Сергей Дышев - Вы хотели войны? Вы ее получите!

Моим родителям посвящается.

Лето 2004 года. Район таджикско-афганской границы.

– Война – слишком серьезное дело, чтобы доверять ее военным, – глубокомысленно изрек Родин.

Не дожидаясь, пока бойцы разогреют на костре котелок, он вылил из раскалившейся на солнце фляги воду в пластиковый стаканчик, и теперь силился размешать в нем растворимый кофе.

– Особенно в войне с команчами, – согласился Приходько. Он присел рядом с командиром на такой же серый булыжник, поправил темные очки, вытащил из пачки сигарету, мучительно помял ее пальцами. – После Чечни ни одной сигареты не выкурил. А сейчас вот чувствую драйв.

– И где ты таких слов нахватался? Да не драйв... А мандраж! Дай-ка мне! – Иван протянул руку за пачкой.

– Покурим? – приободрился Виктор.

– Ага! – Родин спрятал пачку в нижний карман на штанине. – Ребятам плохой пример подаешь.

Приходько махнул рукой, не стал спорить.

А ребята – усиленная группа спецназа – второй день обживали горную пустыню. Унылый край, где каждый куст, деревцо борются за выживание под палящим солнцем. Арча, саксаул, полынь да колючка – одинокому путнику не укрыться в их тени. Ну, и место выбрали начальнички... С одной стороны, удобное, в низине между холмами, чтоб раньше времени не выдавать себя. А с другой стороны, для врага, подползшего на высотки – ты, как на ладони. Раз – и пришлепнул. И потому ночью без бойцов в секрете на макушках холмов не обойтись.

Несколько палаток – временное пристанище. И пока большие начальники не отдали грозный и всесторонне продуманный приказ, у спецназовцев – молодых, горячих, жизнерадостных, бесшабашных парней из России, было время заняться, тем, что душа пожелает. Кто мылся под шлангом из пригнанной откуда-то из-за горизонта машины-водовозки, кто ковырял тушенку, кто точил лясы под хохот товарищей.

Приходько встал, потянулся, увидел вывешенную на растяжке палатки тельняшку.

– Бессчетнов! Кто тельник развесил? Блин, вы еще флаг водрузите «спецназ ВДВ»! Чтоб за версту боялись.

Из палатки с подвернутыми краями выглянул увалень в косую сажень – прапорщик Саша Бессчетнов, сорвал майку.

– Чья?

– Моя! – парень с ежиком рыжих волос, сидя на ящике с гранатами, поднял руку.

– Ну-у, Вздохов...

Бессчетнов швырнул тельняшку, как полосатого кота; Вздохов ловко поймал, напялил на голову на манер банданы.

– На голове просушу...

Родин проводил взглядом безукоризненное выполнение распоряжения своего заместителя, заметил:

– Тут уже вся округа, даже самый последний кишлачник, знает, что «старший брат» приехал наркотики отнимать. Можно хоть рекламную растяжку делать: «Спецназ ВДВ: сильнее всех! Объявляем набор на замещение вакантных должностей!»

– По-моему, про нас уже забыли...

– Забудут, когда мы отсюда свалим. Чует моя душа, ничего хорошего из затеи наших начальничков не выйдет. На этой границе каждый кишлачник имеет свою долю от транзита. Щепоточку... Тут все курят трубку мира. С анашой. Правда, не все затягиваются.

– Трубка мира годится, чтобы устроить дымовую завесу...

– Ловким парням из русского десанта, – завершил Родин и предложил: – Пойдем в палатку, там прохладнее.

Офицеры встали.

– Смотри, – Приходько показал в сторону горной гряды, – пылят.

По дороге, которую с большим преувеличением можно было так назвать, ехали два джипа.

– На три часа опоздали... – констатировал Родин, повернулся к прапорщику. – Бессчетнов, группе – сбор, в полном снаряжении, оружие – в готовности. Встречаем гостей.

И сам прихватил автомат, накинул разгрузку, набитую под завязку всем необходимым военным скарбом. То же самое сделал и Приходько. Жизнь научила: одной рукой здороваться, а другой – поглаживать спусковой курок.

Из первого внедорожника вылез сутулый полковник в камуфляже: его каблук предательски соскользнул с подножки. За ним появился молодой парень в летном комбинезоне. Из второй машины вышли майор таджикской милиции Мирза Нуриев и еще двое офицеров – его подчиненные.

