— Вот именно, но проявить при этом чуть больше усердия.
— У нас есть все основания. В этих чертовых циркулярах прямо говорится: «стрелять на месте», «стрелять на поражение». Так что и впрямь остается только проявить усердие.
— Правильно.
— Этот парень... говорят, он не стреляет в полицейских.
— Надеюсь, ты не веришь в эту чушь, Билли-Боб! Или ты собираешься во время ночного дежурства светить фонариком на свой значок, чтобы тебя не подстрелили?
— Брось свои шуточки! Ты знаешь, о чем я говорю.
— Да все мы знаем, Билли-Боб! Тебе не по душе охотиться за этим парнем, верно? А думаешь, нам это нравится? Все мы люди, черт побери. Но мы должны его остановить, Билли-Боб, так ведь?
— Так.
— Ладно, хватит об этом. Нам не нужно принимать никаких решений — все уже давно решили за нас. Мы знаем районы повышенного риска, это наша работа. Ведем обычное круглосуточное патрулирование, вот и все. Только более усердно, чем обычно.
— Все должно быть четко, ребята. Речь идет о наших территориях — или мы, или Болан.
— Шеф прав. Нужно действовать без проколов.
— Ладно, займемся делом.
— Вот карта. Здесь уже отмечены места, в которых...
Над Атлантой разгорался новый день. Если у бравых ребят получится то, что они задумали, этот день станет для Болана последним, и Палач навсегда сгинет в Южном Коридоре.
Официальная реакция на появление Болана в штате Джорджия выразилась в создании объединенного отряда из подразделений столичной полиции и местных агентов ФБР.
Этот отряд существовал по большей части на бумаге, хотя в полицейском управлении Атланты была выделена комната для оперативного штаба. Теоретически против Болана были собраны внушительные силы с внушительными ресурсами и практически неограниченными полномочиями. Однако многие скептики из полицейских чинов сомневались в практической реализации этого проекта, поскольку успех всецело зависел от четкого взаимодействия разрозненных структур. Во всяком случае, опыт предыдущих операций такого рода давал мало оснований для оптимизма.
Так или иначе, оперативный штаб начал свою работу, и многочисленные полицейские подразделения Джорджии были с девяти ноль-ноль утра приведены в боевую готовность.
А в девять двадцать полицейская тактика подверглась первому испытанию, когда «одинокий снайпер» нанес удары в финансовом центре Атланты, и результаты испытания оказались малоутешительными. К девяти тридцати ряды крупных боссов преступного мира Атланты заметно поредели: пять известных «бизнесменов» от мафии были уничтожены вместе со своими телохранителями.
Подавленный начальник оперативного штаба неловко оправдывался перед начальством:
— Мы просто не были готовы. Первые донесения о стрельбе поступили только в девять двадцать шесть. А потом началось по всему кварталу. Через несколько минут мы оцепили район Файв-Пойнтс. Но этого чертова снайпера там уже не было.
Полицейские стратеги вернулись к своим планшетам, раздраженно сетуя, что, мол, невозможно предусмотреть бесконечное число вариантов.
В это же время некий «шеф безопасности» смущенно докладывал по телефону в особняк на улице Пейсиз-Ферри:
— Ума не приложу, как это ему удалось. Все точки, по нашему уговору, находились под присмотром. У каждого объекта был телохранитель, но он и их уложил. В жизни такого не видел. Где, черт подери, эта зондеркоманда из Нью-Йорка? У меня просто не хватит людей разгрести все это дерьмо!
Через несколько минут последовал повторный звонок:
— Он напал на ваш офис в Файв-Пойнтс, сэр! Почистил сейф и сжег все бумаги! Ваши люди сейчас пытаются хоть что-то спасти... Когда? Не знаю, сэр. Они пришли к девяти, к открытию, и здесь уже...
Ровно в десять неподалеку от циклорамы Гражданской войны в Грант-парке в автомобиль юного Дэвида Эклфилда подсел высокий человек в светлом костюме и желтых солнечных очках. Точное время и место встречи были оговорены несколькими минутами раньше по шифрованному полицейскому радиоканалу.
— Поедем куда-нибудь, — предложил гость, усаживаясь рядом с федералом.
Они медленно выехали из парка и двинулись вдоль Юго-Восточного бульвара. Болан положил на заднее сиденье небольшой портфель и сказал своему спутнику:
— Там есть кое-что интересное для вас. Не спрашивайте, где и как я это раздобыл, это не для ушей полицейского. Недостает только одного звена в цепи, чтобы на абсолютно законных основаниях опрокинуть империю Скьяпарелли. Вам понадобятся книги Уолтерса, но я не знаю, где их найти. Пока не знаю.
