Теперь Рэмбо мог выдвинуться с Джеком вперед — Ма шла за ними. И Рэмбо увидел, что впереди солдат уже не было. Значит, не так уж и много прислали их, и тот, кто командовал операцией, допустил ошибку, стараясь охватить как можно больший участок реки: ячейки у сети получились слишком большими. И теперь Рэмбо презирал неудачливого ловца.
Дзанг сидел в вертолете и ждал новостей. Командиры рот выходили в эфир через каждые пять минут, но ничего нового не сообщали. А длинная цепь солдат подходила уже к берегу — до реки оставалось не более сорока ярдов.
Радист непрерывно держал связь со всеми судами на Сонг-Бо, но и их капитаны не могли сказать ничего утешительного. Катер Вана молчал, будто его не было вообще, — его позывные радист так и не услышал. Но ведь он должен быть где-то совсем рядом, чтобы принять на борт беглецов. В этом Дзанг ничуть не сомневался — видно, Вану хорошо заплатили, если он не боялся вступать в конфликт даже с военными. И Дзанг велел радисту вызвать речной сторожевой пост.
Связавшись с начальником поста, он приказал ему немедленно выслать сторожевой катер. Он должен пройти вверх по Сонг-Бо вдоль левого берега и во что бы то ни стало найти катер Фам Вана.
Теперь индеец с пленным был в мешке, который оставалось только завязать. Если же они ушли вглубь, тем хуже для них. Тогда Дзанг будет лишь ждать, когда их приведут к нему местные крестьяне. Уж они-то не станут давать приют бродягам, вооруженным луком и автоматами.
Дзанг вспомнил, что с лагерного поста исчезло три автомата. Тогда он подумал, что лишний автомат индеец мог взять про запас. Но сейчас он засомневался в этом: зачем ему таскать с собой оружие, если он мог взять только диск с патронами? Значит, их трое? Да, трое. И когда индеец заходил в лагерь, другой охранял его наверху. Потом к ним присоединился Смит, поэтому им и нужно было три автомата. И третьей была молодая красивая женщина по имени Ма. Дзанг не забывал о ней, но считал, что Ма выполняла лишь роль проводника. Значит, не совсем так: она была еще и активной участницей акции. Они могли пробираться к реке все вместе — втроем, а могли рассредоточиться. Но не поодиночке. Им нужен был пленный, поэтому с ним обязательно должен оставаться один из двух похитителей. Один и два — только так они могли отходить к реке. Причем третий в самый критический момент должен будет прикрывать отход двоих. Но он может и отвлекать внимание от них, чтобы дать им возможность уйти. И в том, и в другом случае без крови не обойтись.
Дзанг приказал командирам рот быть предельно внимательными, и в случае стычки с кем-либо из преследуемых не мять цепи, не поднимать панику, а продолжать движение к берегу.
С реки послышался шум мотора, и над Сонг-Бо раздался вой сирены. Дзанг выругался. Он связался со сторожевиком и рявкнул:
— Это что, обязательно нужно было?
— Что именно, господин Дзанг?
— Выть на всю реку, идиоты!
— У нас сторожевой корабль, господин Дзанг, — донесся обиженный голос командира катера. — И мы…
— Где вы? — перебил его Дзанг.
— На траверзе Ван-Ен.
— И вы ничего не заметили?
— Нет, господин Дзанг.
— Продолжайте поиск, — Дзанг отключил связь и недовольно засопел. Этот вой сбил весь порядок его мыслей. Ему вдруг стало казаться, что он о чем-то забыл, что-то упустил, чего-то недодумал. Но что? И тогда он вспомнил о красной ракете. Ее должна была выпустить группа захвата. Дзанг просил командира группы выходить с ним на связь только с случае крайней необходимости, а при завершении операции дать сигнал красной ракетой. Ракета не появлялась. Да и где могла быть эта группа, если до сих пор никем не обнаружен катер Вана.
Рэмбо увидел солдат этой группы, человек двенадцать, когда до реки оставалось ярдов тридцать. Они шли левее как-то вразброс и явно нервничали. Солдаты понимали: чем ближе к реке, тем больше неожиданностей их подстерегает. Ежеминутное ожидание этих неожиданностей заставляло их то сбиваться в кучу, то рассеиваться. И Рэмбо решил воспользоваться этим. Он пропустил группу мимо себя, и, оказавшись у них в тылу, выпустил одну за другой четыре стрелы. Группа сразу поредела, и по сигналу офицера начала медленно возвращаться назад, не понимая, что могло случиться. Рэмбо опять оказался у них сзади и выпустил еще четыре стрелы и первую — в офицера. Четверка, оставшаяся в живых, сбилась в кучу и вскинула автоматы. Но никто не собирался на них нападать, и джунгли жили своей обычной жизнью. Кроме того, командир приказал соблюдать строжайшую тишину и применять оружие только по его приказу — в исключительном случае. Теперь командира не было, и некому было подсказать, наступил ли этот исключительный случай. А враг не появлялся. И тогда их охватил панический суеверный ужас. Они стали пятиться назад, потом повернули, бросили автоматы и, закрыв головы руками, кинулись бежать, — молча, без стонов и жалоб, чтобы не вызвать ярость лесного духа.
