— Огромный! — улыбнулся Нелюбин. — Он поведал очень и очень многое о тайных пружинах масонского влияния в России. Но это на будущее… Когда настанет срок… Что же касается нашего дела, то фигурант назвал посредника, через которого вражеские спецы получают заказы на устранение коммерсантов. Между прочим, недавнее убийство Гамида Ахмеджанова заказал сам Яков Михайлович. Причина — «денежный интерес», как выражаются гадалки. Колоритнейшая личность! — Улыбка на губах генерала сменилась брезгливой гримасой. — Некто Жорес Панферов, в прошлом преподаватель физики в ПТУ, а ныне владелец сети секс-шопов. Коммерческую деятельность активно сочетает с общественной, а именно — регулярно строчит статьи о «засилье Православной церкви», о превращении России «в клерикальное государство» и тому подобное. За что… вы только не падайте в обморок… получил год назад Нобелевскую премию! А в эпоху правления Ельцина он купил себе звание академика. Тогда это запросто делалось. Да и сейчас… — Борис Иванович остервенело сплюнул в урну.
— Установим постоянное наблюдение, — полувопросительно, полуутвердительно произнес Ерохин.
— По всем правилам так бы и следовало поступить, — пасмурно ответил Нелюбин. — Но… есть одно большое «НО». Липовый академик наверняка лишь промежуточное звено. При малейшем подозрении его моментально ликвидируют. А подозрение у наших «друзей» вполне могло зародиться… поскольку исчез Войков. Нет, нет! Сработали вы чисто. Покойного похитил Фомичев, ухлопал трех подчиненных и скрылся в неизвестном направлении. Однако где гарантия, что он не был завербован ФСБ?!
— Проверят по своим каналам и убедятся в обратном, — осторожно заметил я.
— Проверка займет уйму времени, — покачал головой генерал. — А промедление для них смерти подобно, поэтому, как мне кажется, они не станут напрягаться на сей счет. Слишком многое поставлено на карту. Просто шлепнут Панферова, да и дело с концом. Чай не велика потеря! Другого такого «академика и лауреата» слепить не сложно…
— Значит, надо брать, покуда не опоздали, — резюмировал Логачев.
— Тепленьким, на дому, в постельке? — уточнил я и, не удержавшись, зевнул.
— Лучше на улице. — Борис Иванович покосился на часы. — Каждый день ровно в девять утра он отправляется к себе в офис (интересно, откуда инфо?! — Д.К.). По дороге и «спеленаете» голубчика. А пока поспите малость. Вы буквально с ног валитесь. А задействовать дополнительных людей нельзя. Дело слишком… кхе, кхе… щепетильное.
— Обойдемся без отдыха. Нас могут опередить! — проворчал Ерохин.
Мы с Логачевым синхронно кивнули в знак согласия.
— Тогда пожуйте лимонник.[22] Хорошо взбадривает. — Нелюбин подошел к стенному шкафчику, достал оттуда стеклянную баночку с красными сушеными ягодами и протянул нам: — Дозировку знаете?
— Естественно, — ответил за всех Логачев.
— Ну… в добрый путь! «Мышь», к сожалению, подтянуть не могу. Им у войковской усадьбы работы хватает. Стало быть, отправляйтесь втроем. Или… нет! Пару надежных ребят я вам все-таки дам. Они не слишком опытны, но оружием владеют отменно. Удачи вам, господа офицеры! И… возвращайтесь живыми!!!
Рассвело. Но благополучные горожане не спешили вылезать из постелей. Рано еще на работу. А сон сейчас самый сладкий, самый приятный и самый крепкий… у большинства людей. (Типы вроде меня не в счет.) Итак, город продолжал спать. Одни лишь дворники-гастарбайтеры старательно вылизывали пешеходные дорожки, дворы и скверы.
По мнению городских властей, они к людям не относились. Так же как их товарищи по несчастью, вкалывающие на стройках чернорабочими, на грязных работах в ЖКХ, претящих «благополучным», и так далее. Рабы и есть рабы. Ими можно помыкать, селить в тухлых подвалах, платить чисто символически и эксплуатировать как черт на душу положит. Куда они на фиг денутся?! Кому пожалуются?! А чем больше рабов, тем больше прибыль… Эх, господа чиновники, недоучки тупоголовые!!! Неужто вы совсем не знаете историю (хотя бы по кинофильмам) и не понимаете, к ЧЕМУ все это может привести??!! Впрочем, я отвлекся…
Наш микроавтобус «Шевроле» (бронированный, с усиленным в несколько раз движком) стремительно мчался по пустынным улицам. За рулем сидел Виталий Федорович — общепризнанный в Конторе ас вождения, по моим собственным наблюдениям, давно переплюнувший пресловутого Шумахера.[23] Лимонник, старательно разжеванный под бдительным присмотром Логачева, оказал на меня волшебное воздействие. Исчезла сонливость, в тело вернулись силы, обострилась реакция, дышалось легко, свободно, и даже курить не хотелось. Васильич с Федорычем тоже заметно посвежели, хотя и раньше не казались усталыми. Одно слово, старая гвардия!!! Присланные Нелюбиным «надежные ребята» — двое молодых плечистых детин с бычьими шеями — скромно пристроились на задних сиденьях и завороженно глазели на вашего покорного слугу. Очевидно, наслушались различных баек обо мне, распространяемых конторскими болтунами.
