Предполагаем, что исследование суверенитета как политико-правового феномена, вне зависимости от его принадлежности различным субъектам (государству, народу, нации), находится в доктринальной плоскости, поэтому единого положительного мнения относительно его природы установлено по определению быть не может. Задача исследования суверенитета заключается в установлении его конституционно-правовой ценности и возможного развития на определенном этапе государственного строительства, при этом под развитием суверенитета пониманием расширение его форм. В других политико-правовых плоскостях исследование народного суверенитета невозможно, так как его объем не измеряем и сущность данного явления не изменилась с момента его обоснования учеными-просветителями XVIII века и нормативного правового закрепления всеми демократическими государствами в XVIII–XXI веках.
Исследование народного суверенитета связано с определением возможных границ его реализации и его соотношением с верховенством конституции. Конституционное демократическое правовое государство покоится на конституционных ценностях, регулирующих общественное развитие, определяющих легальные способы реализации народного суверенитета. Конституция Российской Федерации в этом отношении является залогом стабильного государственного строительства, обеспечения народного суверенитета.
Теории и практике государственного строительства известно право народа на сопротивление угнетению (право на вооруженное восстание, право на безопасность, право на революцию – имеются различные формулировки данного права, не меняющие его содержания). Истоки данного права ведут к XVIII веку. Впервые право народа на сопротивление угнетению комплексно исследовал выдающийся швейцарский юрист и ученый XVIII века Эмер де Ваттель. Он писал: «Каждая нация имеет право сопротивляться всякому посягательству на ее спокойное существование или лучшее ее положение, то есть гарантировать себя от всякой обиды; и это право является совершенным, потому что оно дано для выполнения естественной и непременной обязанности».[53] Ученый сформулировал следующие тезисы относительно данного права: только сам народ имеет право судить своего правителя и оценивать его политику, соответственно, на свое усмотрение применять право на безопасность; когда в государстве возникает гражданская война и две равнозначные стороны используют свое право на безопасность, иностранные государства могут вмешиваться в данный конфликт, поддерживая ту или иную сторону, руководствуясь собственным пониманием справедливости; призывы к восстанию со стороны иностранных государств, адресованные к подданным суверена, которые недовольны им, являются нарушением прав народов, их интересов; данное право может быть применено, как к главе государства, так и к иностранным враждебным государствам и нациям.[54] Можно заключить, что право народа на сопротивление угнетению реализуемо только самими гражданами, при наличии к тому веских оснований: нарушение их естественных прав (права на жизнь, на безопасность); их социально-экономическое угнетение и так далее.
Право на сопротивление закреплено в Декларации о независимости США 1776 года, Декларации прав и свобод человека и гражданина 1789 года, во Всеобщей декларации прав человека 1948 года, Конституции Федеративной Республики Германия 1949 года.
Конституция ФРГ 1949 года формулирует право на сопротивление следующим образом: «Всякому, кто попытается устранить этот строй (имеется в виду конституционной строй ФРГ – от авт. И.И.), все немцы имеют право оказывать сопротивление, если не могут быть использованы иные средства» (часть 4 статьи 20).[55]
Конституция Российской Федерации не закрепляет право на сопротивление угнетению, в соответствии с частью 4 статьи 3 Основного закона никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуются по федеральному закону. Однако стоит признать, что право на сопротивление угнетению является прямым следствием, формой реализации народного суверенитета, принадлежащего многонациональному народу России. Полагаем, что механизм реализации права на сопротивление угнетению никогда ни в одном государстве мира не будет закреплен, в обратном случае законодательство определит векторы дестабилизации политико-правового состояния общества.
Однако отсутствие конституционно-правового закрепления права на сопротивление не снимает вопроса о его наличии у многонационального народа России, в силу природы народного суверенитета и естественного характера подобного права.
В связи с этим возникает проблема соотношения права народа на сопротивление угнетению и принципа верховенства конституции. С одной стороны, право на сопротивление позволяет народу свергать политические режимы, изменять основы конституционного строя, противоречащие идеям прав и свобод человека и гражданина, с другой стороны, всякое государство направляет свою деятельность на охрану верховенства конституции. К тому же квалифицировать реализацию права на сопротивление угнетению в каждом конкретном случае достаточно сложно.
