Но и на этот раз предприимчивому Тарасову удалось избежать расправы. Мало того, ремонт бытовой техники принес ему первые миллионы. И он, как честный гражданин страны Советов и член коммунистической партии, заплатил все налоги и партийный членский взнос, который обошелся ему – только представьте себе – в 90 тысяч советских рублей!
Зарплату выписали один раз за январь 1989 года, когда на счету было порядка семидесяти миллионов. Кооператорам нужно было легально получить наличные деньги, чтобы весь год работать на них. Потому Тарасов выписал своим заместителям по миллиону рублей, семьсот пятьдесят тысяч рублей выписали бухгалтеру. Она чуть с ума не сошла от таких денег.
Потом были компьютеры и оргтехника. Их Тарасов привозил «из-за бугра». Но там на рубли ничего нельзя было купить, а в СССР операции с валютой тогда были запрещены. Поэтому приходилось крутиться.
Доллары покупали у проституток один к трем. Пятьсот долларов, это стоимость одного факса. Покупаешь пятьсот долларов – покупаешь один факс, который Тарасов привозил сюда и официально продавал за пятьдесят тысяч рублей.
Были и другие, не менее интересные варианты. Компьютеры за границей можно было на что-нибудь выменять. Правда, иностранным партнерам требовались не матрешки и оренбургские платки, а лес, газ и металл.
Однажды нашли утятницу, которую выпускал завод «КамАЗ». Утятница весила три килограмма, она была целиком отлита из алюминия. Три килограмма алюминия за три рубля! Кооператоры покупали сто утятниц, получалось три тонны алюминия, и продавали за четыре тысячи долларов.
В 90-е годы Артем Тарасов не только сколачивал свой капитал, но и помогал заработать другим. Для этого нужно было только прийти к нему с новой идеей. Деньги и помощь в организации он гарантировал. Среди тех, кому Тарасов помог, был и Герман Стерлигов. До недавнего времени Герман Стерлигов жил в Можайском районе Московской области. Рьяный поборник православного образа жизни, примерный отец пятерых детей. О том, какие перипетии судьбы привели его к вере в середине 90-х, он молчит.
Герман Стерлигов, российский предприниматель, проводит такую аналогию: «Если уж у меня, ублюдка, произошло такое чудо и я изменил свою жизнь, то Путин с Медведевым просто очень порядочной жизнью живут по сравнению со мной».
В начале 90-х Герман Стерлигов, сын известного на всю страну врача-педиатра, за что только не брался. Открывал музей живописи, договаривался с послом Бразилии об установке в Рио-де-Жанейро памятника Остапу Бендеру, избирался предводителем московского дворянства, создавал штаб по поиску библиотеки Ивана Грозного… Словом, идей у него было достаточно, только все они были не очень-то перспективными. Так и мучился бы Герман, изобретая новые способы подзаработать, как вдруг однажды ему в голову пришла гениальная мысль – создать биржу.
Ведь не было в стране ни одной биржи. И Стерлигов сразу понял, что это то, что надо; это сейчас выстрелит.
Подзаняв два миллиона рублей у знакомых – баснословную сумму по тем временам, – Стерлигов истратил их на рекламу. Именно так граждане нашей страны и узнали, что в России появилась первая товарная биржа.
Герман Стерлигов: «Я истратил все деньги. Помню, сидел мой брат и говорил: «Герман, нас же всех посадят: мы же угрохали такие деньги на эту рекламу». А со следующего дня мы стали зарабатывать примерно по 6 миллионов рублей в день. То есть отдали эти два миллиона, а дальше уже перестали считать прибыль. У нас были комнаты просто забиты сумками с деньгами – крупными купюрами».
Деятельность биржи «Алиса» сводилась к обычным бартерным сделкам. Схема была очень простой: покупатель и продавец, предварительно заплатив за место на бирже, менялись товарами. Так Герман Стерлигов заработал свой первый капитал. После этого он попытался заняться политикой: баллотировался в губернаторы, мэры и президенты. Но, не сумев снискать славы на политическом поприще, взял и уехал в деревню. Теперь он занимается овцеводством и возглавляет «Реестр непьющих мужиков».
В подмосковных Мытищах располагались цеха, где варил джинсы и свои первые капиталы кооператив «Регина». Владельцем этого прибыльного производства был студент Московского финансового института Миша Прохоров. Сколько стоили джинсы «от Прохорова», сейчас уже никто и не вспомнит. А сумма дохода этого бизнеса до сих пор остается коммерческой тайной. Известно только одно: «вареные» джинсы на вещевые рынки столицы поступали регулярно.
