задерживая
свой выпад. Тулл нанес ему удар над воротником кольчуги, прямо в
основание горла.
Горячая кровь окатила Тулла, и он рассмеялся.
Он все еще смеялся, когда убил следующего воина и еще одного.
Последовала мимолетная пауза, когда следующий противник Тулла
отступил. Краем глаза он увидел, как Метилий падает под удар огромного
воина с охотничьим копьем. Кальв встал на его место, но упал двумя ударами
сердца позже. Еще один солдат – Тулл не мог видеть, кто именно – подошел; с волчьим рыком воин снова бросился в атаку.
Убитый горем по Метилию, Тулл сделал выпад и вонзил меч германцу
в подмышку, когда его копье вернулось назад, готовое нанести удар. Тулл
уже собирался проверить Метилия, но, когда воин упал, перед ним каким-то
образом появился Мело.
Время застыло на месте.
— Мело, — прохрипел Тулл, выражая всю ненависть в одном слове. —
Я надеялся, что встречу тебя. — Удар копья Мело был молниеносным
Тулл мотнул головой вправо; клинок Мело с шипением пронесся мимо, а затем вернулся. Тулл попытался провести быструю комбинацию ударов
своим щитом и мечом, но Мело отскочил за пределы досягаемости. Они
смотрели друг на друга с взаимным отвращением. — Где твой предводитель
ублюдков? — спросил Тулл. — Прячется в деревьях? Почему он не здесь, не
сражается?
Мело не ответил. С кошачьей мягкостью и грацией, он подошел ближе.
Удар! Удар! Его копье устремилось вперед, в лицо Тулла. Удар! Удар! Тулл
ударил своим щитом. Сделал выпад мечом. Металл заскрежетал, когда
острие его меча коснулось кольчуги Мело. Тулл попытался нанести удар
головой, но Мело заметил движение и отскочил в сторону. В следующий раз, когда он закрывался, он мощным движением сдвинул свой щит с щитом
Тулла. Если бы Тулл не знал об этом приеме, у него было бы несколько
сломанных пальцев на ногах. Как бы то ни было, нижний край щита Мело
зацепился за переднюю часть его левого сапога, зажав его. Слегка приподняв
щит, Мело нанес удар клинком.
Был риск получить увечье, но Туллу пришлось рискнуть. Не двигая
ногой, он поднялся над своим щитом. Боль пронзила его ступню, когда меч
Мело вошел в нее. Стиснув зубы, Тулл нанес удар своим клинком в грудь
германца. Пронзенный насквозь, Мело обмяк. Когда Тулл отдернул руку, Мело безвольно рухнул в грязь.
183
Уловка Тулла дорого обошлась. Полосы чистой боли исходили от его
ноги. Обеспокоенный, он бросил взгляд поверх своего щита. Его левый сапог
был испорчен, кожа прорвана на носке. Рана под ним была скрыта сочащейся
кровью.
— Вы в порядке, господин? — Это был Пизон.
— Я в порядке, да. — «Я должен быть в порядке», — подумал Тулл.
Бой вокруг них стихал, но продолжал бушевать справа от них, где были
преторианцы. — Как Метилий?
— Я буду жить, господин, — прохрипел голос прежде, чем Пизон
успел ответить.
Тулл в восторге повернулся. С пепельным лицом Метилий сидел
прямо, обхватив левой рукой другую. Тулл был так доволен, что его
собственная боль на мгновение отступила. — Я был уверен, что ты мертв!
— Если бы удар пришелся левее, то так и было бы, господин. —
Метилий указал на маленькую дырочку в своей кольчуге на правом плече. —
Этот зверь был силен, как Геркулес. Я уверен, он мне что-то сломал.
— Лучше так, чем быть на полпути в подземный мир! — Тулл
одобрительно кивнул Метилию.
— Кальву не так повезло, господин. — Пизон с остекленевшими
глазами стоял над забрызганным кровью трупом товарища. Копье огромного
воина оставило на горле Кальва массивную рану. Мухи облепили
свертывающуюся кровь и его пустые, вытаращенные глаза. Его
потрескавшиеся губы зияли, словно он пытался сделать последний вдох.
— Он и не понял, что его убило, бедняга, — сказал Тулл. Выкинув
Кальва из головы, он снова проверил наличие признаков врага – поблизости
не было ни одного живого – и позвал Фенестелу. Появился опцион, выглядевший таким же грязным и окровавленным, как и Тулл, но
невредимый. Пара обменялась кратким взглядом, полным облегчения. — Я
хочу, чтобы ты подсчитал потери. Сделай это быстро. Пошли приказ другим
центурионам сделать то же самое, — сказал Тулл.
Потери в его центурии были большими, но не такими серьезными, как
могли бы быть. Десять солдат погибли или были при смерти. Пятеро из
одиннадцати раненых не смогут снова сражаться до следующей весны, но
как только остальные
