— Это п****ц.
Когда я встал с кровати, мир оказался намного больше, чем я привык. Точнее, это я стал меньше. Подобную мысль подтверждало зеркало, стоящее предо мной, в полный мой, нынешний, весьма маленький рост.
Лицо было не моё, тело тоже не мое. Я даже зеркало потрогал; отраженный от него черноволосый, худой, желтоглазый мальчик повторил мое движение. Врач, усмехнувшись, приподнял мою челку. На лбу был прикольный шрам в виде молнии.
— А теперь слушай, у меня времени мало. Итак, краткий инструктаж: ты странник. Странники — это существа, которые прикоснулись к ноосфере и не растворились в ней, а стали, как бы, его живой частью. Паразитами или симбионтами — до сих пор выяснить так и не удалось. Кстати, ты в курсе, что такое ноосфера?
— Инфополе планеты, кажется.
— Ага. То есть любая история, произошедшая в жизни, написанная книга, картина, рисунок, разговоры, слова и, конечно же, фанфики. Иными словами, все и еще немножко чего-то. Странники до сих пор изучают ее. Мы представляем ее вот так, — врач щелкнул пальцами. Появилось разноцветное облако, — Вот, смотри, мы где-то в этом облаке. Кстати, видишь, оно меняет свою форму и цвет. Оно непостоянно, иными словами, если совсем грубо, то, один раз попав в одно место, второй раз туда попасть практически невозможно. Сечешь?
— Угу, — киваю с глубокомысленным видом.
— Ладно, теперь, самое главное, так как время поджимает. Первое, ты бессмертен, то есть убьют здесь — переродишься где-нибудь в другом мире. Второе, о прошлой жизни не беспокойся, в ноосфере дыр быть не может, а твое исчезновение из родного мира — это дыра. Проще говоря, у тебя в момент перенесения в ноосфере, случилось раздвоение личности, то есть: одна осталась там, ничего не подозревая, а вторая — в этом теле. Третье, ходить по мирам можно и другим способом, кроме смерти. Четвертое и самое плохое — твоя личность нестабильна на данный момент. Поэтому, советую вести себя как ребенок, иначе рискуешь превратиться в маньяка-психопата. Я всего лишь проекция, поэтому скоро исчезну. Да, и не удивляйся своему странному поведению в ближайшие недели — твоя психика будет меняться. Все, удачи тебе, надеюсь, ты не в Дамбигаде.
Странник исчез.
Мда, мне явно стоит успокоиться и подумать.
Немого полежав за этим делом, я уснул.
— Э-эх...
Ох, как зевнул. Чуть челюсть не вывихнул. Странник, мля. Блин, этот врач недоделанный мог и поподробней все объяснить. Ладно, основное понятно, а дальше сам разберусь. Если верить его словам, то времени у меня будет вагон и маленькая тележка.
Значит, я в Гарри Поттере и, возможно, в Дамбигаде. Блин, люди, неужели нельзя было просто взять и поверить, что Альбус — хороший человек, который заботится о школьниках и всем желает только добра? Нет, чёрт вас подери, нашлись те, кто во всем сомневается, начали наводить на доброго дедушку напраслину, подозревать его стали в каких-то темных — и это величайшего светлого мага современности — делах.
Сволочи, которые создали Дамбигада, нет вам прощения! Из-за вас, бедным странникам приходиться воевать с маразматиком-психопатом и, не дай Бог, с пи****м.
Ладно, это лирика. Так, книги я читал по Гарри Поттеру и, если честно, все там совсем нерадостно. По-моему, только пятый и шестой курсы были более-менее безопасными. К черту, прорвемся!
А теперь к проблемам.
Самая первая — это глаза, у Гарри они были зелеными. Что-то я тогда намагичил и теперь они жёлтые. Я бы даже сказал, звериные. Как бы мне подобное магическое действие не навредило, сквибом быть очень не хочется. И еще, кажется, они светиться начинают, когда я злюсь, точно не уверен: в окне нормально рассмотреть не удалось — день сейчас.
Дурсли — это следующая проблема. Судя по памяти, доставшейся мне от этого тела, — блин, лежал на кровати, смотрел в окно и думал, что неплохо было бы свинтить погулять, как меня накрыло воспоминанием о том, что дядя с тетей не разрешают мне появляться на улице. А потом я вспомнил всю жизнь Гарри — расстрелять их надо. Побои, голодовки, издевательства, изоляция от внешнего мира — весь букет широких предложений концлагеря. Я не Гарри; если меня довести, я зверь. Терпеть подобное я не буду. Плюс, мои глазки. Я, конечно, рад, что мне не придется смотреть через велосипеды, но и их свечение во время моей злости и вспышек гнева не то, что требует конспирация. Хотя, с глазами все неявно. Нужно зеркало и эксперименты.
