Ознакомительная версия.
– Просто наобум ляпнул тебе, а ты и попер на него как танк. И стрельнуло! – Вихрев засмеялся.
– Теперь мы с тобой участники боевых действий в Чечне. Сначала я чуть не сорвался. Он, гнида, дает такие удостоверения кому попало. Ведь люди за них кровь проливали. А потом понял, что…
– Постой, – усмехнулся Вихрев. – В девяносто шестом ты там был. Я по контракту ездил в девяносто девятом в Дагестан и восемь месяцев воевал. Значит, все в порядке.
– А ты не говорил, – удивился Вулич.
– Зачем? – пожал плечами Вихрев. – Ты тоже особо не откровенничаешь.
– Выходит, все нормально! – засмеялся Вулич. – Удостоверения нам принадлежат по праву. А Путин молодец. Дали им по самое некуда. И Масхадову конец, и Радуева, этого Хлестакова, взяли. Жаль, что Басаев из Грозного ушел. С одной ногой, но унесли его чехи. Правда, сейчас куда-то пропал. Кто говорит – за границей, некоторые, что где-то в Грузии отсиживается, третьи вообще похоронили. У них же и между собой стычки бывают. Абу Бакара, через которого деньги шли в Чечню, чехи и отравили. ФСБ лихо свела концы с концами. А вообще-то хватит, а то снова обида появится. Хотя вроде все по закону, но обидно. Если бы не вытащили ножи азики, ничего бы не было. И милиционеров я не видел. Потом заметил фуражку и остановился. Меня дважды ударили, и я просто воевал, свидетели так и говорили. Но почему-то поверили патрульным, которые заявили, что крикнули и потребовали прекратить драку, даже вроде представились. Правда, статью за нападение на милиционеров при исполнении служебных обязанностей убрали. Скажу честно – когда я приговор выслушал, растерялся. Иначе бы на конвой бросился. И твердо решил – меня убьют на свободе. И так и будет. Постоянно скрываться, бегать от ментов я не стану. Я хочу, чтоб меня убило государство, за которое убивал я.
– Да хорош тебе, – сказал Виктор. – Сейчас все нормалек. Когда ты сказал о возможности полета, я в большом сомнении был. Но как вспомнил, что вот-вот в СИЗО дернут и начнут колоть насчет трупа… А там еще два приплюсуют, почерк один. Я же не профи и стрелял из одного винтореза. Жаль оружие бросать. Ну а когда серу со спичек в банку утрамбовывали, понял, что получится. Когда в воде сидели и ты соломинку мне в рот сунул, думал, кранты. Раза три чуть было не выскочил. Потом забрались под мостки, и я понял, что, кажется, ушли. А сейчас уверен – хрен им на рыло. Насчет того, что убьют – может быть, но не скоро. Главное, до оружия добраться и…
– Оружие не буду брать. – Вулич покачал головой. – Я не хочу убивать тех, кто служит государству. Если перешел за эту черту, тогда надо ставить крест на всем, – вздохнул он, – и в первую очередь на Родине. А это мои родители, мои предки, которые служили России. Каждый по-своему, но преступлений против Родины не совершали. И если я это сделаю…
– Но ты уже совершил преступление и получил срок. Совершил второе – побег с насилием, статья триста одиннадцать, часть третья. Срок до восьми лет да еще три года не отбытые. Итого уже одиннадцать. Так что можно гулять. Что касается стволов, то без них нам никак. Не обязательно убивать, просто пальнуть в воздух. Ведь у «КАМАЗа» были лохи, которые не думали, что в фуре может кто-то прятаться. Ты ведь не хочешь, чтоб тебя пристукнули какие-то бакланы или отморозки?
– И где ты предлагаешь взять оружие?
– Да одна мысль имеется. В Сонково надо попасть. Есть там один тип, у которого можно конфисковать, он с наркотой связан. И у меня к нему свои вопросы имеются.
– Значит, работаем. Там и повоевать можно.
– Поэтому и предлагаю. Но в то же время мы там светанемся. Он меня хорошо знает и наверняка стуканет ментам.
– А не обязательно ему показывать свою физиономию и называть друг друга по именам или фамилиям. Вполне хватит придуманных кличек. А чтобы исключить возможность узнать тебя по голосу, в рот положи жвачку, и все, никто тебя не узнает. К тому же наркобарон испугается.
– Да не наркобарон он, просто связующее звено.
– А далеко до Сонкова?
– По-моему, километров сто. Сядем в любой товарняк, он нас доставит именно в Сонково. Конечно, если поедет в ту сторону, – усмехнулся Виктор.
– Назад нам не надо, – засмеялся Борис. – Начнет темнеть, пойдем к железной дороге, к стрелкам на выезде, там скорость еще не набирается, и запрыгнем. Но не на будку, а в открытый вагон.
– Понял.
– И желательно спрыгнуть, не доезжая до Сонкова. Нас там ждут.
– Да нам не в само Сонково. Недалеко от него на реке есть дачный поселок, вот там Буратино и торчит постоянно. Конечно, можно и не застать его.
