быстрее, чтобы скорее получить возможность избавлять живые существа от страданий сансары" [14]. В настоящее время тибетский тантризм имеет форму ламаизма (лама — Буддийский монах в Тибете).
В Тибете буддизм оказался довольно поздно — только в VII в. н. э. До этого он в I в. н. э. проник в Китай, в IV в. — в Корею, в VI — в Японию. С ХIII по ХVI вв. Буддизм распространялся в Монголии, а с XVII по XVIII вв. — в Бурятии и Туве. В Европе и Америке он появился в конце ХIХ — начале ХХ в. И практически везде буддизм принимал свою, особенную форму (чань в Китае, дзен — в Японии, сон — в Корее, тхиень — во Вьенаме, ламаизм — в Тибете). Ныне в мире насчитывается 450÷500 млн. приверженцев Буддизма и примерно 1 млн. монахов и монахинь.
4.2 Учение Будды
Основой учения Будды являются т. н. четыре благородные истины и благой восьмеричный путь.
Первая благородная истина: всякое существование есть страдание (дукха). "Итак, вот благородная истина относительно страдания. Рождение мучительно, дряхлость мучительна, болезнь мучительна, смерть мучительна, соединение с неприятным мучительно, мучительно отделение от приятного, и всякое неудовлетворенное стремление тоже мучительно [цит. по 3].
Европейское толкование Первой благородной истины как страдания, не вполне адекватно буддийскому термину "дукха". Последний включает также беспокойность, тревожность, постоянное ожидание ударов судьбы. На это можно возразить, что тревожность — это один из психиатрических симптомов и для избавления от него нужно просто лечиться. Однако такое лечение подобно засовыванию головы в песок вместо предотвращения опасности. Давно замечено, что самые страшные несчастья постигают как раз тех, кто о них не думает и живет в уверенности, что их они не коснуться. Поэтому некоторые люди не подавляют чувства тревоги, считая его как бы предохранителем от несчастий. Поскольку количество страданий каждому отмерено, то считается, что лучше их распределить по жизни малыми порциями, чем претерпеть катастрофу одномоментно. Конечно, это отравляет жизнь. Но позволяет минимизировать удары судьбы. И т. к. такой подход ограждает от беды и детей, то на такую жертву идут.
Но вот С. Радхакришнан не согласен с Буддой: "Мы не можем не считать, что Будда переоценивает мрачную сторону вещей. Взгляду буддистов на жизнь, по-видимому, недостает мужества и уверенности. Когда он уделяет основное внимание печали, этот подход, хотя и не ложен, но и не истинен. Господство муки над удовольствием — всего лишь предположение" [3]. Странное утверждение. Господство боли над любыми положительными ощущениями, несчастья над счастьем — это факт. Никаким удовольствием нельзя "отменить" боль, никаким успехом нельзя заглушить страдание от потери близких. Истина состоит в том, что страдание РЕАЛЬНЕЕ любых радостей жизни, т. к. оно их может уничтожить, а они его — нет. В полном соответствии с концепцией степеней реальности, которая изложена в 1-й части данной дилогии. Вот почему исходный пункт учения Будды называется истиной, т. е. тем, что не лежит на поверхности. Что открывается в результате познания. А не оценкой жизни с точки зрения соотношения удовольствий и страданий. Оценки разных людей, естественно, разные, поскольку разные судьбы. Но конечный результат — старость и смерть — одинаков. В Дхаммападе говорится: "Ни в небе, ни в глубине океана, ни в горных пещерах — нигде в мире не найти такого места, где человек мог бы жить, не будучи побежден смертью". Но когда это становится очевидным, изменить уже ничего нельзя. "Как можно смеяться, как можно радоваться, если мир охвачен вечным пожаром? Почему вы не ищете света, вы, окруженные тьмой? Это тело изношено, оно полно болезней и тленно; эта груда гнили распадется на куски. Жизнь поистине оканчивается смертью" (Dhammapada, XI.146.148).
Т.о. страдание или дукха является следствием отсутствия симметрии, равновесия между добром и злом в этом мире. Зло превалирует, и это истина.
Есть еще одна причина, по которой Будда в своих проповедях так акцентировал внимание на негативных аспектах жизни. Это контраст между тем переживанием бесконечного покоя, абсолютной безопасности и безмятежности, которые он имел в нирване, и превратностями и трудностями бытия в сансаре. Только сравнив эти состояния, можно понять, насколько плоха жизнь.
Однако большинство, особенно в молодости, под влиянием иллюзии (майя), считают, что жизнь — это большой вкусный пирог, который нужно обязательно съесть ("взять от жизни все"). И наличие в нем некоторого количества камешек не портит картину, поскольку кажется, что при должной осторожности всегда можно избежать поломки зубов. Но это заблуждение. Опыт показывает, что как бы человек не огораживался, как ни осторожничал, удар все равно придет, причем с совершенно неожиданной стороны.
Почему оценки жизни с точки зрения страданий столь различны? И почему не все принимают Первую благородную истину? Люди по своему уровню духовного развития, по своей карме, и поэтому по стоящим перед ними жизненным задачам, подразделяются на три типа. Это люди-дети, люди-взрослые и люди-старики. Независимо от биологического возраста. Представителям первой группы в жизни все дается легко, их преследуют удачи. Как и детей, жизнь их балует. Таких людей У.Джеймс характеризует следующим образом: " Мы видели, что этот душевный склад служит основой той своеобразной разновидности религии, для которой благо здешней жизни является важнейшей целью стремлений разумного существа. Эта религия побуждает человека игнорировать все проявления зла в мире. Человек достигает подобного состояния, упорно отказываясь видеть зло и считаться с ним, выключая его из всех своих размышлений, иногда даже категорически отрицая самый факт его существования" [4]. Первая благородная истина людям такого типа представляется ерундой. Но старость у них, как правило, плохая и тяжелая. Т. е. свою сумму страданий они все же получают.
Людям-взрослым всего приходиться добиваться своим трудом. Результаты пропорциональны затраченным усилиям, и поэтому у них возникает убеждение, что успех и благосостояние полностью зависят от их энергии и изворотливости. Неприятности чередуются с радостями, из-за чего они также не приемлют Первую благородную истину до самой старости.
Совсем другое дело люди-старики. Это "неудачники", которым не везет во всем. Как "старшеклассникам", жизнь ставит перед ними самые трудные задачи. Самые обычные вещи им достаются в результате тяжелых усилий. Они видят, что в этой жизни им ничего хорошего ожидать не следует. О таких людях У.Джеймс говорит: "Зависть богов, Немезида, следующая за всяким слишком большим счастьем, всепоглощающая смерть, темная неизвестность грядущего, страшная и непостижимая жестокость судьбы, — таков был фон их представлений о жизни" [4]. Благодаря
