Это была впечатляющая речь — если и не блестящая, то во всяком случае очень смелая. Тем не менее, Эклфилду она принесла лишь неодобрительные взгляды, неубедительные отговорки и смутные обещания. Рассчитывать на помощь Вашингтона не приходилось. Там, наверху, хватало своих проблем — ничуть не менее сложных. Никогда еще ФБР не подвергалось такой критике с самых разных сторон, и деятельность Министерства юстиции падала все ниже в общественном мнении. Поэтому высокопоставленные чиновники были озабочены только тем, чтобы удержать свои позиции. Повсюду раздавались призывы к сокращению численности федеральных органов. На что еще мог рассчитывать в такой обстановке какой-то мелкий чиновник с Юга, кроме неофициального сочувствия и неопределенных обещаний?
На третий день ранним утром, вернувшись из бесполезной поездки в столицу, Эклфилд уже сидел у себя в кабинете и сосредоточенно изучал полицейские отчеты об инциденте в районе Кеннисо. Он читал очень быстро, но практически все прочитанное надежно запечатлевалось в памяти. Однако теперь он снова и снова вчитывался в сухие строки документов, и тут раздался телефонный звонок.
Голос собеседника — холодный, но не враждебный, отчужденный, но не высокомерный — невольно внушал уважение; по крайней мере, у юного Дэвида не возникло желания немедленно повесить трубку.
— Эклфилд слушает.
— Ваш телефон не прослушивается, Эклфилд?
— Надеюсь, что нет. Кто это?
— Не надо спрашивать. Позже сами поймете.
— Ладно. В чем дело?
— Вы ведь занимаетесь организованной преступностью?
— Да. А вы?
— Я тоже. Хотя подход несколько иной, скажем так. Вам говорит что-нибудь имя Чарльза Скьяпарелли?
— Вы знаете ответ.
— Тогда можете добавить еще одну строчку в его послужной список. Скап курировал все операции на базе Блюберд. Там он сплавлял оружие, спиртное, травку и все прочее. Вы меня слышите?
— Да-да. Этим сведениям можно доверять?
— Можно, хотя вы вряд ли найдете прямые улики. Все сделки проводились по липовым документам. Поищите одного финансового гения по имени Уолтерс. Это он все проворачивал. Если удастся добраться до его бухгалтерских книг, там будут ответы на все вопросы.
— Погодите. Я записываю — как вы сказали, Уолтерс?
— Да. У него офис в районе Файв-Пойнтс.
— Понял. Вернемся снова к Блюберд. Что вы знаете о случившемся?
— Славный был пожар.
— Ага, понятно. Значит, это вы?
— Да, я. У вас пропала охота со мной говорить?
— Нет, скорее, я польщен. Почему вы позвонили мне?
— Мне приходится работать очень аккуратно, приятель. Каждая ошибка может стать для меня последней. Мне сказали, что в вас я не ошибусь.
— Понятно. Впрочем, нет, непонятно. Что вы от меня хотите?
— Невмешательство и дружеский обмен информацией.
— Это... это звучит...
— Двусмысленно?
— Нет... просто я прикидываю цену, которую придется заплатить.
— Вам ничего не придется платить — разве что самую малость поступиться своим служебным долгом. Но мне нужен твердый договор, Эклфилд. Да или нет?
— Да. Мы можем встретиться?
— Приезжайте через час в Грант-парк. Возьмите полицейскую машину с коротковолновой рацией. Скажите мне номер канала, и я вас разыщу.
Они договорились о связи, и Болан закончил разговор.
Эклфилд рассеянно повесил трубку, подошел к двери и позвал своего помощника. Намеченные операции были тотчас отменены и весь отряд приведен в состояние боевой готовности. После этого Эклфилд сделал два звонка в Дворец правосудия: один — секретарю федерального окружного судьи, а второй — окружному прокурору. В обоих случаях он остался вполне доволен результатами.
Затем Эклфилд связался с Вашингтоном и пробился к своему высшему начальнику.
— У меня здесь необычная ситуация, мистер Броньола, — сказал он шефу. — Не вдаваясь в подробности — могу ли я просить у вас совета?
— В Вашингтоне у вас нет друзей, Дэвид, — напомнил Броньола.
— Да, сэр. Именно поэтому я хочу сообщить, что, похоже, нашел друга здесь, в Атланте.
— Рад за вас, — сказал Броньола. — Не пренебрегайте этой дружбой.
— Спасибо, сэр. Я рад, что вы меня понимаете.
— Это единственное, что я могу для вас сделать, Дэвид.
— Да, сэр.
Юный Дэвид повесил трубку и повернулся в кресле к окну, за которым над Атлантой занималось безмятежное утро. Он скрестил ноги на подоконнике, закурил и поздоровался с новым днем, обещавшим принести много удивительных событий.