Ма сбросила с себя в зарослях солдатскую форму и догнала Рэмбо и Джека уже у самого катера. Ван подал им трап и дал знак рулевому. Катер на малых оборотах стал выходить из кустов. И в тот же момент на берегу показались солдаты. Они вскинули автоматы, но команды открыть огонь не последовало. И Рэмбо понял: игра только начинается — их хотят взять живыми.
Когда командир первой роты доложил Дзангу, что двое мужчин и женщина взошли на борт катера, и он отходит, начальник контрразведки приказал прекратить операцию. Солдаты выполнили свою задачу — выгнали из леса зверей и загнали в клетку. Теперь оставалось только поломать им зубы и когти, чтобы они не кусались и не царапались, и высадить на берег.
Дзанг связался со сторожевиком и приказал ему догнать и взять катер Вана вместе с экипажем и пассажирами.
Ван заменил рулевого и сам вывел катер на середину реки. Только после этого он включил рацию и сразу же понял, что его ищут, давно ищут и хотят с ним поговорить. Поговорить серьезно. Командир сторожевика, которого еще и не было видно на реке, приказал Фам Вану застопорить машину и ждать его прибытия. Вана это ничуть не заинтересовало. Если бы он все время слушал эти глупые приказы, ему нечего было бы делать на реке. Ван никогда не мечтал о новой рации, его вполне устраивала именно эта, старенькая, которая всегда выходила из строя, когда ему что-то приказывали. И вообще он не был обязан держать ее включенной: Ван работал сам по себе и не нуждался в советах. Но когда он услышал спокойный голос Дзанга, этого свирепого начальника контрразведки, то понял, что дело принимает серьезный оборот. И он решил ответить. Дзангу он просто не мог не ответить.
— Господин Дзанг, я вас плохо слышу, — сказал он шепотом, прикрывая рот ладонью. — Я попытаюсь наладить рацию… Вы меня слышите?..
— Ван, — сказал Дзанг, не повышая голоса, — я знаю, что ты меня слышишь прекрасно. Так вот, слушай внимательно. Если ты не остановишься и не арестуешь немедленно своих пассажиров, я прикажу расстрелять твое корыто.
— Рация… — пробормотал Ван.
— Заткнись! — рявкнул Дзанг. — Это опасные государственные преступники! А теперь думай. У тебя совсем не осталось времени, но оно еще есть.
Ван отключился и передал управление рулевому. Не надо было выходить в эфир — лучше бы он ничего не слышал. А теперь Дзанг уверен, что его хорошо поняли, и ничто не помешает ему выполнить свое обещание. Но ведь Ван получил уже за свою работу деньги, и все видели это. Ему незачем было скрываться — капитан доверял своему экипажу, а экипаж верил капитану. Что же станется с его бизнесом, если он будет получать деньги и не выполнять свои обещания? Завтра же об этом узнают по всей Сонг-Бо, и он никому не станет нужен.
Ван спустился на палубу и посмотрел вверх по реке. Из-за поворота показался сторожевик, и вслед катеру Вана полетела красная ракета — сигнал остановиться или сбавить ход. Этого уж Ван никак не мог не заметить. Ракету увидели все. Теперь он не мог сослаться и на испорченную рацию.
Ван покосился на своих пассажиров, которые стояли на корме и спокойно смотрели, как ракета, описав пологую дугу, плюхнулась в воду далеко позади. И тогда ему в голову пришла блестящая мысль. Как же он не додумался до этого раньше! Он подошел к Ма и, улыбаясь, показал ей глазами на Джека.
— Ма, мы ведь так не договаривались.
— О чем ты, Ван?
— Ты говорила, что вас будет двое. А вас стало трое. Мы так не договаривались.
— А какая тебе разница, — спросила Ма, — двое или трое?
— Ты что — смеешься надо мной? Двое — это совсем не трое.
— Я уплачу тебе за третьего, Ван. Как только мы сойдем на берег.
— Ты не поняла меня, Ма, — сказал Ван. — Я ведь не о деньгах. Ты нарушила договор. Мы ведь не так договаривались.
