Даже спустя много лет Сергей Трухачев с содроганием вспоминает август 1998-го. Именно ему, как руководителю финансовой службы Международной конфедерации обществ потребителей, приходилось выслушивать жалобы пострадавших от дефолта людей. Вспомнить, сколько их было, Сергей затрудняется, ведь счет тогда шел на тысячи.
Вспоминает Сергей Трухачев, руководитель финансовой службы КОНФОП: «Писем очень много было, на горячей линии телефон постоянно звонил, было несколько сотен обращений в день. Кто мог приехать, соответственно приезжали. Из других городов писали письма».
Страну охватила паника. Люди не знали, что делать и к кому бежать. В КОНФОП звонили, чтобы получить совет, как вернуть свои сбережения, да и просто поплакаться. Те, кто побогаче, обращались за помощью к юристам для составления судебных исков.
Житель подмосковного Пушкина Сергей Алексухин не стал обращаться к юристам. Он решил действовать сам, без посторонней помощи. Почетный вкладчик нескольких коммерческих банков вот уже 10 лет все свое время проводит в судах. Сергей Алексухин дал себе слово выбить у банков все до последней копейки. За несколько недель до дефолта он почувствовал неладное и перевел все свои средства на валютные счета. Теперь было важно без потерь вернуть деньги. В октябре 1998 года предприниматель подал свой первый иск. Он испытал все несовершенство судебной системы конца 1990-х на собственном горьком опыте.
Рассказывает Сергей Алексухин, предприниматель: «Не хотелось отдавать разным проходимцам свои деньги, и решил я отвоевать их с помощью нашей судебной системы. Потому что добровольно их никто не возвращал. Я подал заявление в Замоскворецкий суд, тот оказался переполнен заявлениями, их там было порядка 10 или 12 тысяч, поэтому они временно не рассматривались. Потом мне говорят: «Мы распределили всех вкладчиков по разным судам города Москвы. Вот иди и ищи, куда тебя распределили». Побежал я в Гагаринский суд. Там перекопал все, себя не нашел. Потом мне сказали: «Наверно, ты в Измайловском суде должен судиться». В Измайловском суде я нашел свои заявления, копии документов, которые прикладывал. Хорошо, что не пропали. 1 июля 1999 года, через 10 месяцев после того, как я подал заявление, оно было рассмотрено».
Представитель банка не явился на заседание, и судья вынес заочное решение взыскать с банка полную сумму вкладов. А их у Алексухина в одном только «Инкомбанке» было девять штук. Получив назад свои деньги, Сергей Алексухин не успокоился и решил бороться не на жизнь, а на смерть за свои проценты. На эту борьбу ушло несколько лет, но Сергей ни о чем не жалеет – он даже остался в плюсе.
После такого успеха в сутяжном деле Сергей Алексухин понял свое предназначение в жизни. Пушкинский предприниматель решил объявить российским банкам судебную войну.
Ты помнишь, как все начиналось…Россия шагала к дефолту широкой уверенной поступью не один месяц и даже не один год. К лету 1998 года российская экономика находилась в предынфарктном состоянии. Затраты на обслуживание государственного долга составляли около трети от общих расходов бюджета и продолжали стремительно увеличиваться. Однако экономический кризис можно было предотвратить.
В мае 1998 года Анатолий Чубайс получил специальный мандат от президента на проведение переговоров с Международным валютным фондом. Бюджету страны не хватало средств. Правительство по-прежнему искусственно поддерживало рынок государственных краткосрочных обязательств – ГКО.
Сергей Глазьев, академик РАН, полагает: «Чубайс, с моей точки зрения, здесь поступил во вред российским интересам. Он пошел на поводу у иностранных кредиторов. Втайне от парламента и от правительства он проводит переговоры с крупнейшими держателями ГКО и предлагает им келейную противозаконную сделку».
Суть этой сделки заключалась в том, что крупнейшим американским финансовым игрокам было предложено обменять рублевые ГКО на долларовые ценные бумаги. Таким образом американцы спокойно вышли из этой финансовой пирамиды. Они ничего не потеряли, даже, наоборот, выиграли. Российской казне одномоментно был нанесен ущерб уже в мае месяце примерно в 4 миллиарда долларов. Вот во что обошлось очередное участие Чубайса, так сказать, в решении вопроса государственной политики.
По мнению Сергея Глазьева, между руководством Центрального банка и руководством Минфина существовала прослойка людей, осведомленных обо всех операциях на рынке ГКО. Эти люди заранее знали, как будет меняться государственный рынок ценных бумаг. Эти знания помогали им сказочно обогащаться.
