на веру эту теорию, мы бы забыли о странной, но важной детали, не раз получавшей подтверждение в
Dark Souls: о том, что сила персонажа, похоже, влияет на его размеры. Вспомните о Гвине, чей рост в конце первой игры был меньше божественного и ненамного больше, чем у высокого человека: размеры бывшего короля даже близко не сравнятся с размерами его дочери Гвиневер! Для Вендрика все может быть наоборот, ведь став могущественным правителем королевства, связанного с Огнем, он мог вырасти на несколько десятков сантиметров. Другой пример несоответствия касается Алдии, представленного как старший брат Вендрика. Доказательств их родственной связи в игре нет, нет родственников, которые могли бы подтвердить, что они братья по крови. Мы знаем лишь то, что они вместе основали Дранглик и были очень близки… До того как Алдия начал ставить свои зловещие эксперименты и был заперт Вендриком в собственной цитадели.
Однако нам кажется, что есть по крайней мере один вопрос, на который в рамках этой теории ответить невозможно, какой бы блестящей и интересной она ни была: почему, черт возьми, в Dark Souls II ни разу не упоминается Лордран или его жители? Какой интерес представляет для авторов создание истории, детали которой подтверждают друг друга и одновременно с этим друг другу противоречат? В этом вся слабость Dark Souls II: ее вселенная настолько же убедительная, насколько и сбивающая с толку. Легенда о Вендрике и королевстве Дранглик, построенная на понятии желания (которому в игре уделяется большое внимание), действительно является основой истории. Как только вы перестаете пытаться связать ее с предыдущей частью, сюжет игры становится логичным и целостным. И все же мы находим в Маджуле фрагменты Великой Чаши. И все же один из персонажей рассказывает, что Вендрик однажды сразил четверых обладателей Великих душ. И все же упомянутые души все еще можно найти в Дранглике. Как это возможно объяснить? Очевидно, что наследие, оставленное Миядзаки, вызвало определенную апатию среди разработчиков, пришедших ему на смену. Не по этой ли причине они попытались сделать так, чтобы сюжет казался загадочным, не имея реальной цели повлиять на сценарий, заложенный создателем серии? Как бы то ни было, будь Вендрик Избранным Мертвецом или простым правителем королевства, он остается лучшим примером всех несостыковок мира Dark Souls II.
В ЭТОМ ВСЯ СЛАБОСТЬ DARK SOULS II: ЕЕ ВСЕЛЕННАЯ НАСТОЛЬКО ЖЕ УБЕДИТЕЛЬНАЯ, НАСКОЛЬКО И СБИВАЮЩАЯ С ТОЛКУ.
Персонаж Нашандры кажется очень интересным, она понемногу раскрывается на протяжении всей истории, в которой ее роль поначалу казалась не очень важной. В конце концов, каждое значимое событие сюжета оказывается тесно связанным с ней: именно она насылает проклятие Тьмы; она убеждает своего мужа отправиться в земли гигантов, чтобы украсть их драгоценные сокровища; именно после того, как Вендрик осознает ее намерения, тот спасается бегством. И именно она, убежденная, что сможет устранить героя, которого использует для получения доступа к Трону, манипуляциями заставляет его выследить беглого правителя, прежде чем наконец показать свое истинное обличье. Нашандра уверена в своих силах, ей нравится дергать за ниточки. Благодаря своему коварству и могуществу она способна свергать королей.
Двуличность Нашандры становится очевидной не сразу. В начале игры она предстает в облике красивой, благородной и кроткой женщины, одетой в белое платье, вызывающее религиозные ассоциации. Но восхищение этим образом не длится вечно: приблизившись к Трону Желания, королева наконец показывает свое истинное лицо. Она предстает с косой в руке, ее мрачный лик напоминает нечеловеческий череп, а костлявое тело облачено в темное платье, под которым виднеются деформированные части скелетов. Настоящая Нашандра – видение смерти. В момент, когда мы видим это, ее прекрасные речи перестают иметь всякий смысл. Высвободив силу Тьмы внутри себя, она будет нести только разрушение и смерть. Ее финальное появление в игре весьма оригинально: после победы над последними грозными противниками, Защитником и Смотрителем Трона Желания, мы видим, как она проходит к герою сквозь стену тумана. Такой способ появления обычен для боссов серии Souls, только обычно игрок входит к боссу, а не наоборот. Эта же сцена меняет местами уже привычные нам роли: в ней кажется, что именно герой представляет для королевы последнее препятствие на пути к цели, являясь ее личным «финальным боссом».
