– Вот именно, – разглядывая фоторобот, кивнул тот. – Бандитов, а не дам подпольного миллионера. Объясню, почему подпольного, – усмехнулся он. – Нормальный человек просто пришел бы в милицию и заявил о пропаже своей любимой женщины. Но где я ее видел? – снова пробормотал он.
– Нет, – покачал головой другой опер. – По розыску она точно не проходит. Ни у нас, ни по федеральному. У меня, сами знаете, зрительная память отличная. Помните, я в Магадане в порту Барсука взял? Три года шатался, а я его сразу срисовал. Баба по розыску не идет.
«Но я ее где-то видел», – мысленно отметил Лесов.
– И что там? – спросил Альберт.
– Убийство и поджог, – ответил Павел. – Правильно сказал Пицкевич, он там действительно был. Спасло его то, что в туалете сидел. Кто такая эта девушка, неизвестно. Ее видели только однажды, когда она со стариком к вертолету пришла. Видно, Тургунов, этот старик, спасал ее. Странно и непонятно… Тургунов – своего рода отшельник. Друзей нет, всех держит на расстоянии. Помощи ни у кого не просит и сам никому не помогает. А тут вдруг позаботился о девушке. Ее искали и наверняка продолжают искать люди Плотника. Значит, что-то она знает. И дело не в том, что она могла видеть убийц, на них хозяину плевать, они все не по разу засветились. Конечно, если бы они увидели ее там, убили бы. Один раз в сторону гряды стреляли, а она как раз возле дома была. Потом лазали там и искали. Но женщину спасла случайность. Она отсиделась в заросшей кустарником расщелине. Ноготь сломала, и кончик ногтя нашел стажер участкового или сам участковый, в общем, кто-то из них. Среднего роста, с хорошей фигурой, симпатичная русоволосая молодая женщина в джинсовом костюме. У нее рюкзак и мелкокалиберный десятизарядный карабин «Соболь». Ее пытались забрать у Тургунова, но не вышло. Тургунову помог один охотник, здоровый парень. Но почему он до сих пор жив, непонятно. Может, потому, что молчит. А что тебе говорил Пицкевич?
– Пообещал заплатить, – улыбнулся Альберт, – если я помогу ему добраться до Магадана. Но, как я понял, он будет говорить только с сотрудником Генеральной прокуратуры. Мужик здорово напуган, и надо сделать так, как он просит.
– Я тоже так думаю, потому и обратился к тебе, – кивнул Павел. – Года три назад в Среднеколымске всеми делами ворочали высшие чины милиции и даже прокуратуры. И очень не хотелось бы, чтоб у нас произошло нечто подобное. Территория большая, до 49
Анадыря порой не то что не доберешься, дозвониться невозможно. Не говоря уже о Магадане или Москве. И некоторые пользуются этим. В частности, за три года арестованы и осуждены несколько милиционеров. Они занимались в полном смысле слова рэкетом. Отнимали у людей пушнину, мясо и все, что можно добыть в тайге, тундре или на море. Один участковый из Аянки держал при себе пятерых резчиков по кости как невольников, они работали на него. А изделия из кости охотно скупают спекулянты с материка.
– Я вот раньше удивлялся, – улыбнулся Альберт, – почему центр России в этих местах называют материком. А когда попал сюда, понял. Люди вырастают и умирают, так и не увидев поезда…
– Здесь действительно все по-другому, – согласился Павел. – Раньше на Колыме можно было законно заработать большие деньги и немаленькую пенсию. Правда, условия труда были тяжелыми и жесткими. Отпуск раз в три года. Снабжение, конечно, было отличное, но природа и погодные условия…
– А как тебя занесло на Чукотку?
– Сам попросился. До этого, ты же знаешь, работал в Магадане. Подставили меня там весьма умело, чуть было дело не завели за взятки. Но разобрались. Однако оставаться там я уже не мог. Вот и попросился на Чукотку. Она же входила в Магаданскую область. И как-то не то чтоб понравилось тут, но привык. Правда, Ленка постоянно скулит: так и просидим всю жизнь в тундре, хоть бы о детях подумал. А дети уже выбрали себе профессии. Зоя будет поступать в педагогический, Антошка – в военное, хочет стать военным летчиком.
– Почему не милиционером? – спросил Альберт с улыбкой.
– Мать против, – рассмеялся Павел. «Не хватало мне двух сыщиков», – вспомнил он ее слова. – Да она и против летчика, но ему еще два года учиться в школе, может, что-нибудь другое выберет. Я надеялся, что Антошка сыс-карем станет. В общем, время покажет. А что с Пицкеви-чем решим?
– А чего решать? Надо думать, как его отсюда вытаскивать. Я видел сегодня – около магазина какие-то субчики терлись и все спрашивали о мужике, старике и дамочке. Значит, ищут всех троих. Ну, старик и дама не наше дело, а вот Пицкевича надо вывозить. Самолетом, кажется мне, опасно. Билеты берутся заранее, а где гарантия, что через кассира Плотник не узнает о Пиц-кевиче?… Наверняка этот воздушный таксист под крылом Плотника.