Они вывели свои деньги, продали ГКО и ушли из-под обвала. Остались российские граждане и банки, которые продолжали участвовать в этой финансовой пирамиде. При этом Дубинин, когда проводились парламентские слушания весной в Государственной думе, божился, клялся и чего только не говорил в отношении того, что дефолта не будет, девальвации рубля не будет, и предлагал плюнуть ему в лицо, если это произойдет.
Дефолт 1998 года, Москва
14 августа 1998 года президент России Борис Николаевич Ельцин выступил с пламенной речью о том, что дефолта не будет. Российская экономика стабильна, и простым гражданам нечего опасаться.
В момент, когда Ельцин сделал это заявление, действительно решения ни о дефолте, ни о девальвации не было. Потому что ситуация в те дни развивалась достаточно стремительно, и по большому счету для Центрального банка вопрос девальвации был решен к вечеру 15 августа.
Существует несколько версий, почему Борис Ельцин ввел страну в заблуждение. Согласно одной, он действительно не ведал, что творил. По другой, президент России сам тогда оказался жертвой заговора.
По одной из версий Чубайс и Гайдар, которые были привлечены в качестве консультантов при принятии решений 18 августа, пользуясь доверием, которое им оказывали и Ельцин, и Кириенко, и Дубинин, фактически ввели их в заблуждение. Жаль, что вполне квалифицированные люди, которые работали тогда в Министерстве финансов, недооценили угрозу.
И грянул громПредотвратить дефолт пытались не только ученые и политики, но и крупнейшие банкиры страны. 15 августа 1998 года состоялось совещание «большой двадцатки», на котором присутствовали главы ведущих коммерческих банков и представители Центробанка. Банкиры предлагали варианты выхода из сложившейся ситуации, но повлиять на ход дальнейших событий уже не могли.
К сожалению, никаких реальных мер ЦБ не предпринял, а в понедельник 17 августа в 10.30 утра было объявлено о решении правительства Российской Федерации.
Жизнь после крахаПока наиболее впечатлительные граждане в спешке покидали страну, экономисты, банкиры и политики думали о том, как жить дальше. Российскую экономику нужно было спасать. А для этого необходимы средства, люди и силы.
После объявления дефолта Сергей Кириенко подал в отставку. Спустя некоторое время и Сергей Дубинин добровольно написал заявление об уходе. В Кремле стали подбирать кандидата на пост премьер-министра и председателя Центрального банка. Из США приехал предшественник Кириенко Виктор Черномырдин, и поговаривали, что он вернется в Дом правительства.
Виктор Геращенко, российский банкир, финансист
Ельцин не мог решить, кого назначить – то ли Черномырдина с Федоровым, то ли Примакова и Геращенко. К счастью, под давлением Совета Федерации Госдумой было принято правильное решение, и впервые за многие годы в правительстве и в Центральном банке оказалась команда профессионалов, которые сумели эту ситуацию сгладить. В августе 1998 года приходилось тянуть экономику целой страны. Виктор Геращенко вернулся в Центральный банк исключительно из корпоративных соображений. Он не смог отказать товарищам по несчастью – крупнейшим банкирам.
Виктор Геращенко: «Пришлось столкнуться с большими проблемами, которые были связаны с неплатежеспособностью многих банков. Предпринимались попытки платить, выкупая обязательства, которые были на руках у Сбербанка. Кроме того, было принято решение, хотя оно критиковалось, о том, что при желании счета граждан могут быть переведены из коммерческого банка в Сбербанк, где они после месячной заморозки будут оплачиваться».
С приходом Виктора Геращенко в главном банке страны произошло много изменений. Новая метла всегда метет по-своему. Естественно, перемены затронули прежде всего командный состав. Один за другим Центробанк покинули все участники «черного августа».
Сергей Алексашенко, в 1998 году первый зампред ЦБ РФ, делится своими воспоминаниями: «На следующий день после того, как Виктор Владимирович появился в своем офисе, он меня пригласил и сказал, что дружба дружбой, а табачок врозь, что он не видит меня в своей команде, что он не настаивает ни на чем, но говорит, если вы останетесь в Центральном банке, то у вас не будет никаких полномочий. Я ответил: «Виктор Владимирович, я за кресло не держусь, мне просто сидеть и ничего не делать неинтересно. Поэтому вот вам мое заявление, я готов уйти».
