не нужно делать: ее доставят к будущему супругу едва ли не на руках! Тут можно и неделю с истощением провести, ничего не случится!
— Знаешь, в это время драконы встают на крыло, — осторожно проговорила матушка, — не думаешь, что это могла быть сестра или дочь твоего дракона?
— Значит, нужно лучше следить за детьми, — отрезала Кики. — Ты же, матушка, не оставляла меня в одиночестве? Вот. И ему не следовало.
— У драконов есть традиции…
— Тогда тем более, — фыркнула сестр… юная леди Дьерран, — я не собираюсь идти наперекор канонам. Может, они таким образом отсеивают достойных от недостойных.
Тут уже я не выдержала, распахнула дверь и ядовито спросила:
— А когда твой ребенок будет подниматься на крыло, ты так же рассуждать будешь?! Ты-то не драконица, подстраховать малыша в воздухе не сможешь.
— Его отец…
— Его отец в этом время будет в главном храме, вместе с другими отцами, — усмехнулась я, — так что ты будешь делать, а, Кики? Плакать? Или, как раньше, похоронила, повыла, забыла и родила следующ…
Хлоп!
Мою щеку обожгла пощечина.
— Не говори о том, чего не знаешь, — отрезала подлетевшая ко мне матушка, — то мог быть просто плохой сон!
— Нет, — я стянула перчатку, — когда она отреклась от ребенка, малышка потянулась ко мне. И я от нее не отказалась.
Матушка уставилась на чешуйки, а после даже подняла руку и коснулась их.
— И что дальше? — Кики фыркнула. — Как ты поможешь? Крылья отрастишь?
— Нет, — я пожала плечами и погладила все еще теплые чешуйки, будто пытаясь стереть прикосновение леди Дьерран, — я просто делюсь с ней магий. Дракошка сама справится.
— Что ж, — матушка взяла себя в руки, — что ж, от тебя тоже есть польза. Кики, когда тебя спросят, скажешь, что это твоя сестра отказалась от ребенка, а ты приняла связь. Путь к супругу будет долгим, драконочка либо выберется — и связь истает, либо умрет — и связь опять же истает.
От деловитости леди Дьерран меня начало мутить.
— Я поняла, матушка, — пропела Кики.
А я поспешила закрыться.
На прикроватной тумбочке лежал вчерашний подарок. А на нем артефактное перо. И мне вдруг до боли захотелось сделать первую запись, хоть я и собиралась сохранить этот "передарок" целым.
Бороться с желаниями я не стала, и через несколько минут на дорогой кремовой бумаге красовалась запись с завитушками:
"Я презираю свою семью".
Полюбовавшись на запись, я закрыла книжку и убрала ее вместе с пером в коробку.
И пусть я не хотела выходить, но неизвестно, сколько еще дракошке понадобится сил. А значит, голодать нельзя. Тяжело вздыхая, я поплелась на кухню.
— Госпожа, госпожа!
Повернувшись, я увидела Вирру, служанку Кики.
— Что ты хотела?
— Лорд и леди Дьерран и молодая леди Дьерран желают видеть вас за завтраком.
Криво улыбнувшись, я коротко ответила:
— А я не желаю. Однажды мне указали место, и оно мне понравилось.
— Я так и знала, что ты будешь плеваться ядом. — В конце коридора стояла старшая леди Дьерран. — Ты понимаешь, что больше не увидишь сестру?
— Ты понимаешь, что скоро ты больше не увидишь ни одну из своих дочерей? — вопросом на вопрос ответила я.
— Что за глупости? Ты остаешься здесь, с нами, — удивилась она.
Я на это только головой покачала.
— Ты думаешь, чета Шордаг будет частым гостем в твоем доме? Или, быть может, ты думаешь, что Кики привезет тебе внуков? Нет, не привезет, и ты должна это понимать: дети Предназначенной всегда драконы, от людей они не берут ничего. А драконят до малого совершеннолетия никто никуда не отпустит. Так через семнадцать лет ты увидишь чужих, практически взрослых драконов, что заедут к тебе по пути в Академию.
Она промолчала, и я спокойно добавила:
— И моих детей ты тоже не увидишь, даю слово.
— Откуда столько злости, Фике?
А в голосе искреннее недоумение. Настолько искреннее, что я на мгновение допустила мысль, что, быть может, во всем моя вина. Но… Но чешуя на руке, равнодушие матери к кошмарному поступку дочери и деловитое: «…либо выберется — и связь истает, либо умрет — и связь опять же истает…» Нет, моей вины нет. Это люди такие.
— Ты запретила мне получать образование, помнишь? — с усмешкой спросила я, понимая, что доказать ничего не смогу.
— Кики очень переживала, что ты пойдешь в Академию, а она нет.
— Но учителя наняли только ей, — усмехнулась я.
— У тебя вся жизнь впереди, — напомнила леди Дьерран, — кто помешает тебе поступить в Академию после свадьбы? Висейр считает это правильным. Ему нужна образованная жена.
— Блажен, кто верует, — усмехнулась я и шагнула на кухню.
Набрала на поднос вкусностей и вышла. Матери в коридоре уже и не было. И пусть. Пусть играют в "идеальную семью" без такой гадкой и неправильной меня. В кои-то веки мне действительно все равно.
После завтрака я вновь поделилась с дракошкой магией и, крепко подумав, улеглась поспать. Стоит восстановить силы, а сон в этом первый помощник. Да и вдруг дракошку смогу увидеть? Сказать ей, что не оставлю. Пусть работает когтями и крыльями, цепляется за жизнь и не сдается. Ведь если сдашься, то так и не узнаешь, что же тебя ждало за лентой победителя.
Дрёма ласковым крылышком коснулась моих век, но, увы, полноценно уснуть я не смогла: истеричный стук в дверь прогнал несмелый дневной сон прочь.
— Открывай! Открывай, Фике! Гадина-гадина-гадина!
Голос за дверью принадлежал моей сестре.
«Сестре-близнецу», — поправила я сама себя и четко поняла: ни при каких условиях мне нельзя кричать. Ибо голос становится настолько мерзким, что даже голова болеть начинает.
— Леди Дьерран, не пристало Предназначенной являть миру столь яркие эмоции, — а вот этот холодный, пустой голос мне не знаком.
Вкрадчивый стук в дверь:
— Юная леди Дьерран…
— Она не леди, — ядовито прошипела сестра, — у Фике нет магического образования. Ее способности сильно ниже среднего!
«Я бы с таким удовольствием размазала тебя по дуэльной площадке, — мечтательно подумала я, — но вот беда: за Предназначенных выходят сражаться их драконы. А на крылоящера меня, увы, не хватит».
— Одну минуту, — громко произнесла я, когда стук повторился, —
