Он выдержал паузу. Ему надоело смотреть на жизнерадостное и насмешливое лицо Славки. Гера чувствовал себя одиноким в своем страхе и хотел, чтобы кто-нибудь побывал в его шкуре.
– Ну и… – Славка попытался вывести его из оцепенения.
– Во-первых, возьми этот сверток и сожги его в костре, – сказал Гера, кидая на койку пакет с рваными шортами и майкой. – А во-вторых, принеси мне ножницы, пену для бритья и станок. И я тебе расскажу обо всем по порядку.
Он закрыл дверь за Славкой на шпингалет. Конечно же, этому лоботрясу и бабнику покажется, что Гера раздувает из мухи слона. Станет успокаивать, блистать остроумием и иронизировать. Естественно, не в него же стреляли! Еще неизвестно, как Славка повел бы себя на месте Геры… В общем, так. Эту паучью самку надо сдать милиции. Бежать от нее и стыдно, и малополезно. Но что же надеть? Что-нибудь неброское, меняющее имидж. Какие-нибудь дурацкие серые брючки с сандалиями на красные носки и белую кепку с изображением Волка из «Ну, погоди!»…
Славка принес все, что было нужно, и опять сел на койку. Гера встал перед осколком зеркала и принялся кромсать ножницами свой чуб. Славка был озабочен поступком друга, но от комментариев воздержался. Изрядно изуродовав прическу, Гера стал размазывать по волосам пену.
– Побрей мне затылок, а то я не достану!
Славка встал с койки, взял станок, подошел к Гере и уставился на его пенящуюся голову. Гера увидел в зеркале его глаза. Вот теперь Славка созрел! Теперь он способен слушать молча.
Славка брил другу голову, а тот подробно рассказывал ему о том, что случилось сегодня утром на Истукане. Рука с бритвой замерла в тот момент, когда Гера дошел до того места, как на площадке обозрения появился человек в красной майке и как Лена выстрелила в него.
– А где она взяла винтовку?
– Вынула из своего рюкзака.
– Из рюкзака? А как она там уместилась?
– Не знаю! Может, была складной, может, надувной.
– И он упал вниз?
– Да, он перевалился через ограду. По-моему, он отжимался от нее, и как раз в этот момент она выстрелила… Осторожнее, ты отрежешь мне ухо!
– А у тебя, оказывается, ужасно кривой череп!
– Хорошо, что первым это заметил ты, а не патологоанатом.
– Не могу понять, почему она не убила тебя, – задумчиво произнес Славка, оценивающим взглядом осматривая гладкий затылок Геры.
– Ты так говоришь, словно сожалеешь об этом.
– Если бы ты имел дело с профессиональным киллером, то она бы не промахнулась.
– Я падал, понимаешь? Я порхал в свободном полете!
– А ты уверен, что это была женщина?
– Уверен, – ответил Гера, но не стал объяснять, на чем его уверенность зиждется. Славку неминуемо потянуло бы на злые шуточки, только скажи ему о том, как Лена снимала штаны, чтобы пописать. А ведь этот факт о многом говорил. Она уже на середине подъема относилась к нему как к покойнику, которого можно было не стыдиться.
– И что ты думаешь делать? – спросил Славка, протягивая Гере станок.
– Хочу убедиться, что она все еще болтается на скале.
– Зачем?
– Пока я буду ее пасти внизу, ты сгоняешь за милицией. – Гера перевел взгляд на Славку. – Ты ведь поможешь мне?
– А куда я денусь, несчастный? Ты только мне скажи: ты уверен, что эта Лена еще болтается?
– Если был бы уверен, то не брился бы наголо, – ответил Гера, ополаскивая станок в чашке с водой и осматривая себя в зеркале. Еще надо побрить виски. Может быть, и брови. Вот тогда получится то, что надо, – урод уродом.
– Не думаю, что она смогла выбраться на вершину без твоей помощи.
– А вершина ей не была нужна. Она намеревалась спуститься по стене.
– Ты в своем уме, убогий? На Истукан ни лестницу, ни лифт пока не провели.
– Я сам дал ей «восьмерку» и показал, как пользоваться!.. Все, готово!
Гера повернулся к Славке. По его глазам он понял, что своего добился. Славка кинул ему на лысину полотенце.
– Не могу на тебя смотреть без содрогания, – признался он. – Ты ли это, убогенький?
Гера тщательно вытер голову и принялся натягивать на себя старые брюки, в которых недавно олифил флигель… Лысая голова – это мелочь. Волосы отрастут, а вот дырка во лбу, если вдруг появится, уже не зарастет никогда.
Это была единственная мысль за последние часы, которая немного согрела его душу.
– Стоп! – сказал Славка, как только они вышли из калитки на улицу, и остановился. – Зачем нам тратиться на такси? Сейчас припашем Миру, пусть везет.
