в общем и целом, были не опасны для людей. Обычно они всего лишь охраняли старые кладбища от незванных гостей и демонов (хотя демоны, не к ночи будут упомянуты, были настолько опасны и могущественны, что гримы вряд ли смогли бы против них выстоять).
Как бы то ни было, девушку нужно было спасать: она явно испугалась, бедняжка.
Я медленно подошла ближе и встала напротив грима. Подняла руку.
— Привет, — ласково начала я, не обращая внимания на дождь. — Она тебя побеспокоила, да? Эта девушка? Напугала?
Грим низко зарычал.
Огромная собака, крупнее всех, что я видела, с горящими красным глазами и черной шерстью, мокрой от воды.
Что-то было не так.
Но что?
Понять это никак не получалось, и я решила первым делом успокоить грима.
Еще бы закончился этот дождь!
— Тихо-тихо, — успокаивающе заговорила я. — Мне бы тоже не понравилось, если бы в мои владения вломились без спроса. Но у меня есть кое-что, что тебя заинтересует. Караменьные пряники, м?
Я многозначительно улыбнулась.
Гримы были ужасными сладкоежками, и именно они чаще всего уничтожали запасы сладостей, которые оставляли люди на могилах в подарок для своих ушедших родных.
По-настоящему опасны гримы могли быть только тогда, когда подходили к жилищам людей: они по неведомой причине могли принять чей-то дом за склеп, который должны были охранять, и тогда не пускали туда гостей и хозяев ни под каким предлогом. Нужна была помощь некроманта, чтобы убедить грима вернуться на кладбище, вывести его за черту города.
Живущие на кладбище гримы, как правило, были не опасны — если не соваться за ограду ночью, конечно. Кладбища ночью — не территория людей. Об этом все знают.
То, что грим показался днем, было странным. Но ведь именно для того, чтобы справиться с такими странностями, бургомистр и нанял меня.
Грим, даже показавшийся днем, — это всего лишь грим. Подумать о странностях его поведения и составить рапорт дядюшке можно позже.
Сейчас главное успокоить разозлившегося духа.
И побыстрее убраться с кладбища.
— Ну так что, хочешь пряничек? У меня припрятан один в сумке. Пойдешь со мной?
Я шагнула навстречу гриму и вздрогнула от низкого угрожающего рыка. Почему он так злится?
— Элизабет, отойди! — проговорил Рейвен, становясь рядом со мной и поднимая руки для боевого заклинания.
— Что? Ты с ума сошел? — я шагнула вперед, становясь между Рейвеном и гримом. — Это всего лишь грим! Не смей бить по нему боевым, ты его напугаешь!
— Это не грим! — рявкнул Рейвен. — Зайди мне за спину немедленно!
Он оттолкнул меня, я не устояла на ногах и упала на землю. Грим, низко рыча, припал к земле и прыгнул на Рейвена.
Глава 8
— Нет! — воскликнула я, вскакивая и бросаясь вперед.
И, как назло, запуталась в юбке. Провались оно все во Тьму! Женщиной быть сложно!
— Рейвен!
Между ним и гримом появилась переливающаяся золотом магическая завеса, которую Рейвен удерживал на поднятых руках. Даже тяжелая ткань пальто не могла скрыть, как дрожат мышцы от напряжения. Грим бросался на золотую завесу, огромный, озлобленный, как бешеная собака, как будто пытался загрызть Рейвена и… что за темнота вокруг него? Она клубилась вокруг силуэта грима, как живое облако, но заметна была, только если смотреть краем глаза. Темнота, огибая золотистую полупрозрачную завесу, потянулась к Рейвену.
— Стой! — крикнула я. — Иди сюда!
Грим не обратил на меня внимания — должно быть, мертвячка интересовала его намного меньше, чем вкусный, живой и переливающийся силой человек.
Ну уж нет. Я побежала вперед, к гриму, увязая в грязи и выставляя вперед раскрытые ладони. Послала в сторону грима золотистую волну магии упокоения — и ничего не произошло.
Как? Как такое возможно?
Я ведь… Это магия Тьмы, которой обладают умертвия и — некроманты. Именно склонность к этому типу магии делает некромантов теми, кем они являются, дает им силы побеждать нечисть, воздействовать и даже подчинять детей Тьмы.
Я после смерти тоже стала обладательницей такой силы.
Она должна была сработать — грим должен был просто развеяться, как дым.
Но…
Тьма знает, что происходит!
— Посмотри на меня! — крикнула я и бросилась на беснующегося грима.
Я ожидала, что пройду сквозь него, как сквозь бесплотного призрака, но неожиданно натолкнулась на животное твердое тело, остро пахнущее мокрой шерстью, дождем и кровью.
ЧТО⁈
Я отшатнулась, слишком шокированная, чтобы понять, что происходит.
Впрочем, грим наконец отвлекся от Рейвена. Медленно повернулся ко мне, тяжело, утробно рыча.
— Хороший песик, хороший грим, — пробормотала я.