Вообще, все круто. Мне срочно нужно к гоблинам в банк, если хотя бы половина того, что о них пишут, правда, то, там я смогу узнать много полезного. И, кстати, кажется, я попал к самому началу канона.
И главное: когда меня отсюда выпишут? И пообедать хочется, сил нет!
И так, в компании с самим собой я убивал время. Пошарил по тумбочкам, нашел там много пыли и какую-то железную пластинку. Вспомнил, что один странник советовал вести себя как ребенок, а Дурсли всем и каждому говорят, что я ребенок трудный, чуть ли не сумасшедший. Значит, будем соответствовать.
Подобным размышлением я успокоил свою совесть и начал вырезать на двери и тумбочках всяких чертиков, матюги, картинки порнографического характера и просто портил мебель. Врач вместе с дядей Верноном застали меня на моменте, когда я заканчивал портрет большой свиньи с оттопыренным средним пальцем и внушительным хером между ног, а, так как поверхности дверей и тумбочек уже не хватало, да и во мне взыграл художник, ну или резчик, и душа требовала чего-то эпичного, Великого я бы сказал, то в качестве холста я использовал стену напротив двери. Кстати, на будущее: на обоях вырезать железной фиговиной нелегко.
— Поттер! Какого черта ты творишь!? Паршивец, я...
— ДЯДЯ!!!— я не удержался, зато Вернон в шоке, надо развивать успех.
Бросаюсь к нему и не менее радостно ору. Бедный мой голос...
— СМОТРИ, Я, КАК ТЫ, РИСОВАТЬ УМЕЮ! ТЫ ГОРДИШЬСЯ МНОЙ?! Я... кхагх... — голос сорвал, блин.
— Я, прям как ты тогда на гараже, кхагх, нарисовал. Только, кхагх, баллончика не было — пришлось импровизировать, — как горло-то болит, — А еще я дверь и тумбочку разрисовал. Всё, как ты учил!
И улыбка как у Чеширского кота.
Хм-м, а я не переборщил?
Дядя представлял довольно прикольное зрелище. Он дышал, словно буйвол. Правый глаз весело дергался то вверх, то вниз, а учитывая, как они были выпучены, зрелище было еще то. Жилка на лбу так сильно вздулась, что, казалось, сейчас лопнет. Рот то открывался, то закрывался, и по подбородку начала стекать слюна.
Надо добить, а, значит...
— Магия! — просипел я.
— РРАРГХ!
Вот это децибелы... Думал я, попутно сматываясь от окончательно съехавшего Вернона. Перепрыгивая через кровать, которая так удобно стояла посреди комнаты, я не учел одного, что...
— ПОТТЕР!!!!
... меня снесёт звуковой волной. Или я так перепугался? Споткнувшись о кровать, грохнулся на пол, чуть не ударившись о стенку. Перевернувшись в процессе падения на спину, я увидел ЭТО.
То же, что было и раньше, только глаза теперь еще больше вылупились, кожа напоминала спелый помидор, жилка посинела, что на красном лице смотрелась еще ужасней, изо рта хлестала пена, плюс к этому, он продолжал страшно вопить. И все ЭТО неслось на меня.
Пока мозг был в ступоре от увиденной картины, умное тело, хотевшее жить долго и счастливо, причем, явно не в инвалидном кресле, ускоренно уходило из-под атаки снаряда "свихнувшийся свин 170" — примерно, столько я представлял вес дяди.
Пока я проявлял высшие уроки уклонения, Вернон пытался догнать меня, перепрыгивая кровать. И он догнал, причем конкретно так догнал. Вон, голова почти наполовину в стену вошла. Интересно, из чего тут стены сделаны? Точно не бетон. Спросить что ли у кого?
Тут я вспомнил про доктора. Н-да, и это врач? Мой дядя протаранил головой стену, а он стоит и глазами хлопает. А вдруг Вернон сдох? Вот было бы здорово, но не с моим везением... Или скоро сдохнет — более вероятный вариант, все-таки он не хило так шмякнулся — без должной медицинской помощи.
Хм-м, может подождать, и он реально сам окочурится? А что? Я ребенок; у меня ступор и шок. Чёрт, всё-таки спасут...
Подумал я, смотря, как в двери вбегают врачи и медсестры. Блин, крик подняли. Так, надо кое-что узнать. Пропихиваюсь к павшему герою в борьбе со стенкой и спрашиваю врача, который щупал Вернона.
— Эм-м, извините?
— Чего тебе, мальчик? Я занят.
— Только один вопрос. Он мой дядя. Я имею право! — и взор, как у кота из Шрэка. Плюс, мои золотые глаза, которые сами по себе выразительны.
— Ладно, задавай, — сдался он, попутно помогая переложить Вернона на кровать. И это, учитывая его вес. Бедолаги, как тут надо тужиться. Такую тушу и вчетвером еле поднимешь, а они ее вдвоем затаскивают. Кровать-то высокая: сорок сантиметров от земли точно будет. О, подняли.
