Ещё даже не получив предварительное «добро» или тем более контракт на операцию, три фирмы уже начали собирать твиты и прочие сетевые публикации либеральных активистов, а также составлять диаграммы социальных связей между людьми. Для этого они использовали продвинутые программы анализа контактов, чаще всего применяемые в спецслужбах и разведывательном сообществе.
Примерно тогда же, в ноябре 2010 года, когда руководители одного из крупнейших банков США, Bank of America, начали с беспокойством искать способы, с помощью которых можно было бы как-то прищучить WikiLeaks (где в ближайшем будущем обещано опубликовать большой массив компромата на BoA), Аарон Барр и тут предложил свои услуги. Он оперативно сгенерировал презентацию-план [PDF], в котором HBGary Federal вызывалась организовать «кибератаки против инфраструктуры WikiLeaks, чтобы добыть данные об источниках-поставщиках документов». Когда же дело дойдёт до прессования этих поставщиков, то в итоге, по мысли Барра, это убьёт и весь проект. Другой сильной идеей была фабрикация компрометирующих документов с подсовыванием их для слива через WikiLeaks. После этого планировалось предоставить факты и доказательства, указывающих на подделку и продемонстрировать всем, что WikiLeaks — это крайне сомнительный источник всякого мусорного хлама.
Наконец, в плане Барра предлагалось пойти и ещё дальше, занявшись персональными информационными атаками против таких людей, как репортёр британской Guardian Джеймс Болл и американский колумнист издания Salon.com Глен Гринволд, регулярно и с симпатией пишущие об инициативах WikiLeaks. Цель атак — угрозами и шантажом заставить журналистов заткнуться: «Это авторитетные профессионалы с либеральным уклоном, но, в конечном счёте, большинство таких людей выбирает карьеру и профессиональное благополучие, а не последствия (приверженности своей позиции). Такова уж ментальность большинства профессионалов бизнеса... Без поддержки таких людей, как Гринволд и Болл, проект WikiLeaks уже загнулся бы»...
Комментируя всех этих планов громадьё, журналист Глен Гринволд (т.е. один из потенциальных объектов барровых атак, имеющий, кстати, юридическое образование), выразился следующим аккуратным образом: «То, что закладывается во всех этих предложениях, вполне возможно, содержит в себе серьёзные преступления. Изготовление и передача фальшивых документов с намерением их публикации напоминают действия с составом таких преступлений, как подделка и мошенничество. Угрозы карьере журналистов и общественных активистов с целью заставить их замолчать, можно трактовать как шантаж, а в зависимости от специфических методов, используемых для этого, составляют также и другие преступления. Атаки в отношении компьютерной инфраструктуры WikiLeaks в попытках скомпрометировать их источники, вне всяких сомнений, нарушают многие законы о поведении в киберпространстве»...
Если же формулировать общую суть происходящего попроще, то анонимусы с их жёсткими ударами возмездия, спору нет, занимаются весьма предосудительными с точки зрения закона вещами. Однако если учитывать то, что за информация благодаря им раскрывается о закулисных действиях влиятельных и очень близких к властям корпораций, то общественной пользы от активности анонимусов, похоже, гораздо больше, чем вреда.
В каком-то смысле их можно уподобить ассенизаторам, избавляющим социум от нечистот. Занятие это тоже никак не назовёшь красивым и респектабельным, однако именно благодаря ассенизаторам обществу удаётся сохранять хотя бы элементарные чистоту и здоровье.
К оглавлению
Кафедра Ваннаха: Нечерноземье
Ваннах Михаил
Опубликовано 24 февраля 2011 года
Когда сегодня речь идёт о сельском хозяйстве России, тона преобладают минорные. Нечто отстало-убыточное. Особенно когда речь идёт о Нечерноземье, особенно Центральном, том регионе, который был ядром формирования России, который выносил на своих плечах тяжесть всех бед, войн и индустриализаций. А когда смотришь на цены в ближайшем супермаркете — печаль нарастает. Картофель по 60 рублей кило; правда, чистенький и сепарированный по сортам — отдельно для варки, отдельно для жарки, отдельно салатный. Морковь из изобилующего сельхозугодьями Израиля — по пятьдесят рублей, мелкие помидоры из Сенегала, на веточке — под три сотни...
