использовали дебаты, чтобы отточить ум и разум, но не поощряли оригинальность идей ни у учителя, ни у ученика. Их целью, очевидно, было воспитание образованной, но консервативной элиты, способной к умному и практическому руководству, но при этом не подверженной доктринальным сомнениям и незыблемо укорененной в католическом вероучении.
Почти во всех случаях иезуитские школы основывались и финансировались светскими властями, церковными лидерами или денежными людьми, но иезуиты сохраняли полный контроль. Хотя некоторые из их колледжей были специально созданы для сыновей дворян, почти все они были открыты без платы за обучение для любого квалифицированного студента, богатого или бедного.38 Учителя, как правило, члены ордена, были лучше подготовлены, чем их протестантские аналоги; они были преданными и неоплачиваемыми, а их священническое одеяние и осанка придавали им авторитет, позволявший поддерживать дисциплину, не прибегая к страху или телесным наказаниям. Многие протестанты отправляли своих сыновей в иезуитские колледжи,39 надеясь получить от них не только основательное классическое образование, но и превосходную дисциплину нравов, манер и характера. "Что касается педагогической части, - писал Фрэнсис Бэкон, - то самое короткое правило гласит: "Обращайтесь в школы иезуитов", ибо ничего лучшего на практике не применялось".40 В 1615 году у иезуитов было 372 колледжа, в 1700 году - 769, а также двадцать четыре университета, разбросанных по всему миру. В католических странах среднее образование почти полностью перешло в их руки, что дало им возможность оказывать огромное влияние на формирование национального сознания.
На другом конце шкалы они искали внимания королей. Аквавива запретил им становиться королевскими духовниками и не поощрял их участие в политике; тем не менее еще при жизни Аквавивы отец Котон принял приглашение Генриха IV стать его духовным наставником; впоследствии иезуиты согласились со своим самым блестящим учеником Вольтером, что лучший способ вылепить нацию - это вылепить ее короля. К 1700 году они были исповедниками сотен выдающихся личностей. Женщины были особенно чувствительны к их хорошим манерам и терпимому отношению к миру; исповедуя важных женщин, тонкие отцы достигли важных мужчин.
Откровенно заявляя о своем намерении общаться с людьми, а не уединяться в монастырях, они адаптировали свои моральные заповеди к неисправимым путям человечества. По их мнению, строгая христианская этика была возможна только для отшельников и святых; реалии человеческой природы требовали некоторого смягчения идеального правила. Подобные корректировки этического кодекса были сделаны Аристотелем в ответ на перфекционизм Платона и раввинами, когда они приспосабливали старые гебраистские законы к новым условиям городской жизни. Хотя в своей доктрине и, как правило, в собственной практике иезуиты презирали плоть, они понимали ее и давали ей некоторую моральную свободу, чтобы грешники не взбунтовались и не были потеряны для Церкви. Чтобы уменьшить противоречие между кодексом Христа и природой человека, иезуиты и другие богословы разработали казуистику - применение моральных доктрин к конкретным случаям. Но оставим эту тонкую науку, пока не дойдем до ее главного врага - Блеза Паскаля.
В целом, в своем богословии иезуиты склонялись к либеральным взглядам. Некоторые, например отцы Лесс и Хамель в Лувене (1585), считали излишним верить в то, что каждое слово или каждая доктрина в Библии вдохновлены Богом.41 Почти все иезуиты подчеркивали схоластический догмат о том, что светские правительства получают свою власть от народа; и немногие, как Мариана и Бузенбаум, проповедовали право народа через своих законных представителей низложить, даже убить "плохого" короля; но "плохой" в этой связи означало еретический, а демократический акцент мог быть вызван желанием иезуитов, в их "ультрамонтанской" лояльности Риму, возвеличить исключительно божественную и верховную власть папы. Иезуиты поддерживали, вопреки Лютеру, действенность добрых дел для обретения спасения; они отвергали акцент на первородном грехе и компенсировали мрачное предопределение Павла, Августина, Лютера, Кальвина и Янсена подтверждением свободы воли. Луис Молина, португальский иезуит, вызвал теологический фурор, утверждая, что человек своей волей и делами может определить свою вечную судьбу, и что свободный выбор человека может сотрудничать с божественной благодатью или преодолевать ее. Доминиканские богословы потребовали осудить Молину как еретика, иезуиты выступили в его защиту, и спор разгорелся до такой степени, что Климент VIII приказал обеим сторонам соблюдать мир (1596).
Сравнительно гуманная этика иезуитов в сочетании с их радикальными идеями, консервативными ассоциациями и распространяющейся властью сделала их непопулярными среди светского католического духовенства и особенно горячо ненавидимыми протестантами. Святой Карл Борромео обвинял их в скандальной снисходительности к влиятельным грешникам.42 Если бы, говорит Сарпи, святого Петра направлял иезуитский духовник, он мог бы прийти к отречению от Христа без греха.43 Муцио Вителлески, сменивший Аквавиву на посту генерала иезуитов, предупредил свой орден о том, что его стремление к накоплению богатства вызывает широкий резонанс.44 Протестантские богословы в Англии, приверженные доктрине о том, что их короли правят по божественному праву, были шокированы идеями иезуитов о народном суверенитете и случайных убийствах. Роберт Филмер осудил мнение кардинала Беллармина о том, что "светская или гражданская власть ... находится в народе, если только он не дарует ее принцу".45 Немецкие протестанты боролись с иезуитами как с "созданиями дьявола, которых изверг ад", а некоторые требовали сжечь их на костре как ведьм.46 В 1612 году в Польше появилась "Monita secreta", якобы представляющая собой конфиденциальные инструкции для иезуитов по искусству получения наследства и политической власти. До 1700 года книга выдержала двадцать два издания. В нее верили почти до нашего времени, но сейчас ее принято считать ловкой сатирой или наглой подделкой.47
2. In Partibus Infidelium
В глазах католического населения недостатки иезуитов значительно перевешивали их заслуги как просветителей и их мужество как миссионеров. Другие религиозные ордена разделяли благочестивое стремление к распространению веры, но что могло сравниться с дерзостью, предприимчивостью и мученичеством иезуитов в Индии, Китае, Японии и Америке? В Индии просвещенный могольский император Акбар пригласил нескольких иезуитов к своему двору в Фатехпур Сикри (1579); он выслушал их с любопытством и сочувствием, но отказался уволить из своего гарема. Итальянский аристократ Роберто де' Нобили вступил в Общество Иисуса, отправился в Индию в качестве миссионера (1605), изучил индуистские вероучения и ритуалы, принял одежду и правила касты браминов, написал труды на санскрите и обратил в христианство несколько человек. Другие иезуиты стали йогами и работали среди низших классов. Миссионеры-иезуиты пересекли Гималаи в Тибете около 1624 года и дали Европе первую - и долгое время последнюю - достоверную информацию об этом скрытом мире.
Уже в 1549 году иезуиты проникли в Японию; к 1580 году они заявили о 100 000 новообращенных; в 1587 году им было приказано покинуть острова; в 1597 году
