в полоску, круг, клетку или точку. Босые ноги шумерского периода уступили место изящным сандалиям, а мужская голова во времена Хаммурапи была покрыта тюрбаном. Женщины носили ожерелья, браслеты и амулеты, а в тщательно уложенных волосах - нитки бус; мужчины - трости с резными головками, а на поясах носили красиво оформленные печати, которыми заверяли письма и документы. Жрецы носили высокие конические шапки, чтобы скрыть свою человечность.10
Это почти закон истории, что то же богатство, которое порождает цивилизацию, предвещает ее упадок. Ведь богатство порождает легкость, как и искусство; оно склоняет народ к роскоши и миру и приглашает к вторжению более сильные руки и более голодные рты. На восточной границе нового государства выносливое племя горцев, касситов, с завистью смотрело на богатства Вавилона. Через восемь лет после смерти Хаммурапи они наводнили землю, разграбили ее, отступили, снова и снова совершали набеги и, наконец, обосновались в ней как завоеватели и правители; таково обычное происхождение аристократий. Они были несемитского происхождения, возможно, потомки европейских иммигрантов времен неолита; их победа над семитским Вавилоном означала еще одно колебание расового маятника в западной Азии. В течение нескольких столетий Вавилония жила в этническом и политическом хаосе, который приостановил развитие науки и искусства.11 Калейдоскоп этого удушающего беспорядка мы имеем в "Амарнских" письмах, в которых вавилонские и сирийские царевичи, отправившие скромную дань в царский Египет после побед Тутмоса III, просят помощи против мятежников и захватчиков и ссорятся из-за стоимости подарков, которыми они обмениваются с презрительным Аменхотепом III и поглощенным и небрежным Ихнатоном.*
Касситы были изгнаны после почти шести веков правления, столь же разрушительного, как и аналогичное правление гиксосов в Египте. Беспорядки продолжались еще четыреста лет при малоизвестных вавилонских правителях, чей многосложный реестр мог бы послужить аблигато к "Элегии" Грея,† пока поднимающаяся на севере Ассирия не протянула руку и не подчинила Вавилонию царям Ниневии. Когда Вавилон восстал, Сеннахериб почти полностью разрушил его, но гениальный деспотизм Эсархаддона вернул ему процветание и культуру. Возвышение мидийцев ослабило Ассирию, и с их помощью Набополассар освободил Вавилонию, основал независимую династию и, умирая, завещал это второе Вавилонское царство своему сыну Навуходоносору II, злодею из мстительной и легендарной Книги Даниила.13 Инаугурационное обращение Навуходоносора к Мардуку, главному богу Вавилона, дает представление о целях и характере восточного монарха:
Как свою драгоценную жизнь люблю я твой возвышенный облик! За пределами моего города Вавилона я не выбрал среди всех поселений ни одного жилища. . . . По твоему повелению, о милосердный Мардук, да пребудет вечно дом, который я построил, да буду я пресыщен его великолепием, достигну в нем старости, с обильным потомством, и получу в нем дань от царей всех областей, от всего человечества.14
Он почти оправдал возложенные на него надежды, поскольку, несмотря на свою неграмотность и несомненную разумность, стал самым могущественным правителем своего времени на Ближнем Востоке, а также величайшим воином, государственным деятелем и строителем во всей череде вавилонских царей после самого Хаммурапи. Когда Египет вступил в сговор с Ассирией, чтобы вновь обратить Вавилонию в вассальную зависимость, Навуходоносор встретил египетские войска в Кархемише (в верхнем течении Евфрата) и почти уничтожил их. После этого Палестина и Сирия легко перешли под его власть, а вавилонские купцы контролировали всю торговлю, протекавшую через западную Азию от Персидского залива до Средиземного моря.
Навуходоносор тратил пошлины от этой торговли, дань от подданных и налоги своего народа на украшение своей столицы и утоление голода жрецов. "Разве это не великий Вавилон, который я построил?"15 Он не поддался искушению быть просто завоевателем; время от времени он выходил вперед, чтобы научить своих подданных добродетели покорности, но по большей части он оставался дома, превратив Вавилон в непревзойденную столицу Ближнего Востока, самый большой и великолепный мегаполис древнего мира.16 Набополассар наметил планы реконструкции города; Навуходоносор использовал свое долгое сорокатрехлетнее правление, чтобы довести их до конца. Геродот, увидевший Вавилон полтора века спустя, описал его как "стоящий на просторной равнине" и окруженный стеной длиной в пятьдесят шесть миль,17 настолько широкой, что по ее верху можно было проехать на колеснице с четырьмя лошадьми, и занимающей площадь около двухсот квадратных миль.18* Через центр города протекал окаймленный пальмами Евфрат, оживленный торговлей и перекинутый красивым мостом.19† Практически все лучшие здания были из кирпича, так как камень в Месопотамии был редкостью; но кирпичи часто облицовывались эмалированными плитками блестящего синего, желтого или белого цвета, украшенными рельефными фигурами животных и других животных, которые и по сей день остаются превосходными в своем роде. Почти все кирпичи, найденные до сих пор на месте Вавилона, несут на себе гордую надпись: "Я Навуходоносор, царь Вавилона".21
Подъезжая к городу, путешественник увидел сначала на вершине каменной горы огромный и возвышенный зиккурат, поднимающийся по семи ступеням из сверкающей эмали на высоту 650 футов, увенчанный святилищем с массивным столом из чистого золота и богато украшенным ложем, на котором каждую ночь спала какая-нибудь женщина в ожидании благоволения бога.22 Это сооружение, более высокое, чем пирамиды Египта, и превосходящее по высоте все современные здания, вероятно, было "Вавилонской башней" из гебраистского мифа, многократно превозносимой дерзостью народа, который не знал Яхве, и которого Бог Воинств, как предполагалось, сбил с толку множеством языков.* К югу от зиккурата возвышался гигантский храм Мардука, повелителя вавилонского божества. Вокруг и под этим храмом город раскинулся на нескольких широких и блестящих проспектах, пересеченных переполненными каналами и узкими извилистыми улочками, оживленными, без сомнения, движением и базарами, и по-восточному пахнущими мусором и людьми. Храмы соединял просторный "Священный путь", вымощенный асфальтовым кирпичом, покрытым флажками из известняка и красной брекчии; по нему боги могли проходить, не пачкая ног. Широкий проспект был обрамлен стенами из цветной плитки, на которых рельефно выделялись сто двадцать ярких эмалированных львов, рыкающих, чтобы отпугнуть нечестивцев. В одном конце Священного пути возвышались великолепные ворота Иштар, массивный двойной портал из великолепной плитки, украшенный эмалевыми цветами и животными восхитительного цвета, живости и линий.†
В шестистах ярдах к северу от "Вавилонской башни" возвышался курган Каср, на котором Навуходоносор построил самый внушительный из своих дворцов. В центре кургана стояло его главное жилище, стены которого были выложены из тонко обработанного желтого кирпича, а полы - из белого и пестрого песчаника; поверхности украшали рельефы из яркой голубой глазури, а вход охраняли гигантские базальтовые львы. Рядом, опираясь на череду наложенных друг на друга круговых колоннад, располагались знаменитые Висячие сады, которые греки включили в число семи чудес света. Галантный Навуходоносор построил их для одной из своих
