Это все так, но, несмотря на все это, они сделали невозможное. Ушедший от фашизма мир признал: права человека должны соблюдаться не только в Западной Европе и США, но и во всех странах мира, а люди всех рас и наций равны; Восток и Юг не нуждаются в «помощи» колониальных империй, но обязаны получить компенсации за столетия угнетения; социальная защита, преимущественно бесплатное образование и здравоохранение, перераспределение хотя бы части дохода сверхбогатых в пользу бедных есть минимально необходимое условие «цивилизованной» жизни; человеческие качества и таланты более престижны и уважаемы, чем власть и деньги. Все это стало нормой для прогрессивной части человечества. Для активистов тысяч неправительственных организаций и общественных движений. Для большинства представителей интеллигенции. Не только для коммунистов и социалистов, но и для социал-демократов. Это были частичные и временные завоевания, но…
Но прецедент налицо: пусть даже полустихийный и во многом неопределенный (1) союз активно действующих в (1) СССР и (2) разных уголках мира профессоров, хотя бы частично поддержанный (3) одним из государств вкупе с (4) организованными оппозиционными политическими силами других стран, может обеспечить успех в противостоянии с превосходящим противником. Этот успех, однако, возможен, только если налицо единство как минимум названных четырех параметров и если (5) прогрессоры сумели «поймать в свои паруса ветер истории», выбрав тот курс, который объективно востребован логикой общественного развития.
Такова несколько вольная авторская интерпретация уроков, которые мы можем извлечь для конструирования нашей утопии из некоторых успехов СССР (и «прогрессивных сил человечества») 50–60-х годов XX века.
При этом я отнюдь не забываю того, что наша Родина вела политику «двойных стандартов» (авторитаризм, преследование инакомыслящих, бюрократические привилегии и т. п. внутри в СССР – проповедь свободы и социального равенства вовне), что мы жили в условиях экономики дефицита и были лишены свободы слова – все это хорошо известно, и об этом нельзя забывать, но мы сейчас ведем речь о другом. Мы ведем речь о том, что (намеренно еще раз повторим сделанный выше вывод) модель соединения ( 1 ) основных прогрессорских ( культурно-творческих и социально-творческих ) сил внутри некоторой достаточно развитой ( в социокультурном смысле ) страны и ( 2 ) хотя бы части прогрессоров в других частях мира при ( 3 ) поддержке хотя бы некоторых достаточно влиятельных государственных структур, а также ( 4 ) достаточно сильных ( хотя и не определяющих мировую жизнь ) международных институтов могут существеннейшим образом скорректировать траекторию развития человечества и радикально поднять престиж страны, являющейся Родиной проекта, если этот проект ( 5 ) отвечает объективно сложившимся вызовам общественного развития.
Если принять приведенные выше размышления как некоторую рабочую гипотезу, на которую будет опираться последующая интеллектуальная игра в утопию, то дело окажется за малым : понять эти самые «вызовы» общественного развития и возможное место нашего Отечества в оном, а также определить прогрессорские силы и условия их развертывания.
Глобальный контекст российских футурологических проектов
Дело в том, что основное содержание предлагаемого ниже текста достаточно тесно сопряжено со всеми предшествующими разработками автора по проблемам генезиса постиндустриального общества (неоэкономики, общества знаний и т. п.), где я в том числе анализировал и соответствующие источники [50] . Не раз мы (в данном случае автор подчеркивает, что эти тексты, равно как и основные идеи этого материала, им были выработаны совместно с А.И. Колгановым ) публиковали и обновляющиеся практически ежегодно версии своего рода «экономической футурологии»: текстов под названием «Стратегия опережающего развития», где показывали доступные для нашей Родины цели и средства новой социально-экономической политики.
Ниже мы, как легко догадаться по первой части, сделаем несколько иной акцент – постараемся показать, почему и как кажущаяся в принципе неразрешимой задача превращения нашей Родины в одного из лидеров общественно-экономического развития в исторически сверхкороткие сроки (1,5–2 десятилетия) является в принципе разрешимой, если используются качественно новые механизмы достижения новых целей [51] ). Каких – интродукции были призваны указать на направление поиска. Сформулируем же мы их позже. А теперь к существу дела.
Выход из ловушки глобализации в принципе возможен
Автору неоднократно приходилось писать ранее о глобализации и ее противоречиях [52] , поэтому начну с выводов моих предшествующих работ: новый мировой порядок, называемый глобализацией (мы бы его назвали глобальной гегемонией, властью корпоративного капитала), формирует систему отношений, в которых слабые страны (в том числе Россия) оказываются в подчиненном и, по сути дела, эксплуатируемом положении. Включение этих государств (нас!) в орбиту «свободной конкуренции» приводит к тому, что под угрозой бегства капиталов (которые прихватят с собой и новую порцию «мозгов») из страны или того, что МВФ не даст кредита или отсрочки платежей по долгам, ВТО применит санкции, а НАТО – силу, в странах, подчиненных власти глобального капитала, разворачивается мощное наступление на права граждан, работников :
• государство вынуждено все меньше участвовать в регулировании экономической жизни (в России это приведет, в частности, к дальнейшему развитию преимущественно грязных и примитивных производств при деградации постиндустриального сектора);
• налоги на бизнес и предпринимателей должны сокращаться;
• расходы на социальные нужды – уменьшаться;
• социальные, экологические и т. п. рамки рыночной экспансии будут устраняться;
• зарплата (с целью повышения конкурентоспособности) – сокращаться;
• безработица (вследствие перетока капиталов в регионы с более дешевой – даже по сравнению с Россией – рабочей силой) – расти;
• профсоюзы и другие организации, контролирующие и ограничивающие «свободу» бизнеса – сворачивать свою активность;
• законы и другие правила экономической и социальной жизни – подгоняться под неолиберальный стандарт «Севера» независимо от социокультурных и национальных особенностей;
• граждане – подчиняться не своим демократически сформированным институтам (от органов местного самоуправления до международных демократических организаций), а решениям высшей мировой бюрократии («саммитов» и т. п.).
