Далее: "С успокоением направления и удержания ума, он входит и пребывает во второй дхиане: [его наполняют] восторг и счастье, рождённые сосредоточением, и единение ума, который свободен от направления и удержания — [он пребывает] во внутренней устойчивости". Т. е. здесь уже не требуется усилие для удержания этого состояния. Естественно предположить, что эта стадия соответствует дхиане раджа-йоги, которая, как известно, самопроизвольно возникает из дхараны, когда "внимание удерживается на некотором объекте достаточно долго". Ранее уже указывалось, что "в дхиане теряется сознание нахождения в этом состоянии; осознается только объект сосредоточения и факт своего существования". Более аргументировано обосновать данное предположение затруднительно, поскольку само состояние дхианы не поддается описанию. Остается только предположить, что и третья "дхиана" Буддизма соответствует дхиане раджа-йоги: "С успокоением восторга он становится невозмутимым, осознанный и бдительный, и ощущает счастье. Он входит и пребывает в третьей дхиане, о которой Благородные говорят так: непоколебимый и осознанный, он пребывает в состоянии радости". Т. е. на этой стадии экстаз, всегда сопровождаемый восторгом, гасится и остается только переживание счастья. Однако далее по мере углубления сосредоточения, исчезает и переживание счастья: "С успокоением счастья и страдательности — вместе с более ранним исчезновением восторга и беспокойства — он входит и пребывает в четвёртой дхиане: в чистейшей невозмутимости и осознанности, в ни-удовольствии-ни-боли". Это и есть самадхи раджа-йоги.
Вот это и позволяет отождествить самма-самадхи с дхараной, дхианой и самадхи йоги. Но как все это соотносится с исихастической лестницей?
Больше всего есть оснований для сопоставления 7-го этапа — дхараны, со ступенями "тишина помыслов", "очищение ума" и "созерцание тайн". Конечно, не может быть и речи о полном отождествлении этих состояний, поскольку у каждого пути своя специфика. Но все же общее у них есть. Прежде всего — результат: "Когда ум направлен на объект концентрации, сознание все более и более прикрепляется к объекту и дхарана усиливается. Тогда внешний мир исчезает, а время перестает существовать. Дхарана приводит к интуитивному постижению объекта концентрации. Будда говорил: "Сосредоточенный ум видит вещи такими, какими они есть в действительности". Это и есть созерцание тайн. Ему предшествуют тишина помыслов, за которой идет очищение ума. Без этого дхарана невозможна, как и созерцание тайн.
На этой ступени духовного развития человек уже святой, или, что то же самое, анагамин.
Состояние святости в Православии не так детализировано, как в буддизме. Поэтому все ступени теозиса, от седьмой до девятой включительно, приходиться обозначать одним словом — святость.
Что касается 8-го этапа, которой в исихазме соответствуют "странное озарение" и "просвещение сердца", то вследствие своей промежуточности она сопоставима с дхианой йоги и одной из стадий самадхи Буддизма. Просвещение сердца — это избавление от санскар в подсознании, т. е на более глубоком уровне, чем "очищение ума". Без этого невозможно достижение совершенства. Это понятно. Но вот что понимается под "странным озарением" — это тайна. Известно только, что возникают эти состояния только на стадии духовной молитвы: "Когда молитвенное чувство взойдет до непрерывности, тогда начинается молитва духовная, которая есть дар Духа Божия, молящегося за нас, — последняя степень молитвы постигаемой. Но есть, говорят, еще и не постигаемая умом молитва, или заходящая за пределы сознания…". Статус этого состояния — анагамин или святой.
Девятый этап раджа-йоги — самадхи. Естественно отождествить самадхи со стадией "совершенство", поскольку о состоянии сознания в самадхи нельзя сказать ничего определенного, а термин "совершенство" говорит только о том, что это предельное состояние духовного развития человека, как и самадхи. Но известно, что высшее состояние возникает на стадии молитвы созерцательной. "Но есть, говорят, еще и не постигаемая умом молитва, или заходящая за пределы сознания (так у Исаака Сирина) … Выше показанной у него стоит молитва, которую он назвал экстазом, или восхищением. И тут тоже находит дух молитвенный, но увлекаемая им душа заходит в такие созерцания, что забывает свое внешнее положение, не рассуждает, а только созерцает, и не властна править собою или разорить свое состояние … Вот это и есть молитва в восхищении или созерцательная. В иных она сопровождалась просветлением лица, светом вокруг, в иных подъятием от земли. Святой апостол Павел в этом состоянии восхищен был в рай" [31].
Поскольку конечная цель у всех одна, то и последний, десятый этап у всех движений одинаков, и это не вызывает сомнения. В буддизме это паринирвана, в раджа-йоге — нирвикальпи-самадхи, в исихазме — Божественный Мрак. Конечная цель здесь понимается абсолютно: как то, к чему должны прийти все живые существа после окончания странствования в эмпирическом мире. Т.е после смерти грубого тела и распада глубинного ego, после воссоединения с Абсолютом, или, лучше сказать, после превращения в Абсолют.
О паринирване и нирвикальпи-самадхи уже достаточно сказано было ранее. Но вот Божественный Мрак — это понятие, ранее не рассмотренное. Божественный Мрак — это термин апофатического христианского богословия, которым характеризуется непостижимая для человека сущность Бога. Апофатическое богословие (от греч. άποφατικός — отрицательный) — теология, стремящаяся адекватно выразить абсолютную трансцендентность Бога путем последовательного отрицания всех его атрибутов и обозначений, устраняя одно за другим относящиеся к нему представления и понятия (например, что Бог есть и что Бога нет, ибо Он по ту сторону бытия) [2].
Противоположностью апофатического является катафатическое богословие. Катафатическое богословие (от греч. καταφατικός — утвердительный) — теология, описывающая Бога посредством позитивных утверждений, атрибутов и обозначений, употребление которых в силу трансцендентности Бога мыслится неизбежно метафорическим [2]. И поэтому не истинным, хотя и дающем некоторое представление о Боге. В противоположность этому апофатическое богословие " приводит нас к полному незнанию, — это путь совершенный и единственно по своей природе подобающий Непознаваемому, ибо всякое познание имеет своим объектом то, что существует, Бог же вне пределов всего существующего" [41].
Поэтому Дионисий Ареопагит писал: " Итак, я утверждаю, что Бог как Причина всего сущего запределен всему сущему; не будучи ни бессущностным, ни безжизненным, ни бессловесным, ни безрассудным, Он, тем не менее, не есть что-либо телесное, поскольку форма, образ, качество, количество и объем у Него отсутствуют и Он не пребывает в каком-либо определенном месте; у Него отсутствуют как чувственное, так и зрительное восприятие, ибо Он не только ничего не воспринимает, но и не есть что-либо из чувственно воспринимаемого"… И далее: " Бог — это не душа и не ум, а поскольку сознание, мысль, воображение и представление у Него отсутствуют, то Он и не разум, и не мышление и ни уразуметь, ни определить
