телефонный звонок от раввина Овадии Йосефа, почитаемого сефардского главного раввина Израиля, который попросил его помочь оплатить неотложные медицинские расходы нуждающейся бедной семьи - Эдмонд согласился выслать 50 000 долларов. С помощником, приехавшим из Милана, он обсудил перемещение части своей художественной коллекции. В тот вечер Эдмонд и Лили, только что вернувшаяся из Лондона, где она присутствовала на открытии Королевского оперного театра, ужинали вдвоем. Это было спокойное завершение типично вихревого дня.
Глава 18. Трагедия в Монако (ДЕКАБРЬ 1999)
Обстоятельства смерти Эдмона Сафра, как и обстоятельства его жизни, были предметом множества слухов и домыслов. Но факты, подтвержденные многочисленными свидетелями и установленные в суде, были просты: Эдмон Сафра умер около семи часов утра в пятницу, 3 декабря 1999 года, от удушья после того, как одна из его медсестер, желая доказать свою преданность, умышленно устроила пожар в квартире Сафра в Монако. Эти действия, ряд ошибок и неверных решений со стороны представителей власти, а также понятная реакция Эдмона на явную угрозу его личной безопасности привели к трагической гибели двух человек и внезапному завершению замечательной жизни и карьеры.
Перспектива того, что кто-то сможет причинить вред Эдмону и Лили в их пентхаусе на пятом и шестом этажах La Belle Epoque, казалась надуманной. Летом 1999 года было завершено строительство комплексной системы безопасности, включавшей в себя укрепленные двери, ставни, закрывающиеся с помощью электроники, окна из пуленепробиваемого стекла и сложную систему сигнализации (включавшую видеокамеры, датчики движения и тревожные кнопки в каждой комнате). Эти системы были соединены с пультом охраны, который, в свою очередь, был подключен к частной охранной компании Monaco Sécurité. Учитывая потребность Эдмона в круглосуточном медицинском уходе и наличие домашнего персонала, системы были призваны заменить значительное физическое присутствие охранников - "SAS", по выражению Лили. Как позже свидетельствовал начальник службы безопасности Шмулик Коэн, "идея безопасности заключалась в том, чтобы построить своего рода герметичный пузырь и поместить внутрь одного из моих парней". Лили не считала нужным держать в La Belle Epoque полный штат охраны. "Что с нами здесь может случиться?" - спросила она Коэна в сентябре. Более заметное присутствие охранников, многие из которых были бывшими израильскими военными, было сочтено необходимым только в Ла Леопольде, с его обширной территорией и множеством точек доступа.
Заговор, приведший к смерти Эдмонда Сафры, начался и закончился на одном человеке внутри герметичного пузыря, неуравновешенном мужчине со все более слабой хваткой реальности. Тед Махер, медбрат, присоединившийся к персоналу в августе 1999 года, был опытным и, судя по всему, надежным. Но бывший "зеленый берет" был изолирован и находился вдали от своей семьи, которая оставалась в Соединенных Штатах. Переведенный 20 ноября на полную ставку, Махер был неуверен в своем положении и несколько оторван от жизни. Он жил в отеле один, не говорил по-французски и занимался судебными тяжбами с бывшей женой. Он беспокоился, что другие сотрудники присматриваются к нему, и утверждал, что старшая медсестра Соня Казиано специально составляет для него сложный график работы. Его поведение, включая вопросы о том, как работают оконные ставни, и вставание на стул, чтобы поднять потолочную плитку в медпункте, чтобы осмотреть то, что находится сверху, показалось некоторым странным. В начале ноября он прошел пешком сорокакилометровый путь из Монако в Сан-Ремо, что заставило одного из сотрудников в частном порядке сравнить его с героем фильма "Форрест Гамп".
После того как коллега-медсестра Вивиан Торренте рассказала ему, что она подслушала, как кто-то повторил Казиано комментарий из "Форреста Гампа", Махер расстроился и, очевидно, сорвался. Как рассказал Махер следователям через несколько дней после нападения, он принял несколько таблеток "Клозарила" Эдмонда, а затем предпринял действия, которые, по его мнению, укрепили бы его положение в семье. Он инсценировал нападение и сообщил о нем, а затем заявил, что лично отразил его, нанеся при этом очевидный физический ущерб. Позже он сказал следователям: "Я хотел принести высшую жертву, чтобы доказать, что я достоин доверия". И вот, ранним утром, пока все домашние спали, Махер начал действовать. Сразу после 4:30 утра он распахнул окно в спортзале на шестом этаже, рядом с медпунктом и спальней Эдмонда (Эдмонд все еще настаивал на том, чтобы Лили спала в отдельной комнате на шестом этаже). Это должно было стать местом предполагаемого вторжения с применением силы. В помещении медпункта он расцарапал себе лицо и живот наждачной бумагой, которую принес с собой, чтобы создать впечатление, что его ранили в драке. Затем он ударил себя ножом, который приобрел во время поездки в Сан-Ремо, нанеся поверхностные колотые раны на ноге и животе.
Очевидно истекающий кровью Мейхер разбудил Эдмонда около 4:45 утра и сообщил тревожную новость: в квартире находится злоумышленник. Вместе с Вивиан Торренте, другой дежурной медсестрой, Махер поднял Эдмонда с кровати с помощью механического подъемника, провел их в гардеробную Эдмонда, дал им свой мобильный телефон и велел запереть дверь. Эдмонд, поверив Махеру, немедленно позвонил Лили. Он сказал ей, что в квартире находятся посторонние и что она должна оставаться в своей комнате и запереть дверь. Лили позвонила охранникам "Леопольда", а также Шмулику Коэну, начальнику службы безопасности.
Махер промыл раны спиртом, а бутылку и бинты выбросил в мусорный бак. Затем, превратив попытку оказать услугу в преступление, Махер разжег огонь в небольшом мусорном баке и поставил его под датчиком дыма, что привело к срабатыванию пожарной сигнализации примерно без десяти минут пять утра. Несколько минут спустя Махер закрыл дверь в медпункт и спустился на лифте в вестибюль. Увидев, что Махер истекает кровью, портье вызвал скорую помощь.
Внезапно в одно спокойное утро в Монако на авеню д'Остенде произошел двойной кризис - сообщение о вооруженных и опасных злоумышленниках и пожар. Эти сигналы вызвали целую серию реакций, которые не только не уменьшили угрозу, но и усугубили ее.
Полицейский участок и пожарная станция находились не более чем в нескольких минутах ходьбы от La Belle Epoque. Между 5:00 и 5:15 утра прибыли полицейские и команды пожарных, оснащенные автомобилями и лестницами. Несмотря на присутствие множества высокопоставленных лиц, власти Монако не привыкли иметь дело с жестокими преступниками. Кроме того, они не были знакомы со специфической ситуацией с безопасностью в квартире. Поэтому, когда они появились в холле и увидели истекающего кровью Махера, который рассказал им о нападавших, инстинкт подсказал им, что нужно действовать осторожно и медленно. Вместо того чтобы просто подняться на лифте на пятый этаж, прорваться в квартиру любыми доступными способами и быстро эвакуировать жильцов, они действовали методично, охраняя