Вспоминает Михаил Эскиндаров, ректор Московского финансового института: «У них наверняка были источники сбыта. Я не вникал, конечно, в такие подробности, где они продают эти джинсы, но могу сказать, что они не делали этого внутри факультета».
В 90-х годах к «левым» приработкам своих студентов руководство института относилось с пониманием. На успеваемость будущих олигархов их кооперативная деятельность никак не влияла, а вот практическую пользу, по мнению преподавателей, приносила огромную. Эта работа дала им возможность понять, что такое бизнес, что такое конкуренция и условия, в которых бизнес может выживать.
Законы рынка, которые будущие олигархи постигали в свободное от учебы время, гласили: главное – рынок сбыта. И таким рынком для вареных джинсов, починенных магнитофонов и китайских пуховиков стали Лужники. Там торговал даже Евгений Чичваркин, будущий «мобильный гигант».
Своими воспоминаниями делится Евгений Чичваркин: «Товар менялся очень много раз – и шоколадки были, и джинсы, и заколки на волосы «софист-о-твист», и легинсы – такие смешные разноцветные штаны для женщин, блузки».
Дневной выручки молодому человеку хватало на еду и одежду. А если удавалось сделать заначку, то можно было накопить на заграничную поездку и отдыхать на широкую ногу. Правда, купить квартиру или машину на зарплату рыночного торговца было нереально.
Евгений Чичваркин, предприниматель, бывший совладелец сети салонов «Евросеть»: «Для меня был серьезный доход, если я, например, мог купить на выходе банку браконьерской черной икры. Если я на дневной доход могу зайти в магазин и принести домой полные сумки еды – это был для меня серьезный доход. Если только сыр и колбаса, то несерьезный».
Чичваркину хватило всего нескольких месяцев работы на рынке, чтобы понять: из него получится миллионер. Он даже поступил в Государственную академию управления, а отучившись, сообразил: народу нужны мобильные телефоны. Совсем скоро их будут скупать быстрее, чем семечки. Чутье не подвело, и он быстро заработал свой первый миллион. 1300 рублей стоила аренда первого магазина, и порядка 2000 – второго магазина. Оборудование, витрины обошлись в несколько сотен долларов. Товар брали на реализацию.
Евгений Чичваркин, российский предприниматель, миллионер, сооснователь и бывший совладелец сети салонов сотовой связи «Евросеть»
За первый месяц торговли коммерсантам удалось не только «отбить» 7 тысяч долларов, потраченных на раскрутку магазинов, но и удвоить эту сумму, несмотря на то что ассортимент предлагаемой продукции в то время был не очень богатым, – по два телефона каждой модели.
Евгений Чичваркин: «Всего было пять видов трубок. Брались трубки по 600, продавались по 800, 600 отдавали, 200 оставалось».
Стремительная телефонизация нашей страны и низкие цены привлекли в салоны Чичваркина огромный поток покупателей. Доходы росли как на дрожжах. А когда обороты достигли гигантских размеров – миллион проданных телефонов в месяц, – к Евгению постучались… люди в погонах. Но это уже другая история.
В 1990 году в Советском Союзе начался финансовый бум. По всей стране как грибы выросли первые банки. В полуподвальных помещениях на окраинах городов появились яркие вывески, зазывавшие клиентов доверить свои сбережения. Правда, хранились денежки доверчивых вкладчиков не в хранилищах и сейфах, а прямо в квартирах владельцев. По старинке, в погребах и матрасах…
Банкиром в ту пору не становился только ленивый, ведь по закону для этого требовался лишь небольшой капитал – 500 тысяч рублей. Для коммерсанта средней руки – реальные деньги, которые могли перерасти в нереальные!
Рассказывает Николай Кротов, аналитик истории банков России: «Брали кредиты у государства, Центральный банк в начале 90-х давал кредиты под 1 %. Эти деньги тут же превращали в валюту на бирже, а через определенное время они уже были совершенно другими деньгами, то есть они сами росли. Деньги как бы приходили сами. Инфляция была настолько большой, что не надо было придумывать какие-то сложные схемы».
Только в одном Ленинграде в 1990 году появилось аж 40 банков! Работали они, в основном, по принципу финансовой пирамиды – по-другому тогда еще не умели. Ведь возглавляли их, как правило, выпускники ПТУ.
