и разлетелся на осколки, а телефон без вреда для здоровья отскочил на стол. Ничего не разбилось. Полагаю, экраны уже не те, что раньше. Я отчетливо помню, как подумал, что все действие, которое само по себе было быстрым, решительным и спортивным, произвело досадно мало звука.
Джей Би был явно разочарован не меньше, чем я. Он поднял трубку и со всей силы ударил ею по столу не менее семи или восьми раз, причем каждый удар сопровождался отчетливым австралийским "fuck".
Это было гораздо эффективнее в плане снижения уровня шума.
Наступил краткий момент затишья, когда все смотрели на Джей-Би, а Джей-Би смотрел в будущее. Он все еще держал телефон в правой руке. И снова, почти как физический рефлекс, его левая рука потянулась к колонке, а правая поднесла телефон к уху.
"Робби, где три месяца?"
Он нажал кнопку вызова другого брокера.
"РОББИ, ГДЕ ТРИ МЕСЯЦА!?!?"
Короткая пауза, а затем одновременно "FUCK" и "BANG", когда телефон тяжело опустился на стол. Это было приятно.
"Тимми, где три месяца? БЛЯДЬ!" Бах!
"Милзи, где три месяца? ЧЕРТ!" Бах!
Он проходил по брокерским линиям одну за другой. В этом была настоящая музыкальность, красота.
"ДЖЕЙ БИ, ЧТО ПРОИСХОДИТ?"
Чак зажал рот руками и стал звать Джей-Би совершенно естественным образом, как будто вся эта суматоха была совершенно посторонней. Джей-Би был очень занят, поэтому не ответил.
"ГЭРИ, ЧТО ПРОИСХОДИТ?"
Ответить на этот вопрос было непросто. Я перебирал в уме несколько возможных ответов. В конце концов я остановился на: "ДУМАЮ, ТЕЛЕФОН ДЖЕЙ-БИ СЛОМАЛСЯ".
Что, как я полагал, является фактической правдой.
Чак кивнул с большим пониманием, как будто поведение Джей-Би было единственной естественной реакцией на то, что у трейдера сломался телефон, и поднялся со стула. Он медленно прошел к противоположному концу стола, мимо Джей Би и мимо меня, где стоял небольшой шкаф с принадлежностями. С большим трудом он наклонился к нижнему ящику, из которого достал запасной большой, тяжелый коричневый телефон с длинным, скрученным, болтающимся проводом.
Что Чак сделал дальше, я никогда не пойму. Вместо того чтобы, как здравомыслящий человек, подойти к столу и передать трубку Джей Би, он закричал,
"ДЕРЖИ, ДЖЕЙ БИ".
И он подбросил телефон в воздух.
Мне показалось, что он пролетел в замедленной съемке. Это был высокий, дугообразный бросок, прочертивший высокий потолок торгового зала. Он достиг своей вершины над головой Тици, справа от меня. Титци смотрел прямо вверх. Он начал опускаться над моей головой, и я пригнулся и отступил назад.
Мне не нужно было этого делать, потому что Чак никогда не промахивался. Телефон приземлился точно в центр лысой головы Джей-Би.
Я ждал. Все ждали. На мгновение в торговом зале воцарилась полная тишина. Я подумал, не убьет ли Джей-Би Чака.
Но он этого не сделал. Он просто остановился. Он ничего не делал. Он перестал нажимать на кнопки. Он перестал разбивать свой телефон. Он мягко опустился в кресло и, казалось, очень, очень глубоко задумался. Вместо кнопок он переключил один из переключателей на одного из своих брокеров, что позволяло ему общаться, не прибегая к помощи разбитого телефона, и, в сущности, всегда было возможно.
"Где три месяца?"
"41-44."
"Вы можете дать мне два ярда на 44?"
Короткая пауза, а затем: "Да, вы хотите его?"
"Мои 2 ярда. 44."
После этого Джей Би ничего не делал. Он просто сидел и глубоко дышал около пяти минут. В какой-то момент он поднял правую руку и коснулся макушки головы, а затем посмотрел на свои пальцы, как будто проверяя, нет ли крови. После этого он встал и пошел домой.
Я не думал, что можно вбить в людей разум, ударив их по голове. Я думал, такое бывает только
