это ее мать. Как минимум она не выглядела такой развязной и уж точно не была двинутой. Я бы заметил сразу. По всей видимости, воспитанием внучки в большей степени занимался дед.
— Мой экстрасенс сказал, что надо делать. Весь твой артрит как рукой снимет.
Женщина, ведя себя как хозяйка, тут же поставила банку воды поближе к Кулыму. Взяла со стола статуэтку полуголой нимфы и отнесла на дальнюю полку стеллажа, что развернулся за спиной старика. На место нимфы немедленно приземлилась пирамидка из проволочек.
— Ира, это, вообще-то был подарок, — сказал недовольно Кулым. — Статуэтку мне подарил один депутат.
— А это! — Она указала на пирамидку. — Это целебная Пирамида Ю Шинсе. Сконструированная из золотой проволоки, между прочим.
— Это, вроде медь, — вклинился я, видя характерный для медной проволоки красноватый блик от лампы, который играл на гранях пирамиды.
— Из золотой проволоки… — Надавила женщина, глядя на меня исподлобья. Потом тут же обратилась к Кулыму. — Ее целительные флюиды изгонят из тела всю тлетворную энергию, очистят чакры и откроют твой канал в космос.
— Ира, — надул ноздри Кулым.
— Нет, папа. Ничего и слышать не желаю. Это все для твоего же блага. Я же беспокоюсь о том, что бы ты прожил как можно дольше!
— Ну хорошо, — Кулым очень тяжело вздохнул и посмотрел на меня так жалобно, что мне стало даже жалко авторитета. — Ну а это что?
— Это воду зарядил для меня Анатолий Михайлович. Через телевизор, — деловито ответила она.
— Кто?
— Ну как кто⁈ Кашпировский! Экстрасенс! Стыдно в наше время такое не знать, — обиделась она.
— Я это херню хлебать не буду, — сказал холодно Кулым, косясь на банку.
— Глупенький! Ее не хлебать надо, а перенимать живительную энергию.
— Ладно, Ира, — отмахнулся Кулым. — Просто оставить ее здесь. Я тут с человеком беседую. Так что давай, не мешайся.
— Вот! — Ирина приставила банку еще ближе к Кулыму. — Пусть пока стоит, а когда разрядится, я принесу тебе новую.
— Угу-угу, — Кулым покивал, явно желая, чтобы она просто отвязалась. — Давай уже, иди.
— Вот увидишь, папа, тебе к вечеру станет лучше! А я пошла. У меня еще сеанс с моим экстрасенсом сегодня. Чао-какао!
С этими словами женщина покинула кабинет. Словно ураган, она появилась тут, навела шороху и также скоро испарилась, оставив всех в недоумении.
— Ира совсем уже, — грустно глядя, как за женщиной закрылась дверь, проговорил Кулым. — Этот подонок, Иосиф всю жизнь ей перековеркал. Вот у Иры, невестки моей, шарики за ролики и заехали. Поверила, на старости лет во всякую дребедень. Ходит к экстрасенсам, магам каким-то сраным. Мне вот херню всякую тягает.
— Вы так ненавидите своего сына? — Спросил я.
— Если бы я мог, я бы уже давно придушил эту падлу собственными руками. Он — темное пятно на нашем роду. Но, в то же время он мой сын. Сыноубийство мне отвратительно.
— А вы, Марат Игоревич, не верите во все это?
— Ну как сказать? — Он вздохнул. — Вроде я человек совсем несуеверный. Но за свою жизнь столько всего повидал, что уже точно сказать и не могу, бывает ли на свете какая-нибудь сверхъестественная дрянь, или нет. Решил для себя, что какая разница? Сколько мне тут осталось? Три года? В лучшем случае пять. Не об этом мне думать надо, а о том, чтобы мое семейство не разорвали, когда меня не станет. И свадьба — один из шагов на этом пути.
— Но Ирина, как ее по батюшке?
— Ирина Владимировна, — буркнул Кулым.
— Ирина Владимировна, в этом, видать, глубоко вертится.
— Очень, — Кулым кивнул. — Но это полбеды. Была б она не такая настырная, не такая назойливая со всей этой своей экстрасенщиной, я бы плюнул, да и все. Но нет же. Как что себе в голову втемяшит, хрен выбьешь. Проще уж смириться и принять, чтоб отстала. А знаешь че недавно вытворила? На уши ей какой-то ссаный маг присел, что у него есть амулеты, которые от пуль защищают. Так она купила такие всей бригаде моей, да и мне. И че ты думаешь? Пришлось носить. Она даже контролировала, пока не надоело. Правда, потом я этого мага нашел, и все эти амулеты засунул ему в жопу. Только он, сука, деньги успел потратить. А там три тыщи долларов было… Эх…
Кулым вздохнул, глянул на несчастную медную пирамидку.
— Ну ладно, Витя. На чем мы там с тобой остановились?
Внезапно дверь снова открылась.
— Папа! — Вернулась Ирина Владимировна. — Я забыла!
Женщина процокала на каблуках через кабинет, и повесила на шею Кулыму какой-то амулетик из косточки.
— Это для потенции! — Пискнула она и тут же, под удивленные наши взгляды исчезла.
— Тфу ты, сил нет никаких! — Закричал Кулым и сдернул с шеи амулет. — Что это за дрянь? Че за костяная херотень?
Старик поднялся и пошел к окну, чтобы выбросить безделицу в форточку, но я его остановил. Все потому, что у меня в голове родилась кое-какая мысль. Пусть, была она чуть-чуть странной, но ведь как-то же мне нужно было донести до окружающих свое постзнание? Возможно, я нашел интересный способ достучаться до Кулыма.
— Стойте. А отдайте эту штуку мне? — Спросил я.
Потянувшийся было к форточке Кулым замер, глянул на меня.
— А тебе зачем?
— А что это?
Я тоже встал, подошел к старику и тот показал мне косточку на черном шнурке. Амулет представлял из себя не что иное, как черепок, скорее всего, куриный. Через глазницы его проходила черная веревочка, чтобы носить на шее. Череп по бокам был украшен маленькими перышками.
— О! У меня Фима такое барахло собирает. Если вам не надо, то можно я возьму?
— Ну… Ну, бери… — Авторитет сунул мне амулет. — Так, а что там с нашим разговором-то?
— Да я подумал, вы правы, Марат Игоревич. Просто так, предчувствие у меня плохое, а доказательств да. Никаких нет.
— Ну, вообще, я понимаю тебя, Витя. После того, что сейчас произошло в Армавире, все на взводе. Я тоже.
— Ладно, я пойду. Дел еще много.
Торопливо попрощавшись с Кулымом, я пошел прочь из кабинета. Я спешил. Спешил, потому что хотел