Заговаривать со столь знаменитой личностью они не решались, а на мой вопрос — как их звать-величать — по-детски представились: «Федя… Алеша…»
— Подъезжаем, — бросил через плечо Ерохин. — Осталось минут пять-шесть.
— Ты план изучил? — обратился ко мне Логачев.
Я молча кивнул.
— И каковы будут приказания? — Перед отъездом Нелюбин ни с того ни с сего назначил меня старшим группы захвата.
— Не ерничай, Васильич, — поморщился я. — Без тебя на душе тошно!
— Почему?
— Да сам толком не пойму. Тошно, и все!
— Не обижайся, Дмитрий, — виновато улыбнулся седой богатырь. — Я же так, шутейно…
— Вернемся к плану, — усилием воли я отогнал дурные предчувствия. — Федор, Алексей, пересядьте поближе. Тебе, Васильич, и так хорошо видно, а Виталию придется воспринимать на слух… Фигурант проживает в элитной многоэтажке, в двухъярусной квартире на пятом этаже. Вот она. — Я сделал пометку на чертеже. — Код подъездной двери нам известен. Внизу сидит дежурный мент из вневедомственной охраны. Наверняка дрыхнет. Осторожно прокрадываемся мимо него. Федор с Алексеем поднимаются лифтом на последний этаж и пешком спускаются вниз, уничтожая все подозрительное о двух ногах. Учтите, враг опытен, хитер, изобретателен и способен замаскироваться под кого угодно: под бомжа, под алкоголика, под беременную цыганку… Поэтому стреляйте на упреждение. Не беспокойтесь — невиновных вы не замочите! Дом тут особый, элитный, и никого из вышеперечисленных на лестнице оказаться не может!.. Я, Виталий и Петр тихо поднимаемся наверх. (Тоже, разумеется, пешочком.) Встречаемся у квартиры фигуранта, отключаем сигнализацию, вскрываем отмычкой дверь, заходим, берем, засовываем в мешок и быстро спускаемся к машине. Мента, для верности, придется аккуратно вырубить. (Он, думаю, либо сам проснется, либо шум какой услышит, да мало ли…) Но повторяю — аккуратно! Чтобы «поспал» пару часов, но без увечий. Это на совести Петра. Работаем в «собровках» и резиновых перчатках. Тем не менее перед уходом надо изъять кассеты из всех камер наблюдения, а сами камеры разбить. У меня вроде все. Вопросы есть?
— Семья? — лаконично осведомился Ерохин.
— Жорес Панферов — пассивный педераст, живет один. Домработница приходит в восемь утра. Если кого лишнего и застанем в квартире, то только любовника (или любовников). Его (их) валим не раздумывая. Подобную нечисть убить не грех… Ага, вон он, домишко-то. Притормози, Федорыч…
Элитная одноподъездная многоэтажка, где обитал лжеакадемик, стояла наособицу от прочих домов, возвышаясь над ними безвкусной, аляповатой громадиной, чем-то напоминающей Вавилонскую башню.
«Зоопарковая, 66/6» — гласила укрепленная на стене табличка.
«Улица названа в честь зверинца, а номер дома — число Зверя. Такие совпадения случайными не бывают», — натягивая «собровку», подумал я.
Поставив микроавтобус за углом, мы скользнули к подъезду, набрали на замке код и на цыпочках проникли внутрь. Дежурный мент крепко спал за столом, уронив голову на сложенные перед собой руки. Окошко в его застекленной будке было распахнуто. За спиной дежурного негромко бубнил включенный телевизор. Не дожидаясь команды, все пятеро сели на корточки, намереваясь двинуться дальше, как вдруг я подал сигнал «Стоп». Поза спящего мне чем-то не понравилась, хотя казалась вполне естественной. Паранойя?! Или… предчувствие, не раз спасавшее мою жизнь?! Да ладно мою, не велика ценность!!! Но сейчас я старший группы, а следовательно, отвечаю за каждого из доверенных мне людей. Начальство — шут с ним. Перед Богом отвечаю!!! Итак, что же меня насторожило?! Не найдя ответа на сей интересный вопрос, я сделал остальным знак оставаться на местах, в полуприсяде подкрался к окошку и до предела напряг слух. Ни дыхания, ни сопения… Тогда я поднялся во весь рост, просунул руку в окошко и несильно толкнул мента в плечо. Он мягко, словно тряпичная кукла, повалился на пол. В горле у него, чуть ниже кадыка, торчал обломок вязальной спицы. В широко распахнутых голубых глазах застыло безмерное удивление.