Посмотрим на статистику сельхозпроизводства. Вот последний год плановой экономики, 1990-й: сбор зерновых в РСФСР — 117 миллионов тонн. Дальше — свобода и демократия. Благодаря усилиям всеми любимых реформаторов, спасших, как известно, нас от голода, урожай в 1995 году составил 63 миллиона тонн. Некоторые меры по привнесению порядка привели к тому, что в 2009 году Россия собрала 105 миллионов тонн зерна. Автор рискнул бы предположить, что реальный сбор был больше. Дело в том, что человек ведёт себя так, как выгоднее. В плановой экономике важнее всего было быть отмеченным начальством, для чего и шли в ход приписки. Теперь же отношения товарно-денежные, с доходов платят налоги. Вполне объяснимо, что крепкий аграрий норовит обмануть мытаря, занизив и посевные площади, и урожай. Есть и обратный процесс: необходимость кредитования заставляет хозяйства слабые показывать себя банкирам с лучшей стороны, то бишь в ход идут и старые добрые приписки. Но, на невооружённый взгляд, по количеству «двухсотых крузаков» у глав сельхозпредприятий, укрывательство урожая преобладает.
Про прошлый год, когда сбор зерна упал до 60 миллионов тонн, мы умолчим. Природные катаклизмы. Жара под сорок — это сурово. И на этот год ставят задачу собрать хотя бы 80-85 миллионов тонн. Но кто же будет добиваться этих цифр? На какой технике?
Так вот, отметим, что облик и машинного парка, и тех, кто работает с ним, претерпел кардинальные изменения. На полях губернии видишь комбайны Dominator фирмы Claas да John Deere. Трактора тоже от John Deere, и энергонасыщенные, и более лёгкие. Количество этих машин невелико, но больший объём работ делают именно они; и за счёт более высокой надёжности, и за счёт меньшей прожорливости (солярка-то нынче дорога). Прекрасная эргономика: органы управления легки и удобны, кресло не хуже, чем в рамном вседорожнике. И эргономика очень экономична — в страду механизаторы работают парами, день/ночь; здоровенный агрегат, озаряющий делянку галогенными лучами, виден с шоссе издалека и производит впечатление чего-то неземного. Это как повышает фондоотдачу от очень недешёвой машины, так и позволяет уложиться в недолгое время, уделённое нам суровой природой.
Комбайн Claas Dominator 150 Hydro
Приход таких машин в корне изменил структуру занятости в сельском хозяйстве. СССР долго боролся за повышение производительности труда, но кончалось всё отправкой студентов и инженеров на «битву за урожай». Сейчас же агрофирма, стабильно наращивая посевные площади и урожайность, без лишних слов сокращает численность занятых на работах в поле более чем в три раза за пять лет. (Поскольку нынче у нас принято радеть за создание рабочих мест, такими достижениями директор хвастается только в узком кругу.) Но — абсолютно изменился и состав механизаторов. Значительную часть их составляют инженеры и техники. Нет, не сельхозмашиностроения. Хотелось бы написать (как принято было в советское время), что новый, насыщенный микропроцессорами комбайн требует инженерных навыков от оператора. Нет, не требует, так же как легковушка, в которой мощность встроенных компьютеров больше, чем у истребителя. Компьютерные знания нужны на пунктах техобслуживания и диагностики, но это совсем иной бизнес. Дело в том, что традиционные механизаторы частенько имеют одну весьма популярную в отечестве нашем привычку... А доверять даже полупьяному (а они порой бывают и в зюзю) хлеборобу агрегат ценой во много-много миллионов рублей — это нарываться на очень большие убытки. И даже у мужика непьющего и домовитого есть старая добрая привычка: при помощи тряпицы, намотанной в нужном месте, безгрешно слить в страду ведерочко солярки.
Трактор John Deere 9030
Так что механизаторами нанимают горожан, на вполне вменяемую зарплату. Она колеблется по месяцам, но в год составляет от 700 до 900 тысяч рублей. Учитывая, что средняя зарплата в губернии ниже 16 тысяч в месяц, доходы пристойные и, кстати, минимально возможные. Без машины повышенной проходимости работать механизатором невозможно, живёшь ли в городке, где закрылся завод, или перебрался в служебный коттедж в деревне (хорошим специалистам агрофирмы предоставляют их охотно). В первом случае надо ездить на работу, во втором — за покупками, возить домашних к врачу (ассортимент товаров в сельских магазинах убог, а цены высоки, да и былые больнички закрываются). Экономисты же традиционно полагают, что стоимость авто должна соотноситься с полугодовым жалованьем. И нивы с козлами да патриотами укладываются в эти пределы, но крепкие агрофирмы испытывают нехватку такого персонала.