Многое об Алдии мы уже рассказали, когда освещали сюжет: он сооснователь Дранглика, гений на службе королевства, безумный ученый и тот, кому удалось возродить драконов… Однако подсказки, разбросанные по всей игре, не дают сведений о судьбе этого уникального персонажа. Нет никакого описания, которое позволило бы нам его узнать получше, лишь информация о том, что он исчез сразу после того, как нашел способ возродить вид драконов. В следующих строках мы попытаемся раскрыть тайну личности Алдии и предложим несколько теорий о том, кем он мог стать после своего открытия.
Некоторые строят довольно неправдоподобные предположения о том, что некоторые персонажи на самом деле могут быть Алдией [172]. Некоторые, например, видят его в герцоге Тселдоре, из-за схожести опытов, которые он проводил: к этому персонажу мы еще вернемся позднее. Другие считают, что Алдия может скрываться под личиной королевского мага Навлаана, персонажа с туманным и полным хаоса прошлым, который был вынужден менять имя несколько раз. Навлаана можно найти в цитадели Алдии, где он был заперт для сдерживания приступов убийственного безумия. Однако более логичным кажется, что старший брат Вендрика на самом деле превратился в Древнего Дракона, ныне восседающего на вершине Храма Дракона. Следует помнить, что этот дракон был создан искусственно. Он, можно сказать, ненастоящий. Во всяком случае, генетически он точно не ознаменовал воскрешение вида Древних, на которое надеялся Алдия. Дракон, о котором идет речь, действительно появился благодаря душе гиганта и окаменевшей драконьей кости. Из этой невероятной комбинации, придуманной Алдией в ходе безумных экспериментов, была создана искусная мистификация, призванная подделать древних крылатых существ. Однако именно из этой смеси впоследствии родилось огнедышащее потомство, которое сейчас господствует в Гнезде Дракона. Хотя нет никаких доказательств того, что Алдия стал Древним Драконом, нет и доказательств обратного. Изумрудный вестник, по крайней мере, может стать подтверждением этой теории. Хотя Шаналотта также рождена от Древнего Дракона, она выглядит как человек. На протяжении столетий она пыталась остановить проклятие нежити и искала кого-то достаточно сильного, чтобы связать себя с Огнем и стать преемником короля Вендрика. У Алдии были похожие заботы: он когда-то пытался помочь своему брату противостоять проклятию. Однако возможно, что Древний Дракон просто унаследовал мировоззрение своего создателя и передал его Шаналотте, а брат Вендрика покинул королевство, чтобы продолжить свои исследования или просто канул в забытье.
Стоит отметить, что в кельтском и китайском фольклоре дракон является символом императора, правителя, вступающего на престол. Так может ли желание Алдии воссоздать род драконов быть связано с другим, гораздо более глубоким желанием – стать королем Дранглика, заменив Вендрика? Два брата основали королевство вместе, но королем стал только младший из них, позже влюбившийся в ужасно красивую Нашандру и сделал ее своей королевой. Алдия остался в стороне, слава брата обошла его стороной, и он сосредоточился на своих экспериментах, приобретающих все более и более пугающий характер. Мог ли такой гений, как Алдия, обратиться к темной стороне науки, если бы им не двигала болезненная и гнетущая злоба, которая грызла его изнутри, если бы его глаза не застилала зависть к брату, которая в конце концов и поглотила ученого?
Некогда процветающий регион Тселдора был обязан своим богатством добыче ценной кристаллической руды, изобиловавшей там. Представители аристократии и купцы Тселдоры жили в роскоши, демонстративно нося богатые одежды [173]. Однако их состояние было построено на труде бедных страдальцев: крестьян и шахтеров. Последние работали в бухте Брайтстоун,
