которые произойдут, если будут предоставлены необходимые бомбардировочные силы. Мышление, лежащее в основе планирования, было механистическим в том конкретном смысле, что оно не было вовлечено в действие-реакцию, характерную для боев между сухопутными армиями.89
В 1980-х годах Барри Уоттс утверждал, что военная теория должна основываться на предположении, что неопределенность присуща физическому и социальному миру и неразрешима. Он выступал за более органичный образ войны, в котором человеческая природа и поведение на войне составляют основу военной теории.90 Клаузевицкая концепция трения, пронизанная понятием непредсказуемости и неопределенности, проистекающей из интерактивной природы стратегии и сражения, а также из ограниченности человеческого познания, должна лежать в ее основе.91 Он подкрепляет свои аргументы ссылками на Альберта Эйнштейна, Вернера Гейзенберга, Курта Геделя и Клода Шеннона, которые заложили физическую и математическую основу для философского понимания того, что человеческое знание ограничено по определению.92 Вся информация несовершенна. Абсолютного знания не существует, цитирует он Якоба Броновски, автора, чьи работы Бойд тоже изучал.93
Пеллегрини полагает, что переход от ньютоновских рамок причинно-следственного детерминизма к новой научной концепции вероятностей и тенденций (как это заложено в теории хаоса и сложности) изменит представление человека о поле боя, сделав акцент на возможности быстрого наблюдения и действий.94 Хотя метафора Ньютона о "величественном часовом механизме", возможно, влияла на военную теорию на протяжении большей части последних 200 лет, работы в области биологии (особенно ДНК и работы человеческого мозга), искусственного интеллекта и теории хаоса и сложности теперь говорят о том, что мир состоит из сложных систем, которые взаимодействуют и адаптируются друг к другу, что делает получение знаний о том, как функционирует Вселенная, еще более трудным.95 В этих словах Пеллегрини прекрасно отразил суть научного "цайтгайста", в котором Бойд развивал свои идеи.
Организация данного исследования
Опираясь на концепцию формирующих факторов, подход, принятый для того, чтобы показать, что Бойд говорил и имел в виду, и улучшить наше понимание стратегической теории Бойда, в некотором смысле является косвенным. Вместо того чтобы сразу начать с представления "Дискурса", в главах 2, 3 и 4 подробно обсуждаются формирующие факторы работы Бойда, тем самым обеспечивая концептуальную линзу для чтения и интерпретации его работы. Учитывая природу и метод, применяемые в работе Бойда, понимание его работы и ее оценка потребуют рассмотрения с разных сторон, с привлечением идей из ряда дисциплин и совокупностей знаний, особенно в свете того факта, что у нас есть только его презентации, на которые можно опереться. В случае с Бойдом можно выделить следующие четыре фактора:
Его профессиональная биография;
Стратегический и оборонно-политический контекст США в период, когда Бойд развивал свои идеи;
Он изучал военную теорию и историю;
Его живой интерес к научным разработкам и научному зейтгейсту, во время которого он развивал свои идеи о военной стратегии.
Профессиональный опыт Бойда включает в себя его личные переживания, такие как участие в качестве летчика-истребителя во время Корейской войны и эксперименты в воздушном бою после нее. Второй фактор, повлиявший на его работу, - это его взгляды на вьетнамский опыт и проблемы, с которыми столкнулись американские военные после этой войны, время, в течение которого Бойд создавал свои работы, и аудитория, для которой он читал лекции. Как и многие стратеги, Бойд изучал военную историю и стратегические теории, и влияние конкретных теорий и взглядов пронизывает и окрашивает его работу. Поэтому глава 2 включает в себя обсуждение ряда стратегических теоретиков, оказавших очевидное влияние на Бойда через изучение им стратегической теории, таких как Сунь-цзы, Джулиан Корбетт, Т.Е. Лоуренс, Дж.Ф.К. Фуллер и Бэзил Лиддел Харт. Это позволит представить идеи, нашедшие свое место в работах Бойда, и тем самым облегчит понимание слайдов в "Дискурсе". Это также облегчит позиционирование Бойда в истории стратегической теории, а также даст представление о степени его вклада в стратегическую теорию.
Очень интересным и не менее влиятельным формирующим фактором стало его увлеченное изучение самых разных научных областей. Главы 3 и 4 посвящены этому аспекту творчества Бойда. В них показан научный Zeitgeist, в рамках которого Бойд сформулировал свою теорию, а также то, как и в какой степени он повлиял на его работу. Я утверждаю, что работа Бойда уходит корнями в этот научный Zeitgeist и не может быть правильно понята без знакомства с дебатами и событиями, происходившими в период, когда Бойд разрабатывал свою теорию.
На этом фоне, вооружившись определенными "концептуальными линзами", главы 5 и 6 предлагают подробный анализ эссе Бойда и всех его презентаций. Это несколько замысловатое исследование даст представление о манере Бойда рассуждать и о его идеях относительно того, как следует думать о военной стратегии. Будет показано, как он строит свои аргументы и что стоит за популярным понятием "петля OODA". Кроме того, в ней обосновывается вывод, изложенный в главе 7, о том, что его работа содержит гораздо больше аргументов и идей, касающихся успешного стратегического поведения. В частности, он основывается на темах, дебатах и прозрениях, присутствующих в научном Zeitgeist, которые окрашивают работу Бойда, а также на повсеместном присутствии его идей в военных исследованиях и доктринальных дебатах в период, который многие аналитики называют постмодернистским периодом 1980-х и 1990-х годов, Я также прихожу к выводу, что Бойда можно считать первым постмодернистским стратегом, в частности, учитывая концептуальное сходство между Бойдом и несколькими постмодернистскими социальными теоретиками, и этот аргумент, кроме того, подчеркивает важность осознания Zeitgeist для понимания стратегической теории.
2. Семена теории и плодородная почва
Не существует логического метода возникновения новых идей. В открытиях присутствует иррациональный элемент или творческая интуиция. Карл Поппер1
Семя теории; военная жизнь Бойда
Летающие истребители
A Discourse - результат творческого процесса, корни которого уходят в раннюю карьеру Бойда, его участие в проектировании истребителей и интерес к военной истории, возникший после исследовательских проектов, связанных с проектированием истребителей. Его идеи расцвели благодаря плодородной почве, которую Бойд нашел, когда он развивал свои мысли во все более последовательной форме. Эти три фактора будут рассмотрены в данной главе. Как видно из хронологии ключевых дат и событий во вставке 2.1, идеи Бойда материализовались на протяжении нескольких десятилетий и обрели стройную концептуальную форму только после его выхода на пенсию в 1975 году.2
Два десятилетия разделяют его первую и последнюю презентации. Годы, последовавшие за его выходом в отставку, были отмечены последствиями войны во Вьетнаме, которые ощущались во всех вооруженных силах США. Но период его становления начался с полетов на истребителях в ВВС США. Его военная карьера началась в 1945 году, когда в возрасте восемнадцати лет он записался в армию и
