– Конечно.
Бонни просияла.
– Муж будет страшно рад. Он говорит, что это похоже на детектив. Он предложил мне пригласить вас пообедать с нами сегодня. Я приготовлю обед, а муж сможет обговорить с вами все детали.
От такого предложения Говард был не в силах отказаться.
* * *
Энди и Бонни Ким жили в просторном одноэтажном деревенском доме, стоявшем недалеко от тихой проселочной дороги к северу от Вашингтона. Трава на газонах была аккуратно подстрижена, вдоль дорожек располагались ухоженные цветочные клумбы, а на белом флагштоке развевался звездно-полосатый флаг. У крыльца стояли два автомобиля: «бьюик роудмастер» и «чероки ларедо». Бонни Ким открыла Говарду дверь.
Вопреки его ожиданиям, внутри дома все было таким же типично американским, как и на участке, окружавшем дом. Говард всегда полагал, что корейцы стойко придерживаются своих национальных обычаев, но Кимы, казалось, хотели ясно дать понять каждому, что они американцы с головы до ног.
Энди Ким оказался круглолицым улыбчивым молодым человеком. Густые черные волосы постоянно падали ему на глаза. Он был одного роста с Говардом, но гораздо стройнее, а очки в роговой оправе придавали ему вид интеллектуала. Пожав гостю руку, Энди предложил ему пива. Говард ответил, что предпочел бы апельсиновый сок, и вслед за хозяином вошел в гостиную. Бонни вернулась на кухню. Она сменила одежду, в которой была на работе, на пестрое платье с белым воротником и распустила волосы, которые теперь свободно струились по ее плечам и спине. Бонни выглядела неправдоподобно молодой, и Говард понял, что в лаборатории она специально напускала на себя строгий вид, дабы к ней относились более серьезно. Без высоких каблуков рост Бонни лишь чуть-чуть превышал пять футов.
Говард сел на длинный диван и огляделся. Вдоль одной из стен стояли книжные полки с научными книгами, романами и триллерами – все на английском. На кофейном столике лежали номера «Сайентифик америкэн», «Форчун» и каких-то журналов по вычислительной технике. Телевизор с большим экраном был включен, но работал с приглушенным звуком. Играла команда «Вашингтон редскинз».
– Хотите посмотреть игру? – предложил Энди.
– Я не слишком горячий поклонник футбола, – ответил Говард.
– Правда? А я его обожаю. В футболе много сходства с математикой, вы не находите?
В комнату вошла Бонни, держа в руках бутылку пива для мужа и высокий стакан с апельсиновым соком для гостя.
– Обед готов, – объявила она, – прошу к столу.
Получив приглашение на обед, Говард ожидал, что Бонни приготовит ради него национальные корейские блюда, которые придется есть палочками, но когда он увидел дом снаружи и изнутри, то ни в малейшей степени не был удивлен тем, что обед состоял из бифштекса, жареного картофеля и кукурузы. На десерт Бонни подала кофе, и все трое перешли в кабинет – комнату, обшитую деревянными панелями и уставленную столами, на которых громоздились компьютеры и электрооборудование. Энди, потягивая кофе, включил одну из машин.
– Я уже проделал часть подготовительной работы, – пояснил он. – Надеюсь, вы не возражаете.
– Разумеется, – откликнулся Говард, располагаясь на стуле и наблюдая, как пальцы Энди бегают по клавишам.
– Графика достаточно проста, но она даст вам представление о ходе моих мыслей, – продолжал Энди.
На экране появились два круга – зеленый на черном. Энди нажал еще несколько клавиш, и круги сменились двумя человеческими фигурами. У одной в руках была винтовка, другая стояла неподвижно.
– Предположим, что это снайпер и цель. Допустим, расстояние между ними равно пятистам футам, а угол – десяти градусам.
Опять несколько ударов по клавишам, и картинка стала трехмерной, а над целью появился пунктирный круг.
– Мы знаем, что снайпер должен находиться где-то на этой круговой линии, – продолжал свои разъяснения Энди. – Если мы наложим его возможное местонахождение на план города…
На экране появилось несколько разноцветных квадратов и продолговатых фигур.
– Я знаю, что они не очень похожи на здания, но вы понимаете, куда я клоню, – сказал Энди.
Говард улыбнулся.
– Пытаюсь.
Энди отбросил волосы со лба и поправил очки.
– Теперь можно посмотреть, какие здания по высоте и местоположению подходят для снайпера. Можно также рассчитать, на каком он должен находиться этаже, чтобы стрелять под необходимым углом. В том случае, если снайпер только один, имеются несколько точек, отвечающих этим требованиям.