Эклфилд разглядывал собеседника с плохо скрытым восхищением. Полицейский почувствовал, как его ладони на рулевом колесе становятся влажными, и хрипло спросил:
— Что в портфеле?
— Полагаю, шифры. Ключи к бухгалтерским книгам Уолтерса. Да, кстати, все «чистые» документы недавно сгорели. На их восстановление понадобится уйма времени — ведь там было сплошное вранье, и придется сочинять все сначала. Если вы доберетесь до Уолтерса, немедленно арестуйте бумаги. Посмотрим тогда, как они отвертятся.
— Отличная работа, — признал Эклфилд. — Мои люди уже занялись Уолтерсом. А... где вы были перед тем, как встретиться со мной?
— Не нужно вопросов, — предупредил Болан.
— Ладно. Просто я слышал по радио потрясающую новость. Примерно полчаса назад был совершен налет в районе Файв-Пойнтс.
— Надо же, — невозмутимо заметил Болан.
— Вас ничем не проймешь, мистер... простите, вы ведь так и не представились!
— Некоторые ребята из ваших называют меня Страйкер.
— Подходящее имя. Я бы и сам, пожалуй, от такого не отказался.
Болан сдержанно улыбнулся и сказал:
— Мы с вами занимаемся одним делом, Эклфилд. Разница, главным образом, в подходе.
— Да нет, скорее в эффективности, — возразил федерал. — Я завидую вашей свободе, Страйкер, но так рисковать... нет, не хотел бы я быть на вашем месте... Что я могу для вас сделать?
— Вы окажете мне услугу, Эклфилд, разделавшись с бандой Скьяпарелли. Да, я умею рубить головы, — если вы это называете эффективностью. Но у этого дракона новые головы вырастают быстрее, чем я успеваю их отрубать. Я не могу добраться до его сердца, приятель. А вы можете — так сделайте это!
— Буду стараться изо всех сил, — торжественно пообещал Эклфилд. — Но, мне кажется, вы слишком упрощаете, когда говорите о себе. Неужели вы рубите головы только ради удовольствия? Почему вы это делаете, Страйкер? Что не дает вам покоя?
— Все то дерьмо, что окружает нас, Дэвид. Растоптанные мечты, загубленные жизни, хорошие люди, которые погрязли в этом дерьме, — вот что не дает мне покоя. Страшная гидра, которая оскверняет все, к чему прикасается... Мне нужно продолжать?
— Кажется, я понимаю, — вздохнул федерал. — Примерно так я и думал. Значит, вы не любитель приключений.
— И никогда им не был.
— Порой пресса выставляет вас именно таким. А кое-кто изображает эдакого здоровенного психопата с комплексом бога. Я никогда не верил ни тем, ни другим. Я догадывался, что вас сжигает какой-то огонь, что вы просто не можете спокойно наслаждаться жизнью на тонущем корабле.
— Спасибо на добром слове, — спокойно произнес Болан. — А теперь высадите меня на прежнем месте.
— Ладно. Но по телефону мы договаривались об обмене информацией. Чем я могу вам отплатить?
— Когда придет время, Дэвид, я к вам обращусь. Обещаю.
— Хорошо. Всегда к вашим услугам.
Минуту они ехали молча. Потом Эклфилд сказал:
— Между прочим, я разговаривал с Броньолой.
— Поздравляю.
— Я кое-что слышал о нем...
— Не от меня.
— Конечно, не от вас, — со вздохом признал юный Дэвид. Побарабанив пальцами по рулю, он добавил: — Когда-нибудь, мистер Страйкер, я надеюсь вступить в ваше братство.
— Вы уже с нами, приятель. Когда начинаешь такую жизнь, обратного хода нет. Все, приехали.
Полицейский затормозил, и высокий человек вышел из машины. Склонившись к окну, он улыбнулся на прощание:
— Держитесь, дружище.
После чего Болан захлопнул дверцу и быстро исчез среди густой зелени.
«Постараюсь», — пробормотал полицейский. Черт возьми, он действительно нашел друга, а может быть, и не одного.
В начале одиннадцатого возле особняка на улице Пейсиз-Ферри появилась колонна автомобилей. От глаз Меллини не укрылось, что они уже проезжали здесь несколькими минутами раньше — судя по всему, изучали обстановку. Похоже, они сделали полный круг по центральному кварталу.
Пять автомашин, заполненных пассажирами, двигались, как похоронная процессия, — медленно, строго сохраняя дистанцию; наконец кортеж въехал на полукруглую дорожку возле дома.
Меллини с досадой ударил кулаком по ладони и бросился к крыльцу. «Пошевеливайтесь, черт бы вас побрал! Здесь это, здесь!»
Первый автомобиль еще не успел затормозить, когда дверцы распахнулись и оттуда выскочили четверо мужчин, сразу устремившись в сторону дома; остальные машины замерли в ожидании.