Родин знал их по прошлой операции, когда удалось захватить на горной тропе трех курьеров с афганским героином. Они не мешали.

Полковник представлял переформированный и переназванный в очередной раз «Центр специальных подразделений». Никто не знал его настоящего имени и фамилии, а сам он просил называть его «товарищ полковник» или «товарищ Первый».

Летчик-капитан, Денис Сурцов, был командиром вертолетного звена, с которым группа Родина уже вылетала на «реализацию разведданных». Они оба воевали в Чечне, но судьба впервые столкнула их здесь – на отрогах очень дальнего ближнего зарубежья – на таджикско-афганской границе.

Обменявшись короткими рукопожатиями, все прошли в командирскую палатку: первым полковник, за ним летчик, потом Родин и Приходько, затем Мирза, впереди своих офицеров.

Мирза обвел взглядом палатку, в которой помимо двух раскладушек было несколько раскладных стульев и небольшой стол, заметил:

– Извините за спартанские условия, которые вам пришлось предложить, но, понимаете сами, режим секретности. Мы должны исключить даже малейшую утечку информации.

– Безусловно, – согласился Полковник. – Обстановка диктует.

– Нам не привыкать, – заметил Родин.

– Поэтому до конца операции мы не сможем в полной мере проявить гостеприимство, свойственное нашему народу, – развил тему Мирза.

Родин скривился: витиеватые речи аборигенов ему уже порядком поднадоели по прошлым командировкам.

– Ну, что, ближе к делу? Как говорится: раньше начнем, раньше кончим, – сказал Полковник, вытирая платком свежевыбритые щеки.

Про Полковника знали, что он готов рыть землю, грызть скалы, грести поперек течения в любой части света, чтобы получить заветное генеральское звание. Но каждый раз наверху представление почему-то заворачивали. То ли не докопал, не догрыз, не догреб. Или должность у него была такая «вилочная»: полковничья и генеральская, но в каких-то там особых случаях. Только вот почему-то эта большая «вилка» с лампасами всегда оказывалась не в его тарелке и за чужим столом.

Вспомнив про несбывшуюся мечту Полковника, Родин стал прикидывать, как бы нейтрализовать представителя Центра. «Хоть бы Мирза девок ему подсунул».

Но Мирза уже бесповоротно входил в роль местного Наполеона.

– Хочу сообщить, что операцию по пресечению наркотрафика взял под личный контроль президент Республики. Предлагается присвоить операции кодовое название «Облом».

– А кому облом-то? – усмехнулся Родин.

– Международной наркомафии, – холодно пояснил Мирза. – У вас есть другие варианты?

– Ближе к делу, коллеги, – пророкотал Полковник.

Мирза щелкнул пальцами, и его два помощника ловко, на манер дастархана, расстелили на столе карту с грифом «Сов. секретно».

– Прошу подойти к карте, – пригласил он.

Все тут же обступили стол.

– Вот зона нашей ответственности, – Мирза показал ручкой участок на карте. – Вот караванные пути, по которым, по оперативной информации, готовится переброска крупных партий героина из Афганистана. Причем очень высокого качества. Вот здесь работает наш «коммандос». А вот эти два маршрута надо отработать вашими силами, устроить ночные засады. Целесообразно вот здесь и здесь.

– Но здесь рядом населенные пункты, кишлаки, – хмыкнул недовольно Родин.

– Тем удобней укрыть переправляемый товар среди местного населения, – нравоучительно ответил Мирза.

– Согласимся с мнением нашего коллеги, – торопливо поддержал Полковник. – Тем более майор лучше нас знает оперативную обстановку. – Он повернулся к командиру «вертушек». – У вас есть летные карты этого района?

– Разумеется, – кивнул Денис Сурцов с присущей всем «летунам» снисходительностью ко всем «земноводным» воякам.

– Так может, вы пометите? – язвительно спросил Полковник.

– Метят коты по углам, а я запомнил, – вежливо отреагировал вертолетчик.

Полковник еле сдержался: чем дальше от больших штабо#в, тем наглее подчиненные, и чтобы не попасть впросак, увы, надо опускаться до их уровня.

– Тогда уже можно взлетать? А где же ваши стремительные «вертушки»? – с усмешкой продолжил Полковник.

– Уже «вертят» сюда, – Сурцов глянул на командирские часы. – Через семь минут будут здесь.

– Я засек. – Полковник обвел присутствующих взглядом. – Тогда не будем терять времени?