– Я думаю так же. Старика этого, Тургунова, можно попытаться найти через племянника. Живет тут такой Следопыт… – Павел усмехнулся. – Видно, начитался Фе-нимора Купера. Но тундру и тайгу знает отлично, стреляет тоже хорошо. Но прослеживается его связь с криминалом. Насчет Плотника не знаю, но то, что Следопыт выполнял пару заказов местных уголовников, точно. Правда, взять его не удалось. Точнее, взять-то взяли, но доказать ничего не смогли. Выводил он тут одного авторитета. И вывел, сука!.. Сейчас закон в большинстве таких случаев работает на преступность. И они, бандиты разные, а тем более деляги, пользуются этим. Надо к Следопыту идти. Надеюсь, Тургунов там. Но тогда придется как-то и девушку вытаскивать… Вот времена пошли, на местах милиции порой боятся больше, чем уголовщины. Хотя во многих случаях это совершенно правильно. Падение милиционера или другого сотрудника МВД начинается с первой полученной им взятки. И все, человек становится преступником, причем порой более опасным, чем уголовник. Ведь он предает родину, которой давал присягу…
– Хватит, майор, – засмеялся Альберт, – меня-то, надеюсь, ты не подозреваешь?
– Значит, ты со мной?
– Понятное дело. Пицкевич меня убедил, что все действительно очень и очень серьезно. И я сейчас думаю, как выбраться отсюда по-тихому. Машину или автобус исключил сразу. Пешим ходом опасно, да и Пицкевич не выдержит. Звонить в Магадан или даже в Москву, так что им скажешь? – недовольно спросил он. – Я в отпуске и вообще не имею права…
– Ты сотрудник уголовного розыска.
– Бывший сотрудник. По возвращении меня уволят, ты же знаешь.
– Я знаю одно: не бывает бывших милиционеров.
– Хватит, майор. Я сделаю все, чтоб Пицкевич смог дать показания. Поэтому нужно думать, как выбраться. Если бы найти деда с бабой… может, у них есть что-то конкретное против Плотника. Иначе зачем бандитам искать их?
– Схожу к Следопыту, но вдруг он из наемников Плотника?
– И что? Ну узнают они, что милиция ищет Тургуно-ва с девушкой. Что изменится? Они уже их ищут. А так, может, родственные чувства взыграют…
– Тургунов родного сына на порог не пустил, – перебил Павел, – и наверняка с племянником тоже не очень-то… А вдруг племянник его уважает? Так или иначе, я иду туда.
– Привет, – кивнул вышедшему из дома Следопыту пьяница.
– Здорово, – не глядя на него, буркнул Всеволод. – Опохмелиться нечем?…
– Да я с повинной, – вздохнул тот, – но и еще новость есть. Про деда твоего, а особо про бабенку уголовнички Матроса интересовались. А тут и участковый поднырнул и кажет нарисованную фотку бабы, спрашивает о Семене Федоровиче и о ней. Ежели, говорит, засечет их кто, сразу литр с закусоном поставлю.
– Мент?
– Ага, участковый наш. Выходит, они с Матросом заодно. А если менты шарят, то надобно…
– Держи. – Всеволод сунул ему сотню и быстро пошел дальше.
– Во блин, – обрадовался пьяница, – сейчас опохмелюсь!
– Любин! – остановив «Ниву», крикнул в открытое окно Павел. – Подожди!
– Чего еще надо? – остановившись, недобро спросил тот.
– Разговор имеется, – вышел из машины майор. – Ты дядю своего давно видел?
– Нет у меня никаких дядьев, – усмехнулся 52 Следопыт. – А если и есть, то…
– Его с девушкой, – перебил Павел, – которая с ним, убьют. Люди Плотника убьют. Помоги мне найти их. Им угрожает серьезная опасность.
– А почему я должен тебе верить?
– Ты очень скоро обо всем узнаешь, когда к тебе придут за дедом. Или ты уже настолько увяз в их делах, что тебе плевать?…
– Слушай, мент, ты мне фуфло не двигай. Вы ищете дядьку и…
– Мы? – удивился майор.
– Менты фоторобот бабы показывают, так что не бери меня на понт.
– Значит, правильно Пицкевич боится, – прошептал майор. – И еще об одном мужике спрашивают, об Алхимике. А ты, значит…
– Все, мент, – отрезал Следопыт, – некогда мне с тобой базарить!
– Погоди! Вот номер телефона. Увидишь дядьку, отдай ему. Если припечет здорово, пусть позвонит. А если сделает это раньше, то больше шансов девушку спасти.
Сунув в нагрудный карман рубашки Всеволода листок с номером телефона, майор сел в машину. Всеволод долго смотрел вслед «Ниве». Выдохнув, усмехнулся. Вытащил листок, взглянул на номер и, играя желваками, снова посмотрел в ту сторону, куда уехал майор. Чертыхнувшись, сунул листок в карман.