– На чем?
– Как на чем? На своем кабриолете!
– Так он же без карбюратора!
– Уже с карбюратором, – махнул рукой Славка и повернул назад. – Ребята утром нашли его под нашим забором. Может, у воришек совесть проснулась, и они подкинули его ночью… Установили, завели. Работает пукалка!
– Только, пожалуйста, не посвящай ее в наши дела, – на всякий случай предупредил Гера. Этих слов, впрочем, можно было и не говорить. Славка хоть и болтун, но все же знает, когда следует держать язык за зубами.
Они вернулись во двор. Мира продолжала упражняться с сумкой. Гера поймал ее скользящий взгляд, но девушка, кажется, его не узнала. Наверное, она собиралась уезжать. Станет капризничать, ссылаться на нехватку времени. Впрочем, она должник за бесплатный ночлег, пусть отрабатывает.
– Это… это ты?! – ужаснулась Мира, когда наконец узнала Геру, и раскрыла рот от неподдельного удивления. – Не может быть… Что с тобой?..
– Его делегировали на конкурс «Мистер Череп», – за друга ответил Славка. – Редчайший, между прочим, экземпляр. Обрати внимание на тупой угол между осью основания черепа и скосом лба. Месопотамийский феномен! Связующее звено между гомо хабилис и гомо эректус.
Девушка пялилась на Геру, словно он был инопланетным существом.
– А я думала… я думала, что ты на горе, – произнесла она. Взгляд ее цеплялся за лысину, но все время соскальзывал то на ободранные локти, то на исцарапанные ладони. Гере стало не по себе от ее взгляда, в котором слишком легко угадывался мистический страх.
Славка взял девушку под руку и по-свойски привлек ее к себе.
– Вот что, птичка, – сказал он ей заговорщицким шепотом. – Сейчас ты нас быстренько отвезешь к Истукану. Быстренько и незаметненько. Ибо претендент на звание «Череп Вселенной» забыл под горой свои носки.
Она растерянно кивала и все смотрела на Геру. Славка с вежливой настойчивостью подвел ее к «УАЗу». Девушка продолжала пялиться на изуродованного Геру. Так можно и шею себе свернуть! Подумаешь, лысого мужика не видела… Чувствуя, что неудержимо краснеет, Гера невольно потянулся руками к голове. Хотелось чем-нибудь прикрыться.
Когда вырулили на шоссе и помчались в сторону гор, Гера почувствовал, что голова мерзнет. И вообще, он испытывал новые и довольно странные ощущения. Казалось, что его скальпировали, мозги торчат наружу и мысли теперь видны всем. Он опять начал как бы невзначай касаться лысины пальцами – то погладит, то стряхнет что-то. Потом сцепил ладони в замок и завел их за затылок, изображая вольную и беззаботную позу. В конце концов не выдержал и стал пристраивать на голове носовой платок. Славка смотрел на него с пониманием.
Мира вела машину неплохо и, хотя «УАЗ» не отличался особой резвостью, один раз исхитрилась обогнать пассажирский автобус. Гера постоянно чувствовал ее взгляд, отраженный от зеркала заднего вида. И чего пялится? Невоспитанная какая-то! Лысый мужчина – это всего лишь признак индивидуальности и раскрепощенности. Он же не буравит ее своим взглядом только потому, что она не накрасила ресницы, а на верхней губе остался тонкий след от томатного сока!
Ветер растрепал ее длинные волосы, и голова девушки стала напоминать флотскую швабру в день большой приборки. От вчерашней болтливости не осталось и следа. Молчит, будто воды в рот набрала. Фокусы с яблоком не показывает, со Славкой не кокетничает, только дурными глазами на лысину через зеркало пялится. И без этого на душе муторно… Гера с нарастающим беспокойством смотрел на встречный транспорт – не мелькнет ли в окне какого-нибудь автомобиля скуластое лицо Лены. Разум твердил, что киллерша не сможет увидеть и тем более узнать его за короткое мгновение. К тому же она вряд ли когда-то видела Славку, значит, и он не может привлечь ее внимания. А Мира вообще случайный здесь человек.
«УАЗ» свернул на узкую грунтовку и въехал в ущелье. Гера втянул голову в плечи и нахмурился. Он мысленно спрашивал себя: не подставляет ли этих людей под прицел винтовки убийцы? Совесть, от которой, по мнению Славки, Гера когда-нибудь погибнет, разыгралась в паре с воображением. Он уже начал представлять окровавленного Славку на своих руках и рыдающую в истерике Миру… Но тут Славка хлопнул его по плечу и, ободряя, сказал:
– Не грусти, найдем мы твои носки!
Из-за поворота на них навалилась серая громада Истукана.
– Останови здесь, – попросил Гера.