Кажется, мне конец. Я понятия не имела, что за существо передо мной, но… оно было опасным. И, кажется, не только для живых, но и для меня. В конце концов, умертвия — тоже смертны, как бы иронично это ни звучало. Черные нити потянулись ко мне, от страха я не могла пошевелиться.
— Элизабет!
Мелькнула золотистая вспышка, грим замер, на секунду пропитавшись светом заклинания, и рухнул на землю, как подкошенный, с коротким болезненным звуком. Больше грим не шевелился, только струи дождя барабанили по черной шкуре.
Я подняла взгляд на Рейвена — он стоял, ссутулившись и опершись руками о колени, как будто смертельно устал. Затем он поднял голову и шагнул ко мне.
— Ты в своем уме⁈ — рявкнул он. — Что ты творишь⁈
Лицо Рейвена было перекошено, он был зол. Нет. В ярости. А еще — он был смертельно бледен.
— Глупая ты женщина, ты понимаешь что могла погибнуть⁈ — Рейвен схватил меня за плечи и встряхнул так, что клацнули зубы. — Ты! Кто тебя научил бросаться в драку, очертя голову⁈
Дождь барабанил по нам обоим. Я с недоумением смотрела в злое (и мокрое) лицо Рейвена, в прищуренные серые глаза, на побелевший должно быть от страха и усталости шрам на щеке.
— Но Рейвен…
— Что⁈ Как ты собираешься оправдывать свою глупость?
— Я умерла много лет назад.
Он замер, как будто придя в себя. Несколько мгновений мы еще смотрели друг на друга, а затем Рейвен отстранился. Без его рук на плечах стало холодно.
— Это твое задание, леди Фортескью. Если ты сотрудница НекроС, то будь так добра относиться к работе ответственно. Умереть на службе может каждый идиот. Попробуй на ней выжить и принести пользу. Это задачка посложнее.
— Я поняла, лорд Тенербен, — кивнула я, чувствуя, что сгораю от стыда.
Проклятье! А ведь он прав!
— И не думайте, что я спущу это с рук. Я напишу рапорт графу Фортескью, где изложу подробнейшим образом ваш вопиющий непрофессионализм. Надеюсь, после этого вас разжалуют. Я приложу к этому все усилия.
Я сжала зубы.
— Как вам будет удобно, лорд Тенербен.
Возможно, я поспешила вмешиваться в его схватку с гримом. Пусть бы… Ох, что за мысли!
— Он… умер, да? — прозвучал женский голос, который перекрыл шум дождя, и я обернулась.
Насквозь мокрая девушка в коричневом пальто в пол по-прежнему сидела на земле. Рядом с ней валялась опрокинутая корзинка, девушка огромными от страха глазами смотрела на неподвижного грима. Ее мокрые волосы прилипли к голове, одежда была в грязи.
— Ты ранена! — воскликнула я, увидев, что она пальцами сжимает предплечье. Рукав был разодран в клочья, но тяжелая ткань пальто, должно быть, защитила хоть немного от огромных зубов грима.
Девушка посмотрела на меня и вздрогнула. Страха в огромных глазах стало больше.
— Ты…
— Умертвие, знаю! — проворчала я, присаживаясь рядом с ней. — Давайте я вас вылечу, а потом вы ткнете в меня вилами, покричите, проклянете. Покажите рану!
Девушка, должно быть, слишком испуганная, чтобы спорить, послушалась.
Благо, и дождь начал стихать.
Хоть что-то хорошее.
Закусив губу, я поднесла ладонь к кровоточащей после укуса ране и закрыла глаза. Сейчас можно было не торопиться. Я нащупала у себя внутри островок прохлады в районе солнечного сплетения, потянулась к нему и позволила тонким «усикам» силы протянуться к ране девушки. Кость не задета, уже хорошо. С остальным проще.
Будь я живой, я лечила бы ее по-другому, а так…
— Используете силу Тьмы для лечения, леди Элизабет? — заинтересованно спросил Рейвен.
Закончив с раной, я открыла глаза. Кожа девушки была гладкой, розовой, а следы крови потихоньку смывал дождь, который из ливня уже превратился в обычную осеннюю морось. А вот рукав пальто было уже не спасти.
— Разумеется, лорд Тенербен. Как выяснилось, тему выпускного проекта в академии я выбрала не зря.
Он улыбнулся уголками губ.
Когда я училась, мне казалось, что я сделала глупость, выбрав для дипломного проекта тему, которая мне, раз уж у меня не было склонности к некромантии, а значит, и таланта для работы с магией Тьмы, никогда не пригодится.«Работа с Темной стороной при лечении магических болезней»! О чем я только думала⁈
Что ж. Жизнь — и смерть — умеют удивлять. Сейчас магия Темной стороны, магия Тьмы, — это все, что мне было доступно. В том числе и для лечения.
— Что это было? — дрожащим голосом спросила девушка. — Это…
Рейвен хмыкнул. Он казался расслабленным и спокойным, как будто мы были
