Это был не кто иной, как «аноним», который на условиях полной конфиденциальности снабжал Андрея Уралова прелюбопытными сведениями о некоторых событиях, происходящих в Н-ской области. Сообщение было послано на его компьютерный адрес (других зацепок не существовало). Этот человек, безусловно, мог быть чрезвычайно полезен журналистам в их расследовании, но уверенности в том, что он выйдет на контакт, не было никакой.
К счастью, он вышел на контакт, причем довольно быстро.
— Надеюсь, добрались без приключений? — поинтересовался незнакомец. — С жильем уже определились?
— Да, все в порядке, — сказала Зеленская, решив опустить эпизод с гаишниками. — Я хотела бы встретиться с вами, кое-что обсудить…
— Когда?
Зеленская хотела спросить, сможет ли «аноним» встретиться с ними — или же с ней одной — завтра, в воскресный день, но с губ у нее неожиданно сорвалось совсем другое:
— А если мы встретимся сегодня, не откладывая в долгий ящик? Я, правда, не знаю, где вы сейчас находитесь…
Напарник, сделав возмущенные глаза, хотел ей что-то возразить, но Зеленская жестом велела ему не вмешиваться.
— Вы это серьезно? — после небольшой паузы спросил незнакомец. — Но сейчас уже вечер, а вы, как я понимаю, совершенно не ориентируетесь в нашем городе.
Анне когда-то, еще в студенческую пору, доводилось бывать в Н-ске, где проводился молодежный семинар на тему демократических СМИ, но города этого она в общем-то не знала, незнакомец был прав.
— Да, я вполне серьезно, — сказала она. — Где вам будет удобнее всего встретиться со мной?
Последовала еще одна пауза.
— Хорошо, я согласен, — наконец произнес в трубке мужской голос. — Но при одном условии…
— Каком?
— При условии, что вы и ваш сотрудник будете в точности выполнять все мои пожелания.
Спустя примерно полчаса они вышли из парадного гостиницы и прогулочным шагом двинулись по этой же стороне бульвара в направлении, противоположном городскому центру (таково было требование «анонима»).
Незнакомец сказал, чтобы они не вздумали брать с собой никакой аппаратуры… даже диктофон запретил иметь при себе. Интересное дельце! У них ведь нет охранника, которого можно было бы поставить сторожить добро… Пришлось оставить в номере включенный свет и работающий телевизор — типа там кто-то есть. Хорошо еще, что самое ценное их оборудование хранится в нычке (микроавтобус они поставили на охраняемую стоянку рядом с гостиницей). Новую камеру в эту поездку он брать не стал, взял в комплект к их прежней рабочей камере портативную «сони»; так что если кто-то покусится на их добро, то серьезного убытка стрингеры из-за этого не потерпят…
Погода действительно стояла довольно холодная, к вечеру морозец стал крепчать, и уже сейчас было семь-восемь градусов. Зеленскую в эти минуты била нервная дрожь. А может, все вместе навалилось: и усталость после дороги, и нервное ожидание в канун каких-то новых для нее событий, и опять же холодная, отнюдь не мартовская погода… Она почему-то была уверена, что кто-то наблюдает сейчас за ними со стороны, возможно, хочет убедиться, что за ними нет «хвоста» — с какой стати? кому они здесь могут быть интересны? — и одновременно с этим размышляет, стоит ли ему вообще связываться с этой парочкой.
Они прошли уже как минимум четыре квартала и успели основательно продрогнуть, как вдруг в сумочке Анны запиликал сотовый.
— Следующий переулок, поворачиваете, пройдете с полсотни метров, там я подам знак…
В переулке, куда они свернули, освещение отсутствовало напрочь.
— Нюра, мне это не нравится, — честно сказал Маркелов, остро сожалея, что, кроме газового «вальтера», который он прихватил с собой, у него сейчас нет из оружия чего-нибудь посущественней. — Могут элементарно дать по балде!..
Зеленская, признаться, тоже уже пожалела о том, что решилась на эту авантюру (мало того, сама же и стала инициатором принимающей все более опасные очертания затей). Но с другой стороны, если бы они с Маркеловым всегда действовали по правилам и старались избегать малейшею риска, то грош был бы им цена как стрингерам.
Район, в котором они сейчас находились, состоял из зданий старой, двух— трехэтажной застройки, причем часть этих ветхих строений, судя по отсутствию электрических огней, были уже нежилыми и предназначались на снос.
Они отмерили положенное количество Шагов и в нерешительности остановились. Прошла минута, другая…
— Блин… да он издевается над нами! — Маркелов выковырял из пачки сигарету. — Что-то ихний городок, Нюр, решительно мне не нравится! По-моему, нас опять пытаются «развести»?! Посмотри, куда он нас заманил! Здесь же темно, как у негра за пазухой…
Запиликал сотовый, который Зеленская уже держала наготове в руке.