* * *
Примерно тогда же в двадцати минутах езды от центра Атланты начиналось полицейское совещание совсем иного рода. В нем участвовали двенадцать офицеров из различных городских и окружных подразделений. Некоторые из них были в форме, другие — в гражданской одежде. Все на равных высказывали собственное мнение, невзирая на должности и звания. Встреча проходила на открытой площадке, где обычно проводились молодежные спортивные мероприятия.
Двенадцать полицейских стояли вокруг своих автомобилей, курили и дружески передавали по кругу бутылочку, однако в их голосах сквозила озабоченность.
— Это безумие. Что мы можем сделать с этим парнем? Если вся полиция Нью-Йорка, вся полиция Чикаго, вся полиция Лос-Анджелеса...
— Можешь не продолжать, Билли-Боб.
— Думаю, вы меня поняли.
— Как бы там ни было, мы должны его остановить — пока еще не поздно.
— Может, он уже остановился. Когда это было... восемь или девять часов назад? Может, его уже и след простыл.
— А что — Рэнди прав. У меня целый ящик материалов на этого парня. Он не любит торчать на одном месте. Делает свое дело и смывается. Потому-то его до сих пор и не задержали. Пока сообразишь, в чем дело, а он уже неизвестно где — исчез.
— Они там думают, что на этот раз легко не отделаются: если он знает о Блюберде, значит, ему известно и все остальное. В общем, они в панике.
— Еще бы! Держу пари, вчера ночью они потеряли кучу денег.
— Миллионы, будьте уверены. Скорее всего груз не был даже застрахован.
— Конечно, нет. Как можно выписать страховой полис на контрабанду?
— Думаю, эти ребята способны выписать все, что им вздумается. Черт возьми, я не удивлюсь, если у них есть собственная страховая компания.
— Может, ты и прав. Чего у них только нет.
— Вернемся к нашим делам, мальчики. У кого-нибудь болит голова по поводу этих людей? Да плевать мы хотели на их потери — если только это не бьет рикошетом по нашим кошелькам! Но дело в том, что парень вторгся на нашу территорию.
— Шеф прав. Нужно что-то предпринимать.
— Не представляю, что я буду делать без своей территории. А еще, как назло, купил этот чертов «лимузин». Моей зарплаты не хватит даже на счета от механика, не говоря уже о кредите!
— Вот-вот, ребята, тут-то собака и зарыта. Если эта система откажет, хотя бы ненадолго, что с нами будет? Спонсор Генри отдал вчера концы в Кеннисо. Откуда теперь Генри получит свой конверт за последнюю неделю? Из могилы?
— Как-нибудь выкарабкаюсь, мальчики, за меня не волнуйтесь.
— Нет, Генри, ты не прав, сам знаешь. Предлагаю сброситься и возместить Генри убытки. Мы ведь все за одного, верно? На его месте мог бы очутиться каждый из нас, и поэтому...
— Мы обсудим это позже, Билли-Боб. Еще будет время, а пока главная проблема — Мак Болан. Мы должны его убрать.
— Мне не нравится такая постановка вопроса, шеф.
— Нет, шеф совершенно прав. Давайте называть вещи своими именами.
— Слушайте, ребята, никто здесь не говорит об убийстве. Просто мы должны выполнить свой служебный долг.
— Вот именно, но проявить при этом чуть больше усердия.
— У нас есть все основания. В этих чертовых циркулярах прямо говорится: «стрелять на месте», «стрелять на поражение». Так что и впрямь остается только проявить усердие.
— Правильно.
— Этот парень... говорят, он не стреляет в полицейских.
— Надеюсь, ты не веришь в эту чушь, Билли-Боб! Или ты собираешься во время ночного дежурства светить фонариком на свой значок, чтобы тебя не подстрелили?
— Брось свои шуточки! Ты знаешь, о чем я говорю.
— Да все мы знаем, Билли-Боб! Тебе не по душе охотиться за этим парнем, верно? А думаешь, нам это нравится? Все мы люди, черт побери. Но мы должны его остановить, Билли-Боб, так ведь?
— Так.
— Ладно, хватит об этом. Нам не нужно принимать никаких решений — все уже давно решили за нас. Мы знаем районы повышенного риска, это наша работа. Ведем обычное круглосуточное патрулирование, вот и все. Только более усердно, чем обычно.
— Все должно быть четко, ребята. Речь идет о наших территориях — или мы, или Болан.
— Шеф прав. Нужно действовать без проколов.
— Ладно, займемся делом.
— Вот карта. Здесь уже отмечены места, в которых...
Над Атлантой разгорался новый день. Если у бравых ребят получится то, что они задумали, этот день станет для Болана последним, и Палач навсегда сгинет в Южном Коридоре.
