Опыт прошлого транзита подсказывает, что все решат не институты и не «завещания аятоллы», а бескомпромиссная политическая схватка элит «под ковром». Победит тот, кто окажется сильнее всех в конкретный исторический момент.
Стоит учесть еще одно важное обстоятельство. Иранское общество сегодня действительно пропитано жаждой перемен. Изменений в той или иной форме хотят все: от торговцев на базаре до офицеров КСИР. Проблема в том, что у общества нет единой повестки. Кто-то хочет большей демократии и свобод, кто-то раздачи еды бедным и левой политики в стиле Уго Чавеса, а кто-то еще большего контроля и «порядка».
Иными словами, перемены в Иране неизбежны. Но какими они будут? На этот вопрос нет ответа.
***
Вам знакомо чувство, когда летишь в никуда? В незнакомую, чужую страну, где у тебя нет ни родственников, ни работы? Не туристом на пару недель, а жить? Добавьте к этому, что вы навсегда покидаете страну, которой посвятили большую часть профессиональной жизни. Именно в такой ситуации я оказался в октябре 2022 года.
Почему «навсегда»? Ну, прежде всего потому, что человеку, побывавшему в Иране с журналистской визой, туристическую уже не дадут. По правилам Исламской республики, поработав здесь журналистом, ты попадаешь в специальный список, и дальше тебя рассматривают уже исключительно в отдельном порядке. В теории визу дать могут при особых обстоятельствах — например, по личной просьбе посла Ирана в России. Но после моих постов и уж тем более после выхода этой книги я наберу слишком много негативных баллов в глазах Исламской республики. Никакой посол за меня просить не будет. Но все-таки мое «навсегда» не абсолютное. Может, Иран ждут события, которые изменят все, включая невозможность туда приехать. А может, и не ждут.
Мой последний иранский рейс выполняла компания «Iran Air», крупнейший перевозчик Исламской республики. Ранним осенним утром я вылетал из аэропорта имени имама Хомейни. Зайдя в потертый салон самолета, понял — мое кресло сломано, оно не может стоять вертикально — только в состоянии «для сна». Что ж, из-за санкций каждый второй самолет в Иране возрастом приближается к 30 годам, так что ничего удивительного в сломанном кресле нет. Вполне символично для последнего полета.
Лайнер «Iran Air» медленно оторвался от земли, и я, сидя у окна, провожал взглядом огромный, неуютный и полный смога, но почему-то родной Тегеран.
Tilly, Charles. From Mobilization to Revolution. Reading, Massachusetts: Addison-Wesley. 1978.
Приложение Словарь персидских ругательств и сленговых выражений
Персидский язык лексически богат, поэтичен и полон образной фразеологии. Все это можно понять по иранской поэзии и прозе. Но есть в этом языке и другой мир, не менее богатый и образный, но скрытый от тех, кто учит персидский исключительно по книгам: мир бытовых выражений, сленга и обсценной лексики. Соответствующие слова я начал выписывать сразу, как только стал активно общаться с иранцами. Разумеется, ниже представлен далеко не полный список — для полного понадобилась бы отдельная книга. Скорее это те фразы и выражения, которые мне кажутся наиболее любопытными.
Сразу оговорюсь, я привожу этот список исключительно для расширения вашего кругозора (тем более что происхождение некоторых ругательств много говорит о языке и мышлении тех, кто на нем говорит), а не для того, чтобы вы начали тут же применять эти слова в разговорах с иранцами. Пожалуйста, не делайте так — иранская коммуникативная культура очень сложна, поэтому, даже случись вам провести лет десять в Иране, вы, скорее всего, не будете до конца понимать, где эти слова по-настоящему уместны. Для неносителя это знание почти недостижимое.
Как-то раз я сидел в гостях у своего друга Расы, когда к нему в гости пришел Сияваш с женой и матерью. Я знал Расу и Сияваша давно — эти веселые ребята порой не стеснялись в выражениях. Я тоже обычно пытался поспевать за ними и нет-нет да вставлял что-то сленговое или не очень цензурное. В тот раз мы сели за стол и начали пить чай. Тогда я все еще работал корреспондентом ТАСС, поэтому, как обычно, общался с ними, параллельно мониторя новости на ноутбуке.
— Что ты там так внимательно смотришь в своих новостях? — спросил Сияваш.
— Изучаю речь верховного лидера революции, — сказал я, намеренно применив официозный пафосный штамп. Обычный иранец никогда не скажет «рахбар-е моаззаме энгелаб» (верховный лидер революции), вместо этого говорят просто лидер (рахбар) или по фамилии — Хаменеи.
— Вы посмотрите, как он его называет. «Верховный лидер революции»! — шутливо обратился Раса к сидящим за столом. — Ты не из басиджа случаем?
Я решил поддержать ироничный диалог и выпалил:
— Михай ман чи бегам? Ин коскещ?![94]
Вместо улыбок или смеха меня встретила гробовая тишина и потрясенные взгляды, прежде всего Сияваша и его жены. Было очевидно, что я совершил катастрофическую ошибку. Нет, крыть последними словами Хаменеи в этой компании было нормально, присутствующие не раз при мне это делали. Но тут ситуация была другая — за столом сидела мать Сияваша, что автоматически делало такие выражения недопустимыми.
Понимаю, что и в России при старших лучше не ругаться матом. Но все-таки в той же ситуации в российском контексте употребление такого выражения было бы чем-то лишь слегка предосудительным и явно не вызвало бы взглядами а-ля «не могу поверить, что ты это сказал!». В общем, мне хотелось под землю провалиться. После неловкого молчания Раса спас меня тем, что перевел тему разговора и начал бойко рассказывать о своих будничных делах.
Иными словами, слушать, понимать и даже изучать иранский сленг и обсценную лексику хорошо и интересно. Но иностранцу лучше придерживаться условной литературной нормы — и шансов попасть впросак меньше, да и сами иранцы к вам будут относиться с большим уважением.
Примечание: Персидские слова переданы в арабской графике, но в разговорной форме. При этом используется адаптивная (не академическая) транскрипция, задача которой — дать представление о произношении слова для тех, кто персидским не владеет. Поэтому звучащие мягко согласные я написал со знаком «ь» на конце, а также звучащую мягко ش передал более близкой фонетически в русском «щ». При этом для долгого звука «а», который в персидском представляет собой что-то среднее между русскими звуками «а» и «о», в транскрипции используется символ «ā». Ударные гласные в словах и фразах выделены жирным. Части тела
Как и в большинстве языков мира, значительная часть обсценной лексики в персидском языке строится вокруг половых органов:
کیر — /кир/ — мужской половой орган