– Поэтому ты и хотел попасть в Сонково? – понял Борис.
– И поэтому тоже, – кивнул Виктор.
– А что он тебе сделал?
– Приятеля моего по армии убили эти деляги. Я об этом узнал только в СИЗО. Сидел там со мной один из их братии, ну и хвастал. У Женьки сына на иглу посадили. Сначала ему предложили бесплатно попробовать. Потом парень начал из дома все тащить, избил мать, жену Жеки. Она ему не дала денег. Женька в Чечне был по контракту. Приехал, когда сын от передозировки умер. Да наверняка ему специально впороли лишнее. У родителей Жеки две иконы пропали старинные. Он и начал свое следствие. А вскоре его сбила машина. Кто сбил, так и не выяснили. А мне в СИЗО один и стал про это песни петь, мол, какие мы крутые. Так я и узнал про Буратино.
– Но ты говорил, что боишься, что он сможет узнать тебя по голосу.
– Я его знаю. Кличка Буратино к нему еще в школе прилипла. У него нос длинный и острый. Константин Сорокин, вот он и есть Буратино. Кстати, он приезжал в Ярославль и со мной и с Жекой разговаривал. Мы же в одном классе учились. Он такой весь упакованный, говорит, бизнесом занимаюсь, а выходит…
– А ты уверен, что тот наркоман тебе не наврал?
– Да не наркоман он, а связан с ними. Его вроде подставили, вот он и распелся. Кстати, через неделю неожиданно в карцере повесился. И записку предсмертную оставил. На стене нацарапал, что-то о маме писал и что сам вздернулся.
– Понятно. А откуда ты знаешь, что у Буратино есть оружие?
– Он показывал. «Вальтер», калибра девять миллиметров, восьмизарядный. Отличная штука. Так что по крайней мере один точно есть. И лицензия у него на охотничий мелкокалиберный десятизарядный карабин имеется. И наверняка бабки большие можно взять.
– Не понял… Ты хочешь рассчитаться или взять деньги?
– Одно другому не мешает.
– Ты убьешь его?
– Нет, иначе зачем мне прятать морду и менять голос? Я хочу отдать его в руки компании. Уничтожу весь товар, и они произведут расчет. Я специально узнавал насчет этого. Они заберут все, что есть, и кончат его. И не будут слушать никаких оправданий. Взял товар – отдай деньги. Убивать – значит, сажать на хвост ментов.
– А ты уверен, что товар будет? Представь, что не будет ни товара, ни денег. Какая-нибудь мелочевка.
– Тогда я открою лицо и просто убью его.
– Вам хлебушек нужен, молодые люди? – подошла к ним пожилая женщина.
– Как стемнеет, идем к светофорам, – тихо сказал Борис.
Вологда
– Да все нормально, – успокаивал Саныч обнявшую его жену, – жив и здоров. Все хорошо, милая моя! – Он поцеловал ее.
– Брата Толина в Красноярске арестовали, – говорила в это время Александру его жена. – Целую фабрику там нашли и место, где золото моют. Это нам следователь рассказал. А мы так испугались, когда узнали. Почему вы ничего не говорили?
– Да вот поэтому и не говорили, – улыбнулся Саныч.
– А тех, кто вас спас, милиция нашла? – спросила жена.
– Да уж лучше бы и не нашла, – посмотрев на Александра, пробормотал Саныч.
– Как это? – в один голос спросили женщины.
– Да пошутили мы, – ответил Саныч.
Москва
– Не уверен, конечно, – стоя перед сидевшим за столом полковником МВД, говорил Солнцев.
– Да читал я твои выводы, – кивнул полковник. – Ты мне вот что лучше скажи: мог бы ты бежать из лагеря с помощью паруса? Есть основания полагать, что часовой был подкуплен. Не мог он не заметить двоих, затащивших на крышу…
– Мог просто не обратить внимания, – поправил его Солнцев. – Возле столовой ремонтировали треснувшую стену, и поэтому обзор часовому закрывали сложенные на крыше блоки. А когда он что-то заметил, в него уже летела банка с серой от спичек. Кстати, запальный шнур был сделан из простого шнурка и пропитан соляркой. Солдат спрыгнул с вышки и сломал ногу. Банка взорвалась, не долетев до вышки полметра. А следом летела другая, она была с песком, – улыбнулся он.
– Не вижу ничего смешного, майор, – проворчал полковник. – На свободу вырвались двое опасных преступников и…
– С общего режима и сразу опасные?…
– Я бы добавил – особо опасные. Бежали с применением насилия по отношению к часовому.
– Которого перед этим купили, – засмеялся майор.
– Смеешься зря, Солнцев, – сказал полковник. – Вихрев подозревается в трех заказных убийствах. А вот почему бежал Вулич? Я не сомневаюсь, что побег спланировал он, а не Вихрев, как предполагают многие. Но почему он бежал, и что его связывает с Вихревым?
Ознакомительная версия.