— Сейчас я пару раз мигну фарами, — сказал «аноним». — К машине подойдете одна. Воспользуетесь дверцей с правой стороны, сядете на заднее сиденье. Диктофон с собой не берите, это лишнее. Сумочку оставьте напарнику! А сам ваш коллега пусть дожидается вас там, где сейчас стоит…
— Минутку! — быстро произнесла в трубку Зеленская. — Так не пойдет…
— Как вам будет угодно, — отозвался незнакомец. — Ну что ж, желаю вам удачи…
— Хорошо, хорошо, — торопливо бросила в сотовый Анна. — Сделаем, как вы хотите…
Окончив разговор, она положила сотовый в сумочку, а саму сумочку передала Маркелову.
— Совсем сдурела, Зеленская?! Только через мой труп!.. В темном зеве переулка, в добрых, наверное, шагах ста от того места, где они стояли, коротко вспыхнули автомобильные фары… раз… и другой…
— Володя, я очень ценю твою заботу о моей безопасности, — устало вздохнула Зеленская, — но нам с тобой платят не за то, чтобы мы отсиживались в гостиничных номерах и вместо эксклюзива делали нарезку из материалов, показанных в местных новостях…
Анна обнаружила припаркованную у обочины легковушку, причем в такой темени не то что номер, но даже цвет и марку автомобиля определить было крайне затруднительно.
Кто-то изнутри открыл правую заднюю дверцу. Свет в салоне после этого почему-то не зажегся (вероятно, владелец машины не хотел показывать свое лицо). После секундного колебания Зеленская забралась вовнутрь.
— Хорошо, — сказал мужчина, сидевший в кресле водителя. — Теперь закройте дверцу.
Анна захлопнула за собой дверцу, огляделась, пытаясь понять, не сидит ли кто рядом с водителем в кресле пассажира, а затем, убедившись, что посторонних здесь нет, спросила:
— Что дальше? Учтите, я никуда не поеду… Если вы попытаетесь завести движок, я сразу выйду вон из машины!
Ее ноздри уловили приятный аромат мужского парфюма… кажется, одеколон «ЭксЭл»… Мужчина сидел спиной к ней и не оборачивался; но даже если бы и не эти его меры предосторожности, она вряд ли смогла бы хорошо рассмотреть в такой темноте черты его лица.
— Успокойтесь! — сказал незнакомец. — Я не собираюсь кататься с вами по городу! Вы же сами напросились на этот разговор?..
— Но почему… зачем такая конспирация? Вы что, опасаетесь за свою жизнь?
— Элементарная осторожность. Кстати, советую и вам быть осмотрительными… Как вас зовут?
— Меня? Анна… А вас?
После непродолжительной паузы незнакомец сказал:
— Зовите меня Иван Иванычем.
— Врете, конечно…
— Верно. Но знать мое настоящее имя и место работы, думаю, вам пока необязательно…
— Так… поняла… — несколько раздраженным тоном сказала журналистка. — Знаете, я этого вот терпеть не могу! Это вы, значит, решили организовать «слив» через моего работодателя? Что, на кого-то зуб заимели? Или решили, что столичные телевизионщики, получив от вас сигнал, возьмутся расчищать ваши авгиевы конюшни? Чужими руками, значит, собираетесь каштаны из огня таскать?..
— Зачем вы приехали? — сухо поинтересовался незнакомец.
— Что? — поперхнулась Зеленская. — Как это — «зачем»? А вы что, не догадываетесь?
— Догадываюсь, — сказал тот. — Скажу сразу, что у меня двойственное отношение к происходящему. Поймите, я ведь не приглашал сюда съемочную группу. Тех материалов, что были пересланы вашему работодателю, вполне достаточно, по моему мнению, для того, чтобы взорвать эту «бомбу» посредством телевидения. Если вы знакомы с этими данными, то должны понимать, о чем идет речь. Поэтому и спрашиваю: зачем, с какой целью послана в наш город съемочная группа и что вы намерены здесь делать?
Зеленская даже чуток засомневалась в том, тот ли это человек, который переслал Уралову материалы о положении дел в Н-ске. Но затем, врубившись, что незнакомец, скорее всего, беспокоится на тот предмет, чтобы его самого не засветили перед кем-то из его местных крутых недоброжелателей, решила кое-что ему пояснить:
— Во-первых, у нас, у телевизионщиков, есть свои правила, — сказала она после непродолжительной паузы. — Какой бы сенсационный материал ни попал нам в руки, мы обязаны, прежде чем предъявить факты общественности, сами все хорошенько проверить. Тот, на кого я сейчас работаю — вы знаете, о ком идет речь, — никогда не предает факты огласке без должной проверки. Его передачи смотрят на самом верху, и каждая из них вызывает в стране серьезный резонанс. У него по этой причине нет недостатка в недоброжелателях. Любая неточность может обернуться серьезным юридическим иском… это будет удар по уже сложившемуся имиджу ведущего и его сверхпопулярной передаче.