Немецкий государствовед Карл Шмитт относительно суверенитета и его влияния на конституцию писал: «Суверен стоит вне нормально действующего правопорядка и все же принадлежит ему, ибо он компетентен решать, может ли быть in toto (в целом – от авт. И.И.) приостановлено действие конституции. Все тенденции современного развития правового государства ведут к тому, чтобы устранить суверена в этом смысле… Но можно ли покончить с экстремальными исключительными случаями, это вопрос не юридический. И если кто-то верит и надеется, что такое действительно возможно, то это зависит от его философских убеждений, особенно относящихся к философии истории или метафизике».[56] Полагаем, что право на сопротивление угнетению относится к экстремальным случаям проявления народного суверенитета и исключить его реализацию невозможно в силу материалистических оснований: способности народа осуществить насильственное изменение основ конституционного строя; естественной потребности народа в безопасности в целях самосохранения. К тому же имеется иной, основной аргумент – природа народного суверенитета достаточно сложна, ее полная регламентация в нормативных правовых актах недостижима, что может всегда породить ее чрезвычайные формы. Однако стоит не согласиться с К. Шмиттом, что предотвратить экстремальные случаи реализации суверенитета право не способно. Это докажем ниже.
Верховенство конституции и право на сопротивление угнетению, как форма реализации народного суверенитета, находятся в органическом единстве, что определяется единством субъекта, их порождающего. Конституция является учредительным документом (своего рода общественным договором), по которому народ провозглашает о своей независимости посредством государства, поручает государственным органам, в лице их должностных лиц, осуществлять определенные полномочия. Верховенство конституции определяет ее высшую юридическую силу, как учредительного документа государства и народа. В свою очередь право на сопротивление угнетению выступает гарантией подобного верховенства. Народ, в силу своего естественного права на сопротивление угнетению, имеет возможность:
• защищаться от какой-либо как внутренней (сепаратистские действия и так далее), так и внешней (борьба народов с оккупационными режимами в период Первой, Второй мировых войн) агрессии;
• свергать определенных лиц, группу лиц, узурпировавших государственную власть (свержение правительства Египта (2011 г.), Ливии (2012 г.), Абхазии (2014 г.), Украины (2014 г.)).
Внешней агрессией могут выступать действия иностранных государств, других народов; внутренней агрессией допустимо признавать силовые акции определенной группы лиц внутри государства. Внутренняя и внешняя агрессия в равной мере направлены на свержение основ конституционного строя, нарушение верховенства конституции. Узурпация государственной власти означает фактическое прекращение действия норм конституции, когда самые «демократические» конституции могут принять декларативный характер. Сопротивление (протест) в подобных условиях является следствием отсутствия легальных способов влияния народа на государственное строительство, в том числе на изменение основ конституционного строя.
Суверенитет народа означает свободу самоопределения в восстановлении конституционного порядка посредством реализации его естественного права на сопротивление угнетению, как внутреннему, так и внешнему угнетению.
Однако из этого правила имеется несколько исключений: 1) если Основной закон содержит нормы, нарушающие суверенитет народа, его интересы, соответственно, верховенство подобного закона изначально направлено на подавление последнего, то народ имеет право применить свое право на сопротивление угнетению в целях прекращения действия конституции. Как правило, подобные законы носят октроированный характер, то есть народом непосредственно не принимаются, а «даруются» определенным лицом (монархом); 2) конституционные нормы не соответствуют существующим общественным отношениям, не отвечают требованиям развития общества, народа, и государство в лице парламента не предпринимает определенных действий для внесения изменений в действующий Основной закон, для принятия нового Основного закона. Народ в такой ситуации может реализовать свое право на сопротивление угнетению, так как соблюдение верховенства конституции в подобных условиях направлено на ущемление прав народа, нарушение его интересов. Стоит признать, что подобные исключения довольно редко реализуемы на практике. В большинстве случаев, при нормально функционирующем конституционном строе, верховенство Основного закона выступает обеспечением интересов народа, средством реализации его власти, а право на сопротивление угнетению выступает гарантией подобного верховенства.
