Ознакомительная версия.
Косвенно о внутреннем напряжении, растущем в США, говорит президентский указ 2012 г. — «Готовность ресурсов национальной обороны» («National Defense Resources Preparedness» (NDRP)), который в третий раз с начала XXI в. обновляет закон об обороне, предусматривающий тотальную мобилизацию Америки на случай возникновения угрозы войны. Причем закон теперь может быть применён и в мирное время, когда, по мнению президента, это «будет считаться необходимым и целесообразным для национальной обороны» [1583]. NDRP фактически дополнял National Defense Authorization Act 2012, в котором впервые была сделана попытка разрешить возможность заключения под стражу на любой срок, без суда любого американца подозреваемого в терроризме. И хотя под давлением оппозиции она была позже дезавуирована, тем не менее, ее появление говорит о существующем тренде.
Война — это неизбежный продукт естественного развития свободных рыночных сил. Война двигала развитием капитализма на протяжении всей истории его существования. «Закон, который управлял историей англии семнадцатого и восемнадцатого столетия, — отмечал накануне Первой мировой войны (в 1913 г.) английский историк Дж. Сили, — закон тесной взаимосвязи между войной и торговлей. Ибо в продолжении этого периода торговля естественно ведет к войне, и война покровительствует торговле » [1584]. О наличии этого закона предупреждал еще Адам Смит: «Торговля, которая должна бы естественно служить связью дружбы и союза… сделалась самым обильным источником раздора и вражды » [1585] . Тот же закон двигал и мировыми войнами XX века.
Может ли какой-нибудь мирный проект «военного кейнсианизма» осуществить возрождение американской экономики, как предлагает П. Кругман [1586]? Т. е. создать достаточно емкий государственный спрос, который будет способен вытянуть экономику из кризиса. Если взглянуть в историю, то можно найти немало примеров подобных проектов, начиная со строительства Египетских пирамид и производства предметов роскоши в XVIII в. С другой стороны, для ответа на этот вопрос необходимо оценить, чем заплатила Америка за Первую и Вторую мировые войны — в Первой доллар потерял более половины своей стоимости, во Второй — государственный долг вырос почти в 6 раз, для его погашения за следующие 30 лет доллар был вынужден упасть почти в 5 раз [1587]. Сегодня доллару уже некуда падать, а долгу — расти.
Но самое главное, что выход из Великой депрессии Америке принесли не масштабные государственные расходы, не «военный кейнсианизм», не «новый курс» Ф. Рузвельта, а непосредственно сами войны. Именно война дает победителю те дивиденды, которые окупают государственный долг, израсходованный на гонку вооружений. А. Гитлер вполне осознавал эту данность: «Выплатить образовавшийся во время войны долг вообще не составит проблемы. Германским мечом было добыто столько земель, что… произошел огромный прирост национального богатства, который во много раз превышает все военные расходы. Включение 20 миллионов дешевых иностранных рабочих в экономический процесс в Германии принесло прибыль гораздо большую, чем образовавшийся во время войны долг Рейха.
Нужно только высчитать, какую прибыль можно извлечь из того, что иностранный рабочий, в отличие от немецкого, получает не 2000, а 100 рейхсмарок в год» [1588].
Главный выигрыш в мировых войнах XX в. достался Америке, и он сделал ее мировым лидером. Основную прибыль принесла «военная добыча» в виде открытия новых рынков сбыта, притока европейского золота, получения долларом статуса мировой валюты, включения более миллиарда дешевых рабочих рук из развивающихся стран и т. п. Не случайно Г. Форд по итогам Первой мировой отмечал, что для Америки «война это денежная оргия » [1589] . Европейские войны XX вв., в том числе холодная, играли для соединенных Штатов ту же роль, что и завоевательные войны для древнего Рима до н. э [1590] . Однако в настоящее время, без применения каких-то новых достижений научно-технического прогресса развязывание масштабной войны грозит уничтожением всех основ цивилизации. Но главная проблема заключается в том, что на этот раз непонятно, что может стать военной добычей? [1591]
На сегодняшний день нет ни одной идеи, которая бы указала хотя бы направление выхода из очередного тупика. Ведущие аналитики все более поддаются чувству растущего пессимизма, пример которому дают Г. Мартин и X. Шуманн: «Пока еще процветающие регионы мира накапливают потенциал будущего конфликта, который отдельные страны и их правительства скоро уже будут не в состоянии разрядить. Если этот курс не будет вовремя изменен, неизбежна, согласно определению Поланого, защитная реакция» [1592]. Реакция в виде новой войны за передел ресурсов и рынков сбыта, за уничтожение избыточного капитала, и это будет началом агонии, отката цивилизации назад в небытие, в котором закончила свои дни и некогда могущественная Римская империя.
Речь идет о страшном суде, который приходит в наше время.
М. Пиотровский, директор Эрмитажа о выставке Чепменов «Конец веселья [1593]
Полвека назад спасение человечества один из классиков либерализма Ф. Хайек находил в достижении «максимальных темпов роста», которые могут привести к новым успехам. Однако на практике оказалось, что цели достижения максимальных темпов роста противоречат интересам устойчивого развития. М. Фридман модернизировал идеи австрийской школы и попытался достичь устойчивости за счет использования монетарных методов регулирования экономики Хайека. Однако и эта идея также потерпела крах с кризисом 2008 г. В результате в последние десятилетия в экономической научной мысли наметились тенденции возвращения к идеям Дж. Кейнса, однако и они не способны решить существующей проблемы.
Ведущие экономисты планеты, нобелевские лауреаты, финансовые гуру, великие эксперты, либертарианцы, монетаристы, кейнсианцы, социалисты и коммунисты, все, абсолютно все находятся в полной растерянности, никто не знает и даже не представляет, что делать дальше. Нет никаких даже потенциальных идей — экономическая наука пребывает в полной прострации.
Отражая эту данность, Жан-Клод Трише перед своим уходом с поста главы Европейского ЦБ заявит, что традиционные способы воздействия на экономику исчерпаны, а ответ на вопросы о выходе из кризиса надо искать в других отраслях знания. По словам Г. Дэвиса, бывшего главы Лондонской школы экономики: экономисты находятся в тупике, им надо расширять собственные горизонты [1594]. Совершенно не случайным стало начало процесса ниспровержения экономических авторитетов, пример тому дает французский публицист М. Санти: «Всем представителям этой профессии сегодня стоит признать, что они сбились с правильного пути в своем преклонении перед чрезвычайно запутанной системой… которую они и сами-то полностью не понимают!» [1595] На свалку истории летят сами основы современной экономики в виде «Экономикса», по которому сегодня обучается большинство студентов мира, но он имеет мало общего с настоящим бизнесом, утверждает нобелевский лауреат Р. Коуз, степень, с которой «Экономикс» изолирован от реальности, экстраординарна, — восклицает он [1596]. П. Кругман называет происходящее «темным веком макроэкономики» [1597].
Ознакомительная версия.
