Это был первый момент, когда все оглянулись и поняли, насколько все плохо.
Около десяти мне сказали идти в пожарную часть Скво-Вэлли, где я познакомился с местной поисково-спасательной командой.
Я объяснил все, что Брендан, Брайан и я делали в тот день. Поисковая группа достала огромные фотокарточки, которые, должно быть, были сделаны с вертолета. Я показал им, где именно мы вошли в запретную зону.
Я рассказал им о небольшой лавине, сошедшей утром. Как только я об этом заговорил, в головах спасателей сразу же соединились точки. Помню, что когда я закончил рассказывать, двое из спасателей посмотрели друг на друга и вздохнули.
Посреди ночи, с огромными прожекторами и командой поисковых собак, спасатели отправились на поиски Брендана и Брайана.
Позже я узнал, что как только они вошли в запретную зону, где, как я им сказал, мы катались, они обнаружили свежие шрамы от недавнего лавинного завала. Оно было огромным, "как будто полгоры оторвало", - сказал один из них.
Я вернулся в раздевалку около полуночи. Парковка Squaw Valley вмещает несколько тысяч машин. К этому времени она была почти пуста. Все разъехались по домам, кроме двух машин, припаркованных рядом друг с другом: Джипа Брендана и пикапа Шевроле Брайана.
-
Я пытался уснуть на скамейке в раздевалке, но не мог сомкнуть глаз. Мне казалось, что Брендан и Брайан вот-вот появятся в дверях, и мы сможем посмеяться над тем, как мне пришлось вызывать полицию, чтобы найти их.
К девяти часам утра в раздевалке собрались другие лыжники, родители, друзья и родственники, желающие помочь. Она стала местом проведения поисковых работ.
Я снова лег на скамейку и, наконец, заснул.
Через несколько минут я проснулся от криков, воплей и суматохи.
Я знал, что произошло. Никому не нужно было говорить об этом.
Я прошел на второй этаж в раздевалку, где увидел на диване маму Брайана. Крик был ее.
"Мне очень жаль", - сказала я ей, плача.
Трудно описать такой момент. Я не знал, что еще сказать тогда. Я не знаю, что еще сказать сейчас.
Поисковые собаки нашли место в лавинном поле, где спасатели с щупами обнаружили Брендана и Брайана, погребенных под шестифутовым слоем снега.
Они родились с разницей в один день и умерли в десяти метрах друг от друга.
Позже в тот день я поехал к отцу на работу. Мне хотелось быть рядом с семьей. Он встретил меня на парковке и сказал: "Я никогда не был так рад тебя видеть". Это единственный раз в жизни, когда я видела его плачущим.
В тот момент я и не подозревал, насколько близок был к тому, чтобы отправиться с Бренданом и Брайаном в тот роковой забег.
Затем я начал задаваться вопросом: Почему в то утро я один раз проехал с ними на лыжах по склону, а потом отказался от второго захода - решение, которое почти наверняка спасло мне жизнь?
Я думал об этом миллион раз. Я не имею ни малейшего представления.
Понятия не имею.
Объяснения этому нет.
Не продумал, не просчитал опасность, не посоветовался с экспертом, не взвесил все "за" и "против".
Это была полная случайность, случайное и необдуманное везение, которое стало самым важным решением в моей жизни - гораздо более важным, чем все намеренные решения, которые я когда-либо принимал или когда-либо буду принимать.
Это моя личная история, и, возможно, у вас есть похожая история из вашей собственной жизни. Но если вы посмотрите, я думаю, вы увидите, что многие истории похожи.
Приведу три причудливых примера того, как многое в современном мире зависит от нескольких крошечных вещей, о которых вы никогда не задумывались.
Битва при Лонг-Айленде стала катастрофой для армии Джорджа Вашингтона. Десятитысячная армия Джорджа Вашингтона была разгромлена британцами и их флотом из четырехсот кораблей.
Но все могло быть гораздо хуже. Это мог быть конец Революционной войны.
Англичанам достаточно было переплыть Ист-Ривер, и войска Вашингтона, загнанные в угол, были бы уничтожены.
Но этого так и не произошло, потому что ветер дул не в ту сторону, и плыть вверх по реке стало невозможно.
Историк Дэвид Маккалоу как-то сказал интервьюеру Чарли Роузу, что "если бы в ночь на двадцать восьмое августа [1776 г.] ветер был в другую сторону, я думаю, все было бы кончено".
"Не было бы Соединенных Штатов Америки, если бы это случилось?" спросила Роза.
"Я так не думаю, - сказал Маккалоу.
"Только из-за ветра история была изменена?" - спросила Роза.
"Безусловно, - сказал Маккалоу.
Вынужденный экономить, капитан Уильям Тернер закрыл четвертую котельную на своем гигантском пароходе на время перехода из Нью-Йорка в Ливерпуль. Это решение замедлило бы рейс судна на один день - досадно, но стоило бы сэкономить, поскольку отрасль пассажирских судов испытывала экономические трудности.
Ни он, ни кто-либо другой не знал, насколько судьбоносным окажется это решение.
Эта задержка означала, что корабль Тернера - "Лузитания" - теперь будет плыть прямо на пути немецкой подводной лодки.
В результате попадания торпеды в судно "Лузитания" погибло около двенадцатисот пассажиров, что стало важнейшим толчком к мобилизации поддержки вступления США в Первую мировую войну.
Если бы четвертый котельный отсек работал, то Тернер достиг бы Ливерпуля за день до того, как немецкая подводная лодка вошла бы в Кельтское море, где она пересеклась бы с "Лузитанией". Корабль, скорее всего, избежал бы нападения. А страна, возможно, избежала бы войны, которая стала определяющей для всего ХХ века.
Джузеппе Зангара был маленького роста, едва достигавшего пяти футов. В 1933 г. на политическом митинге в Майами он стоял на стуле, потому что только так он мог направить свой пистолет на толпу.
Зангара произвел пять выстрелов. Один из них попал в мэра Чикаго Антона Чермака, который пожимал руку предполагаемой цели Зангары. Чермак погиб. Цель - Франклин Делано Рузвельт - через две недели был приведен к присяге в качестве президента.
В течение нескольких месяцев после вступления в должность Рузвельт преобразовал экономику США с помощью "Нового курса". Джон Нэнс Гарнер, который стал бы президентом, если бы Зангара попал в цель, выступал против большинства дефицитных расходов "Нового курса". Он почти наверняка не стал бы проводить в жизнь многие из тех же стратегий, некоторые из которых до сих пор определяют современную экономику.
В эту игру можно играть целый день. Каждая большая история могла бы обернуться по-другому, если бы несколько маленьких струек небытия ушли в другую сторону.
Очень многое в мире