С этими словами он показал четыре позиции на трехмерной карте, где здания попадали в круг.
– Но если мы увеличим число снайперов, выбор позиции сузится.
Энди склонился над клавиатурой и начал быстро нажимать на кнопки. С экрана исчезли некоторые изображения и добавились еще два снайпера. Каждый сплошной линией был связан с целью, вокруг которой проходила пунктирная линия.
– При трех снайперах, каждый из которых соотнесен в пространстве с двумя другими и с целью, позиции фиксируются более жестко. В этом случае мы будем иметь не круг, а тетраэдр…
На экране появилось объемное четырехгранное тело, вонзенное одним концом в землю.
– Такую структуру значительно сложнее вписать в план города.
Изображение опять сменилось.
– Посмотрите – все три точки, обозначающие снайперов, должны находиться на определенных позициях. У этой задачи есть только одно решение.
И Энди показал на три места, где положение снайперов совпадало с фигурами, обозначающими здания.
Говард потягивал свой кофе.
– Много ли времени отняло у вас построение этой модели?
Лицо Энди просветлело.
– Около трех часов. Но она очень упрощенная. Настоящая рабочая модель будет гораздо сложней.
– Но она возможна?
– Конечно.
– И сколько времени займет ее создание?
Энди пожал плечами.
– Построить модель со снайперами и целью – дело нескольких часов. Самое трудное – провести измерения и рассчитать углы. Мне придется поехать на место и, кроме того, внимательно проанализировать видеопленку.
– А вы еще не видели ее?
– Разумеется, нет, – удивился Энди. – Не могла же Бонни принести домой материалы, принадлежащие ФБР. Она все вечера пропадала в лаборатории, но чтобы заниматься этим дома… Нет-нет.
– Я могу устроить так, что вы увидите пленку в лаборатории, – предложил Говард.
– О'кей. И еще мне нужно попасть в Аризону в то время дня, когда была сделана видеозапись.
– Нет проблем. Вы можете поехать со мной завтра утром, а пленку просмотрите, когда вернетесь. У меня уже имеется список мест, которые собирается посетить президент. Можно на них проверить, как работает ваша система. Разрешите один вопрос. Что это даст лично вам? Конечно, ФБР покроет издержки; думаю, нам удастся заплатить за консультационные услуги, но ведь здесь масса работы.
Энди взглянул на жену, и та ободряюще кивнула головой.
– Мне бы хотелось, если вы не возражаете, написать статью об этой системе, конечно, если система сработает. Большинство проводимых мною исследований – очень скучная материя, сухая наука, а здесь компьютерное моделирование можно по-настоящему применить на практике. Получится превосходная, очень интересная статья. О ней будут говорить.
Говард обдумывал предложение Энди.
– Мы должны утвердить текст, – наконец сказал он.
– Разумеется.
– Возможно, мы сочтем нужным опустить ряд деталей. Вы это понимаете?
– Меня занимает только математическая сторона дела.
– Вы также должны отдавать себе отчет в том, что мы можем вообще решить сохранить все в тайне, и тогда вам не удастся опубликовать статью.
– И все же я рискну.
Говард кивнул.
– Ну что же, значит, договорились.
Энди расплылся в улыбке, а Бонни подошла и обняла его.
* * *
Джокер, он же Креймер, сел на дневной поезд до Херефорда. Водительского удостоверения он лишился полгода назад, когда полиция задержала его на шоссе М-25 и обнаружила, что уровень алкоголя у него в крови в два раза превышает допустимую норму. День выдался солнечный, но холодный, и Джокер надел куртку и черные шерстяные брюки. Всю поездку он просидел, погруженный в глубокое раздумье, ссутулившись, провожая невидящим взглядом сельские пейзажи, проплывавшие за мокрым от дождя окном.
Когда-то он поклялся самому себе никогда не возвращаться в казармы воздушно-десантных войск «Стерлинг-лайнз» и даже не ответил на приглашение принять участие в праздновании пятидесятилетия полка, присланное ему в 1991 году. Время, проведенное Джокером в десантных войсках, было трудным и волнующим, к тому же оно круто изменило его. Он стал не просто солдатом САС, его научили убивать, и составной частью этого обучения являлась программа обесчеловечивания, заменившая сознание Джокера холодным и жестоким суррогатом. Только после того, как он оставил полк, ему стало понятно, что он потерял. Вернее, что у него отняли.
