уверенными в том, что реальность последовательна". Т. е. в ней не может быть противоречий, хотя само противоречие — это уже свойство ума. И далее следует уже совершенно непонятно откуда взявшийся вывод: "Характер реального заключается в том, чтобы обладать всем феноменальным в гармоничной форме". И еще: "Сам Абсолют есть единая система и … его содержание представляет собой не что иное, как чувственный опыт. Это единый и всеохватный опыт, который содержит в согласии все обособленные части". Т. е. если все явления феноменального мира, в том числе и душевные состояния субъекта, собрать вместе, то они как-то гармонизируются в этом "опыте" и это будет Абсолютом. "Абсолютная реальность такова, что она не противоречит самому себе; Вот абсолютный критерий". Но для этого реальность нужно описать понятиями, в которых сливаются воедино идеи и факты и поэтому философ вынужден его описывать как "интуитивный опыт". Однако это уже уход от действительности в мир мысли и тогда возникает (лучше сказать, незаметно протаскивается) гегелевская философема тождества бытия и мышления. Поэтому доказательство совершенно не убедительно.
В ХII главе Брэдли доказывает, что никакого другого, трансцендентного мира вещей нет. Но никто и не утверждает, что это не так. Здесь ситуация иная и может быть пояснена следующей аналогией. Представим, что мы созерцаем картину мастера старой голландской школы. Пейзаж изображает небо с низкими тучами, зеленое поле с коровками, вдали ветряные мельницы. Идиллия. Но в действительности мы имеем дело с холстом, на котором нанесен грунт и слои краски. Это действительность, RII. Краски наносились так, чтобы в уме художника они образовывали образ пейзажа; ум зрителя обратно трансформирует эти пятна света и цвета в картину. Это иллюзия, RIII. Т. о. в нашем восприятии не смешаны реальность и видимость. В действительности наше восприятие вследствие непонятной нам причины дает превратную картину того, что есть на самом деле.
При оценивании философии Брэдли, невольно вспоминается один из тезисов Маркса о Фейербахе: "Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его". С этим тезисом вполне можно согласиться, если считать, что изменению подлежит не внешний мир индивида, социум, а его внутренний мир, его сознание. Брэдли как раз объясняет мир, но даже не пытается предложить что-либо, для устранения страданий в нем. О такой философии один из современников Брэдли писал: "Но в то время, как профессора Ройс и Брэдли и целая армия незлобивых и хорошо откормленных философов раскрывают перед нами Абсолютное и Действительность, и так хорошо объясняют наличие зла и горя, — единственные известные нам во Вселенной существа, одаренные сознанием того, что такое мир, находятся в указанном уже мною положении. То, что испытывают эти люди, это и есть Действительность" (цит. по [11]).
Следовательно, работа Брэдли [30], являющийся по всеобщему признанию вершиной британского абсолютного идеализма, не может удовлетворительно ответить на все возникающие вопросы. Это ценный вклад в постижение Реальности, но не то предельное состояние, к которому может приблизиться мысль в своем стремлении к Абсолютной истине. Причина, по-нашему мнению, в особенностях менталитета Брэдли. Поскольку логически безупречный вывод всех следствий из принятого набора аксиом в метафизике невозможен, то пробелы в доказательствах заполняются интуитивными догадками, зависящими от личности философа. Отсюда систематическое смешивание диалектики и формальной логики, отсутствие четкого разграничения диалектики вообще и негативной диалектики в частности.
Чтобы двигаться дальше, нам нужно более глубоко разобраться в этих категориях, да и вообще немного остановиться на эпистемологии. Нужен анализ возможностей разума в той пограничной с метафизикой, трансцендентной областью, где видимость одновременно является и реальностью, где формальная логика работает и не работает, и где диалектика может быть путеводной звездой, а не источником заблуждений.
3.7 Негативная диалектика
Известно, что для всякой успешной деятельности необходимо, прежде всего, правильно поставить цель. Правильно поставленная и четко, однозначно сформулированная цель — это уже половина успеха. В нашем случае конечная цель — истина о сущности бытия. Но "что есть истина?" (Ин.18: 38). Противоположностью, контрадикцией понятия истина есть заблуждение, false. Понятно, что при столкновении с правдой, которое рано или поздно неизбежно, ложь исчезает. Поэтому в соответствии с используемым нами критерием реальности правда — это реальность, а ложь — это иллюзия. Следовательно, высшая и абсолютная Истина — это сама Реальность, Абсолют, а ее постижение — понимание абсолютной Истины. Это и есть конечная цель метафизики.
Однако истин много. Толкуют об относительной и абсолютной истине, об истине научной и объективной, говорят об истине Откровения. Есть еще и неоспоримая истина, например, Наполеон умер 5 мая 1821 года, что абсолютнолютно так. Хотя разве это истина об Абсолюте?
Ранее уже была изложена концепция степеней реальности. В соответвии с ней есть высшая Реальность, Абсолют, которая была обозначена как RI. Истина об этой реальности и есть Абсолютная истина. В RI вообще нет фальши. Нет и Зла, т. к. ложь — это зло. Сказано: "Ваш отец диавол … он был человекоубийца и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи" (Ин.8: 44). А поскольку во все времена и у всех народов диавол есть олицетворение зла, то этим данный тезис и доказывается. Впрочем и из повседневного опыта известно, что ложь обычно используется для темных дел. Отсюда следует, что Реальность — это не только Истина, но еще и Добро. И Красота, ибо зло отвратительно. Доказательством является антиэстетика декадентского "искусства".
Самая низшая степень реальности — сны, галлюцинации, фантазии — это RIII. Во сне любая несуразица кажется естественной и даже логичной. Во сне мы не можем судить об истинности или ложности своих сновидений, поскольку любой аргумент во сне ложен, как и явление, о котором производится суждение. Только проснувшись, мы можем осознать не реальность виденных во сне объектов. Поэтому с точки зрения действительности, т. е. RII, во снах вообще нет истины, это сплошная фальшь. Но вот в RII, в феноменальном мире видимостей, все не так просто. Здесь есть ложь и разные виды истины, которые нужно классифицировать во избежание путаницы.
Проще всего разобраться с научной истиной, если иметь ввиду только естественные науки. Вопрос о том, в каком смысле гуманитарные науки являются науками, мы не затрагиваем. В естественных науках истинность — это соответствие экспериментальным данным. Прямым или косвенным — это не имеет значения. Поскольку в науке необходимо эмпирические данные обобщать в виде теорий, то к последним возникает также требование логической непротиворечивости. Поэтому научное познание состоит в выдвижении гипотез на основе
