Сунув в нагрудный карман рубашки Всеволода листок с номером телефона, майор сел в машину. Всеволод долго смотрел вслед «Ниве». Выдохнув, усмехнулся. Вытащил листок, взглянул на номер и, играя желваками, снова посмотрел в ту сторону, куда уехал майор. Чертыхнувшись, сунул листок в карман.
– Да он в лоскуты пьяный, – процедил Репа. – С ним базлать бесполезно.
– Точно, – ухмыльнулся мордатый парень. – Перебрал Хорек. Может, его в воду холодную башкой сунуть?
– Потом придем, – отмахнулся Репа. – Ты с участковым перетри…
– Голяк, – поморщился мордатый. – Честный сосунок. Только пришел, а уже жути на всех нагнал. Не берет ничего и не боится ни хрена.
– Ладно, – кивнул Репа, – покатили в гостиницу.
– А что вы ищете, товарищ майор? – спросила полная женщина, старший лейтенант милиции. – Может, я могу помочь?
– Можете, Аня, – кивнул Павел. – Кто составлял фоторобот последний раз?
– Я об этом хотела поговорить с Яковом Михайловичем. Сюда утром заходил капитан Парин с каким-то мужчиной. Они здесь заперлись…
– Спасибо. – Павел шагнул к двери.
– Могу сказать, – остановила его Анна, – что составлен фоторобот женщины.
– Спасибо, Анечка! – Вернувшись, Павел поцеловал ей руку. – Никуда не надо ходить. А о нашем разговоре и вообще об этом никому больше говорить не стоит. Хорошо?
– Хорошо, – улыбнулась она.
«Значит, Тарас, – выходя, думал майор. – Вот гнида! Он уже попадался однажды. Но отделался выговором с занесением. И ничего не боится, сволочь. А что за мент спрашивал о Тургунове Следопыта? – вспомнил он слова Всеволода. – Поскин, точно – Поскин».
– Да? – Всхлипнув, Антонина подняла телефонную трубку.
– Вы куда пропали? – услышала она голос Варяга. – Обещали…
– Сейчас приду, – сказала она.
– Плачет, – положив трубку, посмотрел на Француза Варяг.
– Значит, что-то болит. Иначе чего ей…
– А если это из-за квартиры?
– Нам-то что? Не будешь же ты впрягаться из-за какой-то…
– Поехали к ней! – Варяг поднялся.
– Да зачем мы туда сунемся? Нам надо до самолета отсидеться и…
– Слушай, – зло перебил его Варяг, – наверняка эти с квартирой ходят под Плотником. А значит, вполне возможно, они уже нас вычислили.
– Твою мать! – Алексей вскочил. – А ведь ты прав! Почему же она не сказала нам, что…
– Поедем и узнаем.
– Куда? Ты ее адрес знаешь?
– Тьфу ты! Действительно не знаю. Надо спросить. Варяг, присев, начал набирать номер телефона.
– А если они там? Попозже позвонишь. Она, может, специально говорить не захотела. В общем, не торопись. Жива она и, значит, скоро придет.
– Вас ищут. – Войдя в комнату, Матрена плотно прикрыла дверь. – Участковый только что спрашивал соседку. И показывал твой, Маша, портрет. Что ты наделала-то? – вздохнула она. – Вот уж никак бы не подумала, что ты преступница…
– Да охолонь ты, Матрена! – прикрикнул на женщину Тургунов. – Она свидетельница преступления. И еще знает, что участковый связан с бандитами. Ее ищут, чтоб убить. Понятно?
– Как убить? – испуганно переспросила Матрена.
– Уж как получится. Чуть не получилось в Глубинке. Хорошо, что Шурка со мной был, а то бы прибили и ее, и меня заодно. А ежели от меня толку-то уж никакого и жалеть никто не станет, то она баба молодая, ей еще детишек рожать. А ты чепуховину несешь и не крестишься, преступницу нашла. А ментяра этот, значит, на Плотника работает. Сейчас на него многие пашут. И тот, – он взглянул на Машу, – которого ты видела. Тебя, наверное, из-за него и шарят. Значит, и ментов подключили. Вот гниды! – Он взглянул на свой карабин. – Если сунутся, я их встречу. А там пущай забирают, все тогда обскажу. Ты, смотри, никому про нее не вякни, – напомнил он хозяйке.
– Извини… – Матрена виновато посмотрела на Машу.
– Ничего, – усмехнулся Тургунов, – Бог простит. Но на самолет нам путь, выходит, закрыт. По трассе тоже не выйдет. Надо мозговать, как нам отсель теперича выбираться.
– Спасибо вам за все, – вздохнув, сказала Маша, – но я, наверное, пойду в милицию.
– Цыц, дуреха! – рявкнул Тургунов. – Милиция уже тебя ищет. Мало те, что ль? А ты вот она, заявилась туда. Да ты и ночь не проживешь. Так… Пару дней сидим тихо, как мыши. Купим провиант и уйдем. По реке ночью можно до Ламутского добраться, а оттель запросто вертолетом до Билибина. Там аэропорт большой, и нас просто так они не сделают. А если почуем, что хвост здорово щемят, в ментовку нырнем. А еще лучше в КГБ. Ну сейчас как-то по-другому называется…
– ФСБ, – подсказала Маша.
