с
минимальными потерями и сеяли хаос. Их ряды становились неровными.
«Еще одна атака и мы разобьем их», — подумал Арминий. «Врезаться
войскам во фланг и начнется паника. Победа может быть за нами».
Его беспокоило то, что большая часть легионов Германика все еще не
была развернута, но эта атака была лучшим шансом, который они могли
получить в этот день. Арминий приступил к сплочению воинов, с которыми
149
он оказался, смеси ангривариев, сугамбров и бруктеров. Воодушевленные
своими успехами, они восторженно реагировали на его воодушевляющие
крики. Расположившись в их центре с большой группой конных воинов, он
подал сигнал.
С грохотом копыт всадники атаковали поредевшие ряды лучников, за
которыми следовали бегущие воины. Стрелы взлетели сразу, но не такими
дисциплинированными залпами, как раньше. «Это тоже хорошо», — подумал
Арминий, его нервы были на пределе. Способный прикрыть свое тело щитом, он не мог защитить своего скакуна. Если бы в него попала стрела, его бы
отбросило, и лошади затоптали бы его насмерть. Несколько его товарищей
были ранены, но Арминию повезло. Приближаясь к лучникам, он нацелился
в брешь в первой шеренге между испуганным мужчиной с худым лицом и
опытным лучником, стрелявшим с безжалостной эффективностью.
Тонколицый вздрогнул и уронил лук, когда Арминий галопом
подскакал к нему. Увлеченный стрельбой, ветеран не поднимал глаз до
последнего момента. Это была роковая ошибка. Одним ударом Арминий
перерезал древко лука ветерана и снес ему макушку. Быстрый взгляд налево
– Тонколицый не представлял опасности – и лошадь Арминия пронесла его
еще на пять шагов в гущу вспомогательных войск. Из-под брюха животного
вырвались вопли, когда на кого-то наступили; Арминий не обратил на это
внимания. Обрушив край своего щита на лучника слева от себя, он сломал
мужчине руку. Он посмотрел направо и вонзил клинок в лучника, который
собирался пустить в него стрелу с расстояния вытянутой руки.
Арминий проехал еще шагов пятнадцать, другие всадники
приближались с каждой стороны. Он убил еще двоих врагов и покалечил еще
одного. Сопротивление сбитых с толку, напуганных лучников ослабевало по
мере того, как прибывали пешие воины, заполняя пространство, оставленное
всадниками. Не привыкшие сражаться с врагами в ближнем бою, большинство лучников решили бежать. Арминий и его товарищи убивали их
десятками, это было легче, чем протыкать копьями рыбу в пруду.
Он начал сплачивать своих людей: с таким количеством свежих
римских войск на поле боя было опрометчиво преследовать лучников без
предварительной реорганизации. Разочарование наполнило Арминия, когда
он увидел, что воины, которые бросились в атаку, уже грабят мертвых.
Драгоценное время было потеряно на наведение порядка. — Двигайтесь, —
крикнул он. — Мы должны быстро преследовать ублюдков, иначе они
перегруппируются, и Германик пошлет против нас другие войска.
С угрюмыми лицами воины выстроились в шеренгу. Арминий
воспрянул духом. Потерь было немного, и эти люди жаждали римской крови.
150
Из леса появлялось все больше их собратьев, привлеченных перспективой
разгрома врага. — Готовы? — воскликнул он.
— ДА! — кричали воины.
Арминий поднял руку, готовый отдать приказ, когда до его ушей
донесся знакомый звук. Топот, топот, топот.
«Нет», — подумал он. «НЕТ»! Приподнявшись на спине коня, он
выглянул из-за лучников. Яркий солнечный свет не позволял видеть далеко, но было достаточно заметить облака поднимающейся пыли. Ближайшие
римские части – ауксиларии или легион, Арминий не мог сказать –
приближались. Их нужно было остановить. Если одна часть германской
линии будет отброшена, поражение неминуемо.
— Враг приближается, — крикнул он. — Мы наступаем по моей
команде.
— Веди, Арминий, — крикнул знакомый голос. — Узипеты с тобой!
Впервые за этот день узнав Герваса, Арминий улыбнулся. — сугамбры
и бруктеры тоже готовы?
— ДА! — взревели тысячи голосов.
Готовый к бою Арминий указал на приближающихся римлян. Только
боги знали, куда заведет их эта атака – он мог только надеяться на успех, и
что Мело тоже торжествует. Они встретятся где-то посередине и одержат
победу еще более славную, чем его засада в лесу.
От верхней губы Арминия исходили стрелы боли, неглубокий порез, нанесенный предсмертным ударом его последнего противника. У него также
была более серьезная травма – порез на правой икре. Кровь сочилась по его
ноге, и рана пульсировала собственной жизнью. Он подавил пульсирующую
боль. Собранный, движимый неустанной целью, он продолжал