– Во-во, туда и пойдем. Здесь, кажется, такого нет. А если и имеется, то несерьезно. В Билибине цельная контора есть. Но ты больше не заикайся о том, что пойдешь куда-то. Я тя выведу, и вместе мы с тобой этим хунхузам хвост и прищемим. У меня сын тоже вроде этих. Семью ограбили втроем, а он освободился и приехал героем. Я его на порог не пустил. Ежели уж неймется задарма деньгу брать, налетай на банк и стреляйся с охраной. А простых людей любой ограбить могет. В общем, выгнал я его к едрене бабушке.
– А не жалко? – тихо спросила Маша. – Все-таки сын.
– По мне главное – человек какой. Позорить себя никому в жизни не дам. Он у простых людей последнее отобрал. Такой мне не нужен… Ты вот что, из дома никуда не высовывайся. Ежели как-то выйдут на тебя, стреляй их к едрене бабушке. Милиция быстро прискочит. И уж тут разговор другой начнется. А я в одно место схожу. Может, подмогнут нам убраться отсель. Надежи, конечно, маловато, но, говорят, и палка в год раз стрельнет. За меня не боись, мне жизнь уже давно не в сладость. Жену Бог прибрал, сын гадом оказался. Вот так и живу один-одинешенек. Тебя выведу и, могет, в жизни что-то хорошее сделаю.
– Слышь, на кой ты ко мне Репу прислал? – зло спросил Всеволод.
– Нам дядька твой нужен, – опрокинув рюмку водки, ответил сидевший у стойки бара Кутехов. – Он шкуру у нас увел, вот и ищем. Знаешь, где он? – кивнув бармену, чтоб налил еще, спросил он. – Пусть девку отдаст – и расход, его пальцем никто не тронет.
– Да если б знал, где он, сказал бы. А что эта баба вам сделала-то?
– Нужна, – усмехнулся Геннадий. – Выпей, – предложил он.
– Не хочу. Настроения нет. А баба, видно, серьезно вам дорогу перешла. Уже и менты ее тут шарят.
– Какие менты? – насторожился Геннадий.
– Да Поскин бродяг тряс. А Репе я чуть башку не прострелил. Ему кто-то шепнул, что дядька у меня. Он и давай наезжать. Хрен знает, куда они могли куркануться. Может, они свинтили из Маркова и на автобусе двинули на Ламутское. Оттуда с кем-нибудь доберутся до Стадухина и через Алискерово в Билибино. Тогда…
– Мы трассу перекрыли, – не дал договорить ему Геннадий. – Если б они там нарисовались, давно бы с них головы поснимали. Здесь они где-то и как бы на местных ментов не вышли. Новый начальник, этот пес, скоро всех прижмет. И не подступиться к нему. Фамилия соответствует, – Геннадий криво улыбнулся, – Честных. И зам новый из местных, чукча. Теперь его зовут Афанасий Оле-нев. Удивился я, когда его увидел. Раньше и по-русски-то говорил с трудом. А через десять лет – майор.
– Боярин звонил, – сообщил, войдя, рослый лысый парень с вытатуированным якорем на правом запястье. – Психует, груз, говорит, надо отправлять. Питер ждет, а вы эту шалаву найти не можете. И еще… Одного из тех двоих, которые были у дома Арпиева, Лешкой кличут. Алис-ка слышала, как мальчишки меж собой базарили и упоминали, как другой к тому обращался. А бородача как-то не по-русски звать. Имя странное. Они были у аэропортика Юронова. Потом куда-то исчезли. Алхимика видели в банке. Он бабки снял. Значит, где-то…
– Да мы все это знаем, – остановил его Геннадий. – Но вот где они? Каждый дом, что ли, проверять?
– А чего ты ментов не подключишь?
– Да подключил уже.
«Значит, это по твоей просьбе мент бродяг тряс», – подумал Всеволод.
– Короче, валить надо и ее, и того старика, – сказал вошедший. – Она наверняка ему сказала обо всем, что видела, а Тургун тот еще тип. Он точно стуканет. Здесь побоится, все-таки память о его сынке жива, да и сам он пару раз попадал под статью, правда, отмазывался. Но наверняка обида осталась у него. Так что скоро ты наследство получишь.
– А может, дядьку не трогать? Не будет он доносить. Если бы…
– Жалко дядьку? А может, он у тебя под кроватью с этой молодухой кувыркается?… – Лысый шагнул вперед. – А ты нам мозги паришь?
– Матрос, – остановил его Геннадий, – не блатуй.
– Да я так, – ухмыльнулся тот. – Просто что-то непонятно. Был Тургун с девкой около дома Следопыта и исчез.
– Да не было у меня дядьки! – возмутился Всеволод. – Если не верите – дело ваше…
– Успокойся ты! – Кутехов дружески хлопнул его по плечу. – Просто Матрос выделываться любит. А дядьку надо найти. И желательно пошустрее. К кому еще он мог занырнуть?
– Без понятия, – ответил Следопыт. – У него вроде здесь знакомых не было. По крайней мере когда приезжал в Марково, а он и был-то пару раз, ко мне приходил. Он вообще отшельник.